Я не рекомендую тебе связываться с ней. У себя, в горах, ты слишком расслабился. Не обманывайся внешним видом. Быть может, она и хрупкая женщина, слабее тебя, но ее оружие – ум и воля. Ты проиграешь прежде, чем поймешь это. Потому на те жертвы, на которые готова пойти она, никогда не решится никто из мужчин.
Из письма Скованного об Ариле, адресованного Каму.За год до Войны Гнева
Служанка захлебывалась рыданиями, и Бланка Эрбет с трудом сдерживала ярость. Ей хотелось со всей силы залепить этой плаксивой дуре пощечину, так, чтобы у той зазвенело в пустой башке.
Но Бланка не стала этого делать.
Ее холодное лицо оставалось спокойным, а в темных глазах даже был намек на симпатию. Она с участием протянула служанке дорогой кружевной платок, и та, благодарно всхлипывая, стала в него сморкаться.
Пришлось подавить новую волну раздражения, отвернуться и подойти к окну.
У наследницы Язева Эрбета была прекрасная благородная осанка, длинная шея и тонкая талия. На севере ее считали красивой, бледно-рыжие, словно выгоревшие на солнце, волосы ценились, и у отца были большие планы, когда он выдавал ее замуж.
Но муж не понравился. Старше ее на тридцать два года, он интересовался лишь охотой, собаками да вином, замечая молодую жену от случая к случаю. Она была ему нужна лишь для того, чтобы произвести наследника. Проклятый шауттом аристократ гордился тем, что его род не прерывался и вел свою историю со времен, когда еще никто и не думал, что случится Катаклизм.
Он быстро ей надоел. Наскучил. Стал отвратителен. Начал мешать. В свои восемнадцать Бланка уже знала, чего хочет от жизни. И там не было пункта – провести всю свою молодость с хмельным боровом, зевая каждый раз, когда он кичится своими давно сдохшими предками. Что бы там ни думал отец на этот счет.
И если сперва она колебалась, то после того, как супруг избил ее до такой степени, что лекарь лишь развел руками и сказал, что у нее не может быть детей, девушка отбросила сомнения.
Надо было действовать, пока дражайший муженек не понял, что она бесполезна для него.
Бланка была из Эрбетов. Кровь от крови. Достаточно умна, решительна и жестока, чтобы править, а не подчиняться какому-то убожеству. Она все сделала так, как хотела. План сработал идеально, все расставленные приманки были съедены, капкан захлопнулся, и его милость драгоценный супруг сдох, заколотый кинжалом прямо во время пира. По итогам расследования тогда казнили шестерых участников «заговора». Никто не подумал на скорбящую вдову.
Даже отец.
Только Рин понял. Он всегда был умнее ее. Даже несмотря на то, что Бланка училась в Каренском университете, а Ринстер – нет.
А теперь брат мертв. Как и двое других. Как и отец, которого она, видят Шестеро, уважала.
Дом ее детства был пуст. И Бланка не могла поверить в это.
– Это очень важно, Анна, – сказала женщина, отходя от занавесок. – Вспомни.
– Было так страшно, госпожа, – опять всхлипнула служанка. – Столько крови. Он их всех уби-и-и…
Снова начались рыдания. Бланка осторожно забрала изгвазданный платок из слабых пальцев, мягко улыбнулась и с размаху залепила звонкую оплеуху, чувствуя несказанное удовлетворение от того, сколь потрясенными стали глаза у служанки.
Та явно этого не ожидала от всегда сдержанной дочери Язева Эрбета. Но рыдать она наконец-то перестала. Лишь смотрела на госпожу круглыми глазами и шмыгала покрасневшим носом.
– Соберись! Ты единственная, кто видела его и осталась жива! Об этом твердят все от кухни и до конюшни. Мне. Надо. Знать!
Ее резкий голос пролетел по комнате, точно летучая мышь, отразился от потолка, зазвенел в ушах.
