Den Patrick

Ashen Torment 2: Stormtide

* * *

Посвящается Мэтту

1. Стейнер

Озаряющие горизонт лучи стали первыми предвестниками грядущего рассвета. Несколько белоснежных линий перечёркивали бездонный океан темно-голубого безбрежного неба, и Стейнер любовался восходом, наслаждаясь каждой минутой ясного утра. Циндерфел, где он прожил восемнадцать лет, почти всегда был укутан покровом угрюмых серых облаков. Зимы в тех местах всегда приносили пепельный снег, а вёсны – грязевые дожди. Столь мрачных мест не сыскать ни в Нордвласте, ни в целом Винтерквельде. Так было раньше, но теперь, очутившись на алом фрегате за много лиг от Циндерфела, они держали путь на юг.

– Как далеко мы отплыли? – раздался женский голос за спиной Стейнера.

– Здравствуй.

– И тебе привет, – поздоровалась Кристофин.

Стейнер оставил её спящей на нижней палубе, чтобы посвятить утренние часы новому ритуалу – поприветствовать солнце. Девушка приблизилась, обвила руками его талию и, уткнувшись носом в шею, издала довольный вздох. Стейнер обнял её в ответ, в очередной раз вознося благодарные молитвы Фрёйе за свободу.

– Выспалась?

Кристофин поморщилась.

– Ты брыкаешься во сне. Можно подумать, до сих пор норовишь удрать с Владибогдана.

– Ну, знаешь ли, на таких кораблях двуспальных коек нет.

– Зато тонких стен полным-полно, – недовольным тоном прокомментировала девушка. – Где мы?

– Неподалёку от Свингеттевея. Ромола планирует остановиться в Вираге, чтобы пополнить припасы.

Стейнер поцеловал её в висок и вновь устремил взгляд в море. Лёгкая позолота на горизонте превратилась в искрящийся серебристый нимб, а затем небо начало переливаться всеми оттенками кузницы – от огненно-рыжего с одной стороны, до сине-фиолетового на противоположной, где пока царила ночь.

– Удивительно, что еды хватило до сих пор, – подметила Кристофин.

Стейнер провёл ладонью по голове. Волосы, опалённые во время заключения на Владибогдане, начали потихоньку отрастать. Щёки покрылись жёсткой щетиной, а шрамы на лице и руках побледнели.

– Не могу дождаться, чтобы ступить на твёрдую землю после трёхнедельного плавания, – сказал он. – И, похоже, не я один.

– Как же здесь тихо, – прошептала Кристофин после короткой паузы.

С улыбкой на лице Стейнер кивнул. Лишь судно иногда поскрипывало, а волны с тихим шорохом омывали борта. Даже чайки, обычно хриплые и громкие, летели молча, точно в благоговении перед грядущим днём.

– Оттого я и прихожу сюда по утрам – воздать хвалу небесам за возвращённую жизнь и за всё, что в ней осталось. – Бывший пленник Владибогдана крепче прижал к себе любимую.

– Что я слышу! Ты благодаришь богинь?

– Только не говорили Хьелльрунн, иначе не видать мне покоя.

На палубе мелькнула Ромола и тотчас подошла к носу корабля.

– Молодые влюблённые… Что за дивное зрелище на борту пиратского фрегата! – с преувеличенным восторгом произнесла капитан. – Обычно, кроме краденого груза да мусора, ничего и не встретишь.

Ромола, известная как пират и рассказчица, носила куртку из оленьей шкуры с такими же сапогами до самых колен. На запястьях у неё красовались всевозможные медные браслеты с блестящими вставками из чёрного янтаря и слоновой кости. Кузнецу стало интересно, все ли предводители корсаров столь колоритные?

– Как обстоят дела этим утром? – полюбопытствовала Кристофин.

– Внушают опасения, я бы сказала. – Ромола перевела взгляд на горизонт.

– Неужели Вираг такой ужасный город? – спросил Стейнер.

– Никогда не знаешь, на что рассчитывать, – признала капитан, даже не поворачиваясь к собеседникам и словно высматривая подсказку, что могло ожидать их на берегу.

