Пилот

 

Сто раз корабль взлетал и приземлялся,

Многомоторен и тяжелокрыл.

Пилот всегда при этом волновался,

Хоть никому о том не говорил.

 

 

Суров закон земного притяженья,

И не легко его преодолеть.

Без мужества,

без риска и уменья —

Не приземлиться,

как и не взлететь.

 

1941

Истребитель

 

Это кто на первой койке,

Утомленный боем, спит?

Это спит военный летчик,

Сбивший пятый «мессершмитт»!

 

 

Он сегодня под Москвой

Показал в ночном бою

Ловкость, мужество и волю

Соколиную свою.

 

 

Он врага достойно встретил —

Сбил с полуночных небес

На застывший и притихший

Подмосковный снежный лес.

 

 

Это был по счету пятый,

Сбитый в схватке боевой,

Пятый ворон, черный ворон,

Погоревший под Москвой.

 

 

Не шумите в общежитье.

Пусть, как дома, в тишине

Русский летчик-истребитель

Улыбается во сне.

 

 

Пусть поспит еще немного,

Ну хотя бы полчаса.

Он проснется, выйдет в поле,

Поглядит на небеса.

 

 

Боевой приказ получит,

Руку техника пожмет

И шестого «мессершмитта»

После пятого собьет.

 

1941

Галина

 

Кто не слышал о Галине?

Слух летит во все концы.

Повторяют это имя

Командиры и бойцы.

 

 

В ротах, взводах, эскадронах

О Галине говорят:

– Где Галина, там – малина!

Там фашисты не бомбят!

 

 

Взглянет на небо Галина,

Будто громом прогремит, —

«Мессер», в сердце пораженный,

С неба падает, дымит.

 

 

Все любуются Галиной:

– Что б мы делали без вас?

Ах, какой у вас, Галина,

Распрекрасный, точный глаз!

 

 

Вы и впредь при всем народе

Проявляйте свой талант!

 

* * *
 

Оказалось, что Галина —

Не какая-то дивчина,

А известный всем мужчина —

Наш зенитчик-лейтенант.

 

1941

Фронтовые подруги

 

Давно в бою расчеты огневые.

Гудит земля, встревожена войной.

Идут на фронт подруги боевые,

И позади остался дом родной.

 

 

Полки врагов нарушили границы,

И над страной кружится воронье.

Мы как один должны сейчас сплотиться

И отстоять Отечество свое.

 

 

Родная армия послала за тобою

И назвала военною сестрой.

Спешите, девушки:

На грозном поле боя

Красноармеец ранен молодой.

 

 

Над ним летят испуганные птицы,

Он слышит грохот наших батарей,

Ты подползи, и дай ему напиться,

И в ближний тыл доставь его скорей.

 

 

Он не жалел ни крови и ни жизни,

Не отступал под натиском свинца.

И ты должна вернуть его Отчизне:

Как сына – матери, как армии – бойца.

 

 

Склонись над ним, ночей недосыпая.

Его тебе доверил твой народ.

И сделай все, подруга фронтовая,

Чтоб в строй бойцов вернулся патриот.

 

 

Родная армия послала за тобою

И назвала военною сестрой.

Спешите, девушки:

На грозном поле боя

Красноармеец ранен молодой.

 

1941

Случай в шкафу

 

Раз к женским платьям в шкаф

попал комбинезон.

Понятно, что туда попал случайно он, —

Ему висеть не там положено по штату,

Но делать нечего, рука ошиблась чья-то…

Подняли платья шум. И все друг другу в тон:

«Комбинезон?! Убрать сейчас же вон!

Бензином пахнет он.

Смотреть нам неприятно

На эти масляные пятна.

Мы – крепдешин,

мы – креп-жоржет, вельвет,

Мы пахнем дорогим одеколоном.

Мы – не мужской, мы – женский туалет.

Что общего у нас с комбинезоном?

Кто смел его повесить среди нас?!

Ох, жаль, хозяйки нет, она бы показала,

Она бы выбросила вас —

вас, груботканого нахала!»

Комбинезон сказал: «Могу ответить вам…»

Но тут открылась шкафа дверца,

И если бы у платьев было сердце,

Оно бы лопнуло по швам.

Хозяйкина рука комбинезон взяла,

И слышно было всем: «Так вот он где! Нашла!

Я целый час ищу, весь перерыла дом.

А он висит в шкафу! Как притаился ловко!

Рабочий мой костюм! Любимая спецовка!

Идем на наш аэродром!»

Все дело было в том, что с первых дней войны

Простая девушка – Казанцева Людмила,

Как сотни тысяч девушек страны,

Мужчин, на фронт ушедших, заменила.

 

1941

Письмо на фронт

 

Сынок родной!

По радио узнали,

Что ты здоров и крепко бьешь врагов.

Соседи заходили, поздравляли,

Все говорят: – Ванюшка-то каков!

 

 

Вот это, говорят, действительно геройство:

Трех гадов заколоть, а двух живьем поймать!

А мне, признаться, только беспокойство,

Да что поделаешь: на то ведь я и мать.

 

 

Все думаю и сердцем все болею

По материнской слабости своей…

Ты береги себя, но бей злодея!

Как мать прошу: врага покрепче бей!

 

 

Отец, как все. Вчера пришел с работы,

Прочел газету, стукнул кулаком.

– Эх, говорит, и мне на фронт охота.

Пойти бы тоже следом за сынком.

 

 

Я, говорит, на немца зуб имею.

За две войны немало их побил.

А бить по ним я и в очко сумею,

Я трехлинейную еще не позабыл!..

 

 

Вчера у нас Катюша ночевала.

Хлеб убирают. Скоро молотьба.

Такой пшеницы – сроду не бывало!

Богатые, хорошие хлеба.

 

 

Катюша-то в колхозе заправилой —

Степан Петров ушел служить на флот.

Она его в бригаде заменила,

Командует теперь на полный ход.

 

 

– Мы, говорит, такие строим планы:

Сдать государству урожай сполна

И если что… всем вместе в партизаны, —

Бить Гитлера. Пусть сдохнет, сатана!..

 

 

Марусю не узнать. Шинель надела

И санитаркой в госпиталь пошла.

А я не против, раз такое дело —

Сестрой и я в гражданскую была.

 

 

Белье стирала, раны бинтовала.

Кладу повязку, а сама в слезах.

Дежурила, ночей недосыпала,

И оживали люди на глазах.

 

 

Сынок родной! За Родину сражайся!

Не трусь в бою! Не забывай писать!

И поскорей с победой возвращайся!

От всех привет.

Целую крепко.

Мать.

 

1941