– Я почти ничего не видела, госпожа. Накрывала на стол. Пришел начальник охраны Давек, сказал, что старого господина хочет видеть человек. Потом я ушла и вернулась, когда уже все началось. Он был в обеденном зале и потом сразу на балконе, вон там. За секунду. И люди закричали. А затем господин Кельг взял свой топор, и такое завертелось! Страсть как ужасно! Я испугалась и убежала. Все убежали. Никто его не остановил. Даже Невек, а вы ведь помните, какой он был сильный и храбрый!
Бланка тяжело вздохнула:
– Ты хочешь убедить меня, что это сотворил один человек? И он в одиночку убил всех мужчин? Кельга, способного поднять лошадь, Невека, обучавшего многих воинов?
– Я больше никого не видела, госпожа. Только одного! Он сам шаутт! Демон с той стороны!
Надо думать, что дуреха от страха не увидела бы и целую армию, если бы та забралась к ней в постель. Бесполезная трата времени.
– Ты помнишь его имя?
Анна покачала головой.
– Как он выглядел?
– Красивый. Ай! – Служанка вскрикнула, когда получила еще одну пощечину.
– Соберись! «Красивый» мне ничем не поможет! Высокий? Низкий? Какого цвета волосы? Откуда он?
– Высокий, краси… – Она осеклась, испуганно посмотрела на женщину. – Загорелый. Южанин. А глаза голубые-голубые! Краси…
– Откуда? Дагевар? Соланка? Треттини?
– Простите, госпожа. Я не знаю. Он на лава был похож, но точно не лав. Те все низенькие.
У Бланки на мгновение опустились руки. Бесполезно. Все это бесполезно. Сложно добиться хоть какой-то информации от той, чей мозг проигрывает размерами муравью.
– Ладно. Ступай. Если что-то вспомнишь, сразу ко мне.
Та кивнула и поспешно убежала, даже дверь забыв закрыть.
Бланка повернулась к своему телохранителю и правой руке – Гренну. Он был из алагорцев, бледнокожий и уже немолодой. Но крепкий, как и весь этот народ. Серые глаза из-под покрасневших век смотрели на нее внимательно и спокойно в ожидании приказа. Гренна нашел Невек по просьбе ее отца, не желавшего, чтобы с дочерью что-то случилось во время долгих поездок по Варену.
Он был незаменимым помощником, и Бланка радовалась, что бывший воин сейчас с ней.
– Нет имени. Нет описания. Непонятно, зачем он приходил и что забрал. Мне не за что ухватиться. Что говорят на улицах?
– Никто не знает, по-очему убили вашего отца и братьев, госпо-ожа. – Гренн говорил, иногда растягивая слова, отчего многим казалось, что у него не все в порядке с головой. – Одни лишь слу-ухи, и каждый глупее предыдущего.
– И какой самый популярный?
– Шаутт при-ишел за вашей семьей.
Ее губы сжались. Бланка ненавидела сказки и дураков, которые в них верят. В детстве она тоже верила, боялась подходить к развалинам возле карьера, за городом, но Иан высмеял ее. Как все же давно это было. Теперь Иан мертв, упал с крыши из-за какого-то циркача. Он всегда был слишком безрассудным и много пил. Но ей было жаль его. И Рина. И даже Кельга, пускай она никогда и не любила старшего брата.
– Мог наемник справиться со всеми людьми отца? А с братом? Кельг был хорошим бойцом.
Гренн посмотрел на нее безучастно:
– Что я успел понять за го-оды службы на границе с Дагеваром, так это то, что всегда на-айдется кто-нибудь более хороший. Или хитрый. Или ловкий, госпо-ожа.
Она села в кресло и взяла украшенный позолотой хрустальный фужер с водой:
– Отец умел подбирать себе людей. И Невек, и Давек, и все остальные были опытными воинами. Ты серьезно считаешь, что один человек мог справиться сразу со всеми?