– Нам всего-то и нужно купить немного еды. Вряд ли мы сильно там задержимся.

– Сразу видно, что тебе никогда не доводилось пополнять запасы судна. – Ромола ехидно приподняла бровь.

– Прошлой ночью я подслушала разговоры послушников, – вклинилась Кристофин.

Вместе со Стейнером Владибогдан тайно покинули десятка два ребят. Империя оставляла в живых детей с колдовскими метками только в том случае, если те посвящали себя цели стать Зоркими и вступить в ряды Святейшего Синода. На беглецов же будет вестись жестокая охота, пока стоит Винтерквельд.

– Старшие поговаривают об уходе, – произнесла Ромола. – Хотят вернуться к семьям. – Она покачала головой. – Не представляю, чтобы из этой затеи хоть что-то вышло, но разве их переубедишь?

– Тебя ведь не это беспокоит, – вмешался Стейнер.

– Если послушники попадутся в лапы Империи, из них так или иначе выбьют ответы. Которые приведут ко мне и команде. – Капитан вздохнула. – Но я же не могу держать их в плену на корабле вечно?

– Расскажи о Вираге, – попросил кузнец, стремясь сменить тему. Он не знал, как решить проблему Ромолы, и чувствовал угрызения совести за то, что привёл детей на фрегат.

– Этот город – столица Свингеттевея. В отличие от других республик они всегда поддерживали лояльные отношения с Империей. Официального гарнизона там нет, но…

– Солдат и Зорких там нет, – перебил Стейнер. – Они прибывают в Обожжённые республики только на время Испытаний.

Ромола закатила глаза, толкнув локтем Кристофин.

– Несколько месяцев на Владибогдане, и он превратился в эксперта по Империи!

Бывший пленник острова смущённо кашлянул.

– Ну, простите.

Обожжённые республики отчаянно цеплялись за свой суверенитет и не желали исполнять имперские приказы свыше необходимого.

– Так почему бы не высадиться на берег кому-то одному? – предложила Кристофин. – Разведать обстановку, так скажем.

– Верно мыслишь, – поддержала Ромола. – Таких умных девушек нужно брать в жёны, Стейнер.

Тот смущённо улыбнулся, почувствовав, как к щекам приливает краска, и крепче прижал к себе любимую.

– Всему своё время. Сначала нужно покончить с несколькими делами.

– Может, расскажешь о своих планах? – настойчиво поинтересовалась капитан. – Я не люблю сюрпризы.

– У меня было три недели, чтобы подумать над дальнейшими действиями, и хотя я до сих пор не могу поверить, что свободен…

– Так каков план-то? – повторила Ромола.

– Верно. План… Что ж, я собираюсь начать противостоять Империи, где возможно, и скрываться от преследования, когда потребуется. Постепенно об этом пойдёт молва, и, вполне вероятно, моему примеру последует больше людей.

– Мне ещё нужно рассказать всем о Владибогдане. – Кристофин бросила застенчивый взгляд на парня. – О том, как Империя забирает детей и вынуждает служить в своих интересах.

Он кивнул.

– Да-да, вот только мои таланты скорее относятся к развязыванию драк, а не в части убеждений, поэтому в первую очередь я планирую поднять восстание.

Стейнер надеялся получить одобрение пирата, но его рассуждения встретила тишина. Лишь всплески воды нарушали тягостное молчание.

– Это всё? – наконец заговорила Ромола, меряя его недоверчивым взглядом. – Хочешь ввязаться в заварушку и надеешься, что тебя не возьмут численностью? Ты всерьёз возомнил, что именно это вдохновит народ на восстание?

– Меня поддержат, – неуверенно возразил Стейнер. – Я отыщу Фельгенхауэр. С ней у нас больше шансов.

– Конечно… – Ромола медленно кивнула, но тревога в её глазах лишь усилилась.

