© Воронин А. Б., 2016

© Издательство «Пятый Рим»™, 2016

© ООО «Бестселлер», 2016

Введение

Об обороне Москвы много написано, но не написано еще больше. Даже по прошествии 75 лет некоторые документы продолжают оставаться под грифом «Секретно». Истopию oбopoны Мoсквы eщe тoлькo пpeдстoит нaписaть, нaписaть oбстoятeльнo, дeнь зa днeм, изучив всe пoвopoты и свeдя вмeстe всe нити.

В этой книге мы решили отойти от привычного подхода и рассказать о том, каким был для Москвы 1941 год. С января по декабрь. Почти половина года мирная и более половины – военная. Кроме того, мы решили дать слово документам и тем людям, которые жили, учились, работали, выживали в тот год в Москве. В те времена, когда никто и не задумывался о том, что в относительно недалеком будущем в мире могут появиться соцсети, многие москвичи доверяли свои мысли дневникам. Часть из них начала вести дневники с началом войны, поняв, что их переживания, описания происходящего вокруг и даже бытовые подробности станут настоящим документом. Несмотря ни на что, большинство дневников очень откровенны, в них редко встречается официальная пропаганда или здравицы великим руководителям советского государства. Напротив, многие записи отражают истинное отношение владельцев тетрадей и записных книжек к отцам города и государства. Разумеется, эти дневники прятали, понимая, что они могут стать томами уголовного дела по какому-нибудь из пунктов 58 статьи. Но люди продолжали писать.

Ценность дневников состоит еще и в том, что они свободны от послезнания, самоцензуры, которыми грешат мемуары (их мы, впрочем, тоже используем).

Дневники, как и документы, открываются постепенно и к настоящему времени мало изучены, часто не привязаны ко времени и пространству и, главное, не включены в общую мозаику тех событий. Очень часто получается, что люди оказывались рядом, становились свидетелями одних и тех же событий, описывали их каждый со своей точки зрения, а иногда и с разных сторон фронта.

В дневниках война и жизнь Москвы предстает совсем иной, чем мы ее привыкли воспринимать. Величайшая трагедия ХХ века наползала на город постепенно. Жители столицы пытались жить своими старыми привычками, веря, что война продлится недолго: каких-нибудь один-три месяца, но чем дальше, тем сложнее становилась жизнь, приходилось делать непростой выбор, уезжать в эвакуацию или оставаться.

В книге использованы дневники и воспоминания:

Михаил Михайлович Пришвин – дневники за 1941 год;

Мария Белкина – биограф Марины Цветаевой, автор книги «Переплетение судеб»;

Георгий Эфрон – сын Марины Цветаевой и Сергея Яковлевича Эфрона, вел очень подробные дневники, почти каждый день, частью на французском, частью на русском языке;

Галина Васильевна Галкина – автор мемуаров с большим количеством бытовых подробностей;

Леонид Иванович Тимофеев, литературовед – дневники;

Лора Борисовна Беленкина – дневники;

Ирина Краузе – 24-летняя аспирантка Московского педагогического института иностранных языков;

Аркадий Первенцев, советский писатель – дневники;

Михаил Воронков – дневники, воспоминания и статьи (1911–1941 гг.);

Гальднер – немецкий артиллерист.

Ойген Зейбольд – унтер-офицер вермахта. Дневники.

Январь – май

Новый 1941 год

Новый 1941 год столица первого государства рабочих и крестьян встретила массовыми праздниками. Праздновали, как правило, по отраслевому принципу, в ярко украшенных клубах и домах культуры.

Газета «Правда» сообщала: «В залах Дворца культуры автозавода имени Сталина [сейчас это ДК «ЗИЛ». – Прим. авт.] светло, нарядно, радостно. Здесь собрались рабочие и работницы, инженеры, техники и служащие автомобильного гиганта. В гости к автозаводцам приехали Герои Советского Союза, бойцы и командиры Красной Армии, краснофлотцы. Свыше 6 тыс. человек празднуют здесь наступление нового, 1941 года». Не отстают и другие заводы: «Молодая, жизнерадостная толпа заполонила многочисленные комнаты клуба завода имени Авиахима [бывший особняк Рябушинских, а в настоящее время Китайский Культурный центр. – Прим. авт.]. Бойко идет торговля цветами, игрушками, различными украшениями на новогоднем базаре». Летчики собрались на свой праздник в Центральном доме Гражданского воздушного флота, в него после перестройки всего пару лет назад превратился знаменитый ресторан «Яр», теперь это гостиница «Советская».

«Когда стрелка часов приблизилась к 12, раздался бой часов с кремлевской башни. Эти звуки сменяются “Интернационалом”. – Да здравствует новый год, год новых побед нашей родины! – разнеслось по залам».