– Все быва-ает, госпожа. Если он южанин, то по-одлых приемов в рукаве может быть спрятано достаточно. – Гренн был не лучшего мнения о людях, живущих на другой части материка.
– Надо поговорить с Веонтами. Назначь встречу. – Бланка увидела недоверчивый взгляд телохранителя. – Оставь свое красноречие при себе. Я и так знаю, что ты скажешь.
– Ваш отец по-оручил мне оберегать вас, госпожа. Идти-и к его главному врагу… я не могу это-ого позволить.
Она осторожно поставила фужер на столик, встала, разгладила юбку, подошла к нему вплотную, заглянув в лицо, для чего ей пришлось задрать голову. Сказала тихо, с угрозой:
– Не можешь позволить? Твоя верность моей семье достойна похвалы. Но вот что я тебе скажу: выбор у тебя довольно простой. Или ты сделаешь, что я приказала, или придется тебе искать себе новую хозяйку.
Мгновенное колебание:
– Я понял, госпожа. Отпра-авлю сообщение пря-амо сейчас. Сколько людей пойдет вме-сте с нами?
– Только ты. – И, видя неодобрение, появившееся на его лице, сказала: – Не стоит показывать волкам кровь. Иначе они не смогут оставаться смирными. Это в их природе.
Гренн первым спрыгнул с лошади, и его кольчуга, шпоры и оружие громко звякнули. Слишком громко, чтобы этого не заметили те, кто встречал их.
Краснолицый, крепко сбитый парень, вооруженный широким ножом, посмотрел на телохранителя с плохо скрываемой злобой, но с Бланкой оставался любезен. Холодно любезен, если быть точным. Ее не особо были рады видеть. Неудивительно. Эрбеты враждовали с Веонтами два поколения, и последние проиграли. А ее отец смог стать господином города.
Гренн шел позади, бросая взгляды в смежные залы. Сразу за ними двигались трое охранников Веонтов, бряцая оружием так громко, что заглушали звук своих шагов.
– Вашему слуге придется подождать за дверью, миледи. Хозяин хочет говорить с вами с глазу на глаз.
– Хорошо. Жди.
В глазах Гренна появилась обеспокоенность, но он не стал возражать при чужаках. Отошел к стене, положив руку на меч, так, чтобы видеть всех, кто находится в комнате.
Провожатый подозвал немолодую женщину в черном платье, сказав Бланке:
– Господин извиняется, миледи, но ей придется проверить, нет ли при вас оружия.
– Если мастер Веонт хочет оскорбить меня…
– Он не хочет, миледи.
– Тогда не тратьте мое время.
– Простите, миледи, но вынужден вам напомнить, что это вы искали встречи.
– Передайте вашему хозяину, что, если когда-нибудь он решит прийти ко мне в гости, я не заставлю своих слуг обыскивать его карманы в поисках ножа. Я не позволю, чтобы служанка обшаривала мои юбки.
Провожатый замешкался, холодно поклонился:
– Как миледи будет угодно. Я передам.
Он скрылся за дверью, но появился тотчас:
– Вы можете пройти, миледи.
Бланка довольно кивнула, показывая, что инцидент исчерпан, и прошла мимо стражи, мысленно улыбаясь. Трехгранный отравленный стилет, ножнами пристегнутый к ее голени, остался при ней. Она не собиралась использовать его, но считала, что у нее прав носить острую железку ничуть не меньше, чем у всех этих напыщенных индюков, что окружали ее.
Томас Веонт был ровесником ее отца, но выглядел не как старая развалина. Крепкий и подтянутый, словно лет на пятнадцать моложе своего возраста. Холодные глаза следили за тем, как она идет к нему мимо чучел медведей и оленей, покрытое оспинами лицо ничего не выражало. Она видела, как опущены уголки его губ, и могла догадываться, что он испытывает на самом деле.
Тяжело встречать дочь своего врага.
– Миледи Бланка. – Мужчина не счел нужным встать, но указал ей на стул напротив стола. – Позвольте выразить вам свои соболезнования по поводу трагедии, случившейся в вашей семье.
– Спасибо. Отец всегда говорил, что вы слишком вежливы. – Она улыбнулась, сглаживая резкость свои слов. – Мы оба знаем, что, если бы у вас была возможность, вы с радостью сами бы забросали тела Эрбетов землей. И накатили на могилы самый тяжелый из камней.
Он посмотрел на нее все так же спокойно:
– Если честно, я бы этим не ограничился и на всякий случай забил в них по осиновому колу. Ваш отец был тем еще шауттом.
– Я восприму это лишь как комплимент моей крови.
– А я слышал, что вы самая разумная в своем роду. Возможно, слухи врут, раз вы пришли в мой дом лишь с одним человеком. Вы либо меня ни во что не ставите, либо слишком самонадеянны.
Бланка понимала, что от следующих ее слов может зависеть многое. Слишком многое.
– Моего отца больше нет. И братьев тоже. А я всего лишь слабая женщина и не вижу причин продолжать вражду.
– Продолжать? – Томас Веонт покачал головой. – Вы не не видите причин. Вы просто не можете ее продолжать. Поэтому и пришли заключить перемирие.
– Это не так. Мне не нужно никакое перемирие. – Она увидела, как у него на лбу появилась складка. – Представьте себе, я последняя, кто думает о мире между нами. Плевать я на него хотела, если уж быть совсем честной. Мое имение и владения на другом конце страны. Я жила в землях, принадлежащих моему мужу. Этот город давно перестал меня интересовать. Поэтому я предлагаю его вам.
Томас рассмеялся:
– Очень любезно с вашей стороны, миледи, предлагать то, что и так уже мое. Вы потеряли право на него со смертью вашего отца.
– И все же Эрбеты пока им правят.
– Эрберты мертвы. И вы можете умереть так же быстро, как и ваши братья.
– Разве гость перестал быть священен и неприкосновенен? – мягко спросила она.
Это заставило Веонта опустить глаза. Бланка знала, что он человек старой закалки и соблюдает традиции. В камине за ее спиной сухо треснуло полено.
– Моя смерть не преподнесет вам город на блюдечке, мастер. И вы это прекрасно знаете, иначе бы не разговаривали со мной. – Молчание Веонта показало Бланке, что ее выводы верны. – Люди всегда тяжело меняют старое на новое. А на этих улицах слишком многое завязано на мою семью. Умру я, и вы знаете, что случится. Не только Веонты хотели бы править, Марки и даже Герты тоже мечтают быть первыми. Думаете, они отступят?
На лице ее собеседника проступило презрение:
– Эти мерзавцы проиграют большую войну.
– Конечно, – покладисто согласилась Бланка. – Проиграют. Лет через десять. А может, через пару поколений. Или вам повезет и все случится в течение года. Но вот крови прольется много. У вас двое сыновей, и лишь один из них может наследовать. Один. Слишком опасная цифра для кровопролитных стычек. Отец всегда говорил, что единственный сын ваш якорь, не дающий сорваться на авантюру. Одного ребенка терять гораздо сложнее, чем четверых.
– Смею заметить, что ваш отец потерял троих из четверых детей. А мои все еще живы.
Она наклонилась в его сторону, очаровательно улыбнувшись:
– Замечательно, что вы это видите, мастер Томас. Теперь представьте, как быстро можно потерять сына, если Марки начнут войну. К тому же не надо забывать, что стычки между благородными родами не проходят без следа не только для народа, но и сильных мира сего. А герцог Нистер, хоть и предпочитает Весто нашей глухомани, может обратить взгляды на север, и если он вспомнит старое право и пришлет кого-то из своих племянников… – Бланка печально цокнула языком. – Неужели вы думаете, что сможете сопротивляться? Права уйдут короне. Она будет распоряжаться здесь напрямую, а не через подкупленных моим отцом управляющих в городском совете. Как вам такие аргументы?