Отмечали Новый год и учащиеся старших классов московских школ – им в эту ночь достался Колонный зал Дома Союзов. Две тысячи человек отмечали его по-взрослому, с 9 вечера до 2 часов ночи. Однако вместе с танцами и выступлениями артистов тут были игры и «новогоднее торжественное шествие Снегурочки, встреча с дедом-Морозом и чудесная, сказочной красоты, елка, организованная ВЦСПС». Этим праздником учащиеся отметили начало зимних каникул – последних зимних каникул перед войной. Посетившие Новогодний бал московских школьников секретари ЦК ВЛКСМ Михайлов и Романов, а также секретарь МК ВЛКСМ Пегов не подозревали, что буквально через полгода им придется организовывать не праздники, а отправку комсомольцев на фронты – боевой и трудовой.

Несмотря на сугубо мирный праздник, передовицы центральных газет напоминали о сложной международной обстановке и пожаре войны, которую уже называли Второй мировой.

«В условиях второй мировой войны империалистические государства путем всеобщей военизации хозяйства колоссально повысил производство всех видов вооружения. Возросла военная опасность для нашей страны, международная обстановка особенно усложнилась, стала чревата всякими неожиданностями. “Нужно весь наш народ держать в состоянии мобилизационной готовности перед ликом опасности военного нападения, чтобы никакая «случайность» и никакие фокусы наших внешних врагов не могли застигнуть нас врасплох…” – учит товарищ Сталин», – предупреждала газета «Правда».

«Часы бьют полночь. Двенадцать ударов падают в морозную ночь, отделяя прошедший 1940 год от наступающего 1941-го. Не всюду, быть может, будет услышан сигнал времени сквозь лай зениток и грохот падающих бомб. Сентиментальности давно отброшены в войне, и на Рождество или на Новый год сейчас не устраивают традиционных однодневных перемирий. Война бушует на трех материках, и вспышка зажигательной бомбы освещает рубеж календарного времени.

Два факта определяют самым кратким и лаконичным образом содержание прошедшего года. Первый: в состоянии войны находится почти весь мир. И второй: из больших государств фактически лишь один Советский Союз находится вне войны», – констатировали «Известия». «Когда почти весь мир охвачен такой войной, быть вне ее – это великое счастье, – говорил М. И. Калинин в день 23-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. – Люди Советской страны умеют ценить это счастье, которое не дается “само собой”. Они знают, что могущество, сила и богатство социалистического государства дают ему возможность занимать независимую позицию и вести самостоятельную политику, диктуемую интересами первого в мире государства трудящихся. Они знают, что уверенная готовность встретить во всеоружии любую неожиданность только и может обеспечить мир и процветание родины социализма. И, вступая в новый 1941 год, встречая его в радости и веселье, советские люди подводят свой итог – счастливый итог новых достижений в борьбе за коммунизм».

Увы, менее через полгода произойдет «внезапное нападение на Советский Союз», а далее последуют целый ряд «неожиданностей», которые приведут к тому, что вражеские полчища окажутся у самых стен столицы.

А пока можно совместить на одной странице пряник и кнут: на второй странице «Правды» сошлись Указ о награждении московского авиазавода № 1 (имени Авиахима) Орденом Ленина, а его сотрудников орденами и медалями. Среди награжденных главный конструктор Артем Микоян и его заместитель Михаил Гуревич. Рядом – большое письмо от шахтеров Донбасса о том, как указ от 26 июня 1940 года хорошо повлиял на рост производительности труда. Предыдущий год прошел под лозунгом борьбы за дисциплину труда. Сначала указом от 26 июня Верховный Совет сильно ограничил возможности увольнения и ввел уголовное наказание за прогулы, позже, в августе, расширил его на мелких хулиганов и несунов, которые пытались добиться увольнения, совершая мелкие проступки на рабочем месте. В декабре 1940 года ужесточение дисциплины коснулось и учащихся ФЗО. «Борьба с прогульщиками и летунами, дезорганизаторами социалистического производства, повышение ответственности за выпуск недоброкачественной продукции, мероприятия партии и правительства по созданию государственных трудовых резервов, предоставление наркоматам права переброски специалистов, служащих и квалифицированных рабочих – все это создает широкие возможности для укрепления хозяйственной и оборонной мощи Советского Союза» – объясняла необходимость этих мер передовица «Правды».

Завершало тему новогодних поздравлений сообщение на последней странице (как «Правды», так и «Известий») о том, что «31 декабря рейхсканцлер и верховный главнокомандующий вооруженными силами Германии Гитлер опубликовал новогодний приказ по вооруженным силам Германии. Одновременно опубликованы новогодние приказы главнокомандующего германскими военно-воздушными силами рейхсмаршала Геринга, главнокомандующего германской армией генерал-фельдмаршала Браухича и главнокомандующего германским военно-морским флотом адмирала Редера».