– Весьма весомы. – Он откинулся на стуле, сложив руки на груди. – Доводы вы предъявлять можете, это неоспоримо. Значит, забудем о вашей смерти в моем доме. На время. Давайте пока поговорим о причине, заставившей ту, в ком течет кровь Эрбетов, прийти.
– Вы наняли людей, убивших моего отца? – резко спросила она.
Томас Веонт хмыкнул. Не зло. Скорее удивленно.
– Даже если бы это было так, вряд ли бы я признался, миледи. Ведь мы пока забыли о том, чтобы решить проблему вашей смертью. И если бы я стоял за гибелью ваших родичей и сказал вам об этом, мне пришлось бы… закончить дело.
Бланка понимающе улыбнулась.
– Отец всегда говорил, что вы осторожны. А еще то, что люди, которым вы платите, умеют слушать и запоминать.
Томас молчал, ожидая продолжения.
– Уверена, что такой человек, как вы, приложил усилия, чтобы узнать, что произошло в доме моего отца. Хотя бы для понимания ситуации и уверенности, что в следующий раз придут не за вами.
– Хотите узнать, кто за этим стоит, миледи?
– Очень хочу.
– Отчего бы не узнать самостоятельно?
– О. Это возможно. Но на это потребуется время. Много времени. Вдруг этот некто не из города? Тогда чем дольше я тяну, тем меньше шансов его найти.
Он опустил глаза, спросив с удивлением:
– Жаждете мести?
– А почему нет? Я дочь своего отца. Или считаете, что месть дело рук лишь мужчин?
– Я воспитан в старых правилах. Именно так я и считаю. Это дело мужчин.
Бланка встала и, шелестя юбкой, подошла к столу:
– Иногда судьба жестоко шутит с нами, и мужчины заканчиваются, мастер Томас. Остаются только слабые женщины. Так что? Вы скажете мне, что случилось в моем доме и кто за этим стоит?
– Сядьте, – попросил господин Веонт чуть более резко, чем это требовалось, и тут же добавил уже гораздо спокойнее: – Сядьте, миледи. Не люблю, когда дети врагов подходят слишком близко.
Она сделала то, о чем он просил, сложила руки на коленях, точно примерная девочка.
– Зачем мне вам помогать?
– Город. Отдам его вам на блюдечке.
Томас Веонт раздраженно прикрыл глаза.
– Опять мы возвращаемся к началу разговора.
– И опять я говорю, что город все еще под Эрбетами, а я наследница. Городской совет, купленные люди в страже, договоры с гильдиями, герцогские сборщики налогов, дно. Они привыкли работать с моей семьей. И, как я уже упоминала, если вы начнете свару с Марками, половина из этих замечательных, обладающих связями, влиянием, властью, деньгами и сталью людей уйдут к ним. Я же сделаю так, что они станут вашими. С потрохами.
– И я должен поверить женщине, которой не было в городе последние четыре года? Что вас послушаются?
– Отец умел дрессировать и вбивать верность. В девичестве я Эрбет. У меня осталась вся его переписка, все счета, вся информация о грязных делах. Меня будут слушать. Я передам власть. Вам.
Ее собеседник размышлял, и размышлял долго. Она его не торопила. Смотрела в окно, наблюдая за тем, как на улице падают снежинки. Бланка знала, что он согласится, пускай все еще сомневается в ее словах и ждет подвоха.
– Город богат. И вы так просто…
– Ради мести? Легко. – Ее лицо осталось спокойным. – К тому же вы получите город, но не мое наследство. И не забывайте, кем был мой муж. Мне хватит денег на безбедную старость. А мир моего детства меня никогда не интересовал. Править им слишком непосильная задача для слабой женщины.
Ее собеседник криво улыбнулся, показывая этим, что не считает ее слабой и уверен, что уж она-то точно не ударила бы в грязь лицом.
– Есть одна загвоздка, миледи. Вас будут слушать. А вот меня вполне возможно, что и нет. Не старые друзья вашего отца. Я покупаю лишь половину свиньи.