А вот будущим союзникам, а пока что главным идеологическим противникам – англичанам не до веселого Нового года. Как сообщает советская печать, «английский министр продовольственного снабжения Вултон обратился с призывом к домохозяйкам всячески экономить потребление импортируемых в Англию продуктов». Война на море привела к перебоям с поставками продуктов в Великобританию. Кто бы мог подумать, что следующий Новый год будет для советских граждан чрезвычайно голодным, и не только в блокадном Ленинграде, но и в Москве. «Вултон заявил, что и следующем году придется потреблять меньше мяса, чем в этом году. Население должно в большей мере пользоваться картофелем, поскольку он производится в Англии, и уменьшить потребление хлеба, который выпекается главный образом из импортной муки». Зато в Подмосковье в это же время уже снимали зеленый урожай: «В теплицах серпуховского совхоза “Большевик” начался сбор овощей. В Москву отправлены первые 4 тонны зеленого лука и петрушки».

Школьники настраивались на веселые каникулы. Центральная детская экскурсионно-туристическая станция Наркомпроса РСФСР готовилась принять на своих турбазах 400 юных экскурсантов, отличников учебы из Ленинграда, Энгельса, Ижевска, Казани, Смоленска, Ярославля и даже Львова. В Измайловском парке культуры и отдыха им. Сталина «начало зимних школьных каникул отмечается открытием базы пионеров и школьников. Эта база устроена по типу однодневного дома отдыха. Ежедневно она будет пропускать 500 московских школьников». Уже осенью парк станет базой для партизан – в нем будут заложены тайники с оружием и взрывчаткой на случай оккупации Москвы.

И все это на фоне сильных январских морозов. В последних числах декабря в Московском регионе резко похолодало. «В ночь под новый год температура понизилась до 27 градусов. Мороз держался в течение всего дня, а в ночь на 2 января достиг 32 градусов». Такая же холодная погода стояла и в последующие дни, доходя на севере Московской области до 44 градусов ниже нуля!

Но, несмотря на мороз, жизнь в Москве не останавливалась: продолжали воплощаться чрезвычайно сложные и смелые проекты. Инженер Эммануил Гендель рапортовал об окончании передвижки глазной больницы на улице Горького (дом 63). Передвижка закончилась в 23 часа 10 минут 2 января, морозы лишь немного затормозили ее. Новый адрес, который сохраняется и по сию пору – переулок Садовских, 7 (правда, переулок переименовали обратно в Мамоновский). В процессе передвижки здание не только переехало на 61 м вглубь квартала, но и было повернуто на 97 градусов 16 минут и поднято на 2,8 м на новый цоколь. В результате фасад больницы оказался напротив Центрального театра юного зрителя. А на освободившемся месте должно было начаться строительство многоэтажного жилого дома по проекту архитектора Андрея Константиновича Бурова. Он уже построил половину дома, на углу Благовещенского переулка, но вторую половину смог достроить только в 1949 году. Кстати, архитектор сам жил в этом доме. Стоит отметить, что, кроме вклада в роскошь индивидуального «сталинского» строительства, Андрей Константинович был одним из пионеров блочного строительства, именно он спроектировал «Ажурный дом» на Ленинградском проспекте, 27.

А менее чем через год трест по передвижке и разборке зданий Мосгорисполкома будет занят извлечением застрявших в болотах и реках танков, как немецких, так и отечественных – всего за войну будет извлечено полторы тысячи бронированных машин. Многотонные домкраты, мощные лебедки и системы блоков будут использоваться эвакуационными отрядами, а полученный опыт воплотится в специальное руководство бронетанковых войск по вытаскиванию застрявшей техники.

Михаил Михайлович Пришвин планировал свой бюджет на 1941 год. По состоянию на 4 января выходило, что у него в наличии есть 50 тыс. руб.: «Этого хватит на год при 4 тыс. в месяц. А на дачу или: Однотомник, или написать “Падун”. Вернее же, так: если однотомник пройдет, то весь его на дачу, если нет – не строить дачу до написания “Падуна”», – записал он в своем дневнике. На его планы существенно повлияет сначала жена, по настоянию которой он купит домик в Старой Рузе, а после, конечно, война. Роман «Падун», уже под названием «Осударева дорога», будет закончен только в 1948 году, но так и не увидит свет при жизни писателя из-за многочисленных требований по переделке. В 1946 году Пришвин купит дачу в Дунино, где в 1941 году был один из последних рубежей обороны столицы – на другой стороне Москвы-реки были немецкие войска.

Михаил Михайлович Пришвин: «За каждую строчку моего дневника – 10 лет расстрела». (из архива Л. А. Рязановой, наследницы М. М. Пришвина)

Большая политика напомнила о себе уже в самом начале года – 11 января в Москве был подписан договор о торговле с Германией. Торговля была нужна обеим сторонам: Германии требовались полезные ископаемые, руда, пшеница, нефть. Советскому Союзу было остро необходимо машиностроительное оборудование – станки, новейшие образцы вооружений и оборудования. Хотя «Правда» посвятила этому событию целую полосу, в действительности ситуация была довольно сложной: Германия постоянно пыталась затянуть поставки оборудования, СССР же каждый раз притормаживал отправку полезных ископаемых, а экспортируемая руда была слишком бедной.