Бланка почувствовала злость от того, что этот старый хрен все еще торгуется, хотя она отдает ему ключи вместе с замком, дверьми и подвалом, забитым сокровищами.
– Преемственность. Она послужит хорошим доказательством, что вы говорите вместо меня. Я передам вам все права моей семьи.
Она подумала, что отец, наверное, в гробу вращается, словно кабан на вертеле. Ну и ладно. Отправит ему в подарок его убийцу, пускай сорвет злость на нем.
– Брак? – Он смотрел на нее, не веря в то, что сам только что произнес. – Каким образом? Моя жена все еще жива.
От скромности он явно умирать не собирался. Бланка едва сдержала иронию:
– У вас есть сын.
– Гвет женат.
Бланка негромко рассмеялась:
– Я знаю. Но есть и второй.
– Мелин… – Он запнулся, не зная, как продолжить.
– Идиот, – жестко сказала она. – Да. Я знаю. Но в храмах Шестерых никого не смущает подобный факт. Если хочешь, можно выходить замуж и за дурака. Перед богами мы все равны.
– И вы сделаете это?
– Ваш вопрос странен. Я сама только что предложила.
Вновь пауза.
– И подтвердите брак?
– Вы о брачной ночи? Вот здесь я вас разочарую. Постель с вашим сыном не входит в мои планы. Но уверена, вы что-нибудь придумаете на этот счет. Служанок на вашей кухне полно. А мальчик вряд ли поймет разницу. Так что? Вы согласны?
– Согласен, – сказал тот и протянул руку.
Бланка читала книгу на старом наречии, которое выучила еще в университете, когда пришло письмо. Его принес Гренн, все еще с недовольным выражением лица оттого, что она заключила такую невыгодную сделку. Женщина вскрыла конверт руками, неаккуратно разорвав его и отбросив в сторону, даже не посмотрев на печать. И так знала, от кого оно.
Быстро пробежала глазами по строчкам. Нахмурилась, затем прочитала еще раз. Уже гораздо медленнее.
Телохранитель терпеливо ждал.
– Информации немного. Здесь описание человека, который, скорее всего, приходил в мой дом. Его запомнили слуги в трактире и видели на улице. Он уехал из города в тот же день. Действительно, южанин. Представился как господин Шрев. Он ни у кого не вызвал подозрений.
– Возможно, это не тот, кого вы ище-ете, миледи.
– Господин Веонт утверждает, что у него есть сведения, что Шрев тесно общался с Ночным Кланом.
Гренн присвистнул.
– Есть какие-нибудь до-оказательства?
– Нет. Видели, что он говорил с двумя людьми. Толстым мужчиной и черноволосой женщиной. А они, в свою очередь, общались с каторжниками с Малой улицы. Трактир «Моль». Отец всегда говорил, что это единственное заведение, которое не платит нам. Знаешь почему?
– Принадлежит Ночному Клану.
– Верно.
– Но это не связывает Шрева с ними.
– Может, да. Может, нет. В любом случае это лучше, чем ничего. Ниточка. Надо лишь потянуть.
– Очень осторожно, миледи.
– Твое беспокойство излишне. Я знаю, что внимание некоторых людей до поры до времени привлекать не стоит. Конюхи трактира, где останавливался этот человек, слышали разговор. Он планировал направиться в Гранит. Ты ведь жил там?
– Да.
– И, насколько я помню, у тебя есть знакомые из Ночного Клана?
Гренн неохотно кивнул. Бланка отбросила письмо.
– Одного не могу понять: зачем он убил мою семью? И как? Отец никогда не имел дел с людьми из Пубира и никогда не злил их. Во что он ввязался? Придется найти этого человека и узнать.
– А что потом?
– Я узнаю, чего он хочет, разрушу его мечту, а затем убью, – просто сказала Бланка. – Но сперва следует рассчитаться с долгами. Послезавтра у меня свадьба.