* * *

Следующий час Стейнер провёл на палубе, строгая коряги и беседуя с Кристофин. С тех пор как он сбежал с Владибогдана, влюблённые редко расставались: каждую свободную минуту они шептались, рассказывая друг другу о пережитых злоключениях. Стейнер не мог удержаться, чтобы не целовать девушку, когда никто не смотрел. Вот и сейчас он не сводил с Кристофин глаз, изучая каждый изгиб её тела, каждый жест и выражение лица.

– Как было бы замечательно попробовать хоть что-то, помимо корабельных пайков, – мечтательно протянула дочь трактирщика, опираясь на край борта и глядя на береговую линию, где их ждал Вираг.

– Пожалуй, я и сам слегка устал от рыбы и сухих галет, – согласился Стейнер.

Кристофин одарила его улыбкой.

– Может, получится отыскать комнату в таверне, и этой ночью сможем побыть в одиночестве…

Судно было переполнено людьми, и среди храпа, болтовни, споров и других, менее приятных звуков, оказалось трудно найти даже минуту покоя.

– В одиночестве? – Стейнер вскинул бровь, медленно кивнул и расплылся в улыбке. – Идея прекрасная. Как по мне, я уже давно не наслаждался подобной роскошью.

Из наблюдательного пункта на мачте донеслось предупреждение о приближающемся береге, и судно немедленно ожило. С носа кроваво-красного фрегата Стейнер наблюдал, как люди спешили на верхнюю палубу. Первыми показались семеро послушников не старше тринадцати лет. Лица ребят сияли от воодушевления, воздух наполнился вопросами и пересудами. За последние несколько недель беглецы немного поправились, но по-прежнему напоминали огородных пугал. Стейнер задумался, скучали ли по ним их семьи или, наоборот, стыдятся запятнанной колдовской меткой репутации.

– Что тебя тревожит? – спросила Кристофин, заметив хмурый взгляд любимого.

– Просто интересно, какой приём ждёт этих детей на родине… Примут ли их обратно.

– Беспокоиться следует не только о родителях. – Дочь трактирщика вновь опустила глаза на волны. – Дело в целом городе, который наверняка ополчился против них.

Марек вышел из каюты и направился к сыну, чтобы заключить в крепкие объятия. С широкой улыбкой он похлопал отца по плечу.

– Уж три недели на судне, – кузнец отступил на шаг, чтобы вновь оглядеть Стейнера, – а я до сих пор не могу поверить, что мы вернули тебя. Каждое утро радуюсь этому чуду.

Бывший пленник Владибогдана посмотрел на руки отца, так похожие на его собственные, исполосованные шрамами, с ярко выделяющимися на бледной коже ожогами и пятнами.

– За последние несколько месяцев произошло множество событий, в которые сложно поверить, – согласился Стейнер. – Но лучше не ставить под сомнение удачу, а быть за неё благодарными.

Марек рассмеялся и вскинул брови, глядя на Кристофин.

– Кажется, сын подумывает о профессии философа-воина.

– Меня беспокоит не столько философская часть, – проворчала дочь трактирщика, – сколько воинственная. Если действовать неосмотрительно, то можно умереть в расцвете лет. А мне, между прочим, он ещё нужен.

– Думаю, вам предстоит провести вместе много чудесных лет, – усмехнулся Марек. – Однако в дороге тебе лучше пока ночевать с Хьелльрунн.

Кристофин молча прищурилась, но кузнец не заметил её негласного протеста, так как на палубу поднялась Кими Энхтуйя. За ней по пятам следовала Марозволк, которая по-прежнему носила форму Зоркой, хотя от маски в виде рычащей волчьей морды всё-таки отказалась. Обе уроженки Ямала выделялись среди светлокожей команды корабля и послушников академий своей тёмной кожей и копной мелких косичек. Заметив в толпе Стейнера, Кими кивнула, сохраняя однако бесстрастное выражение лица. Она не подошла, наглядно продемонстрировав выросшую между ними стену. Принцесса подвела за руку маленького Максима к перилам, откуда можно было в полной мере полюбоваться Свингеттевеем. Благодаря смуглой коже мальчика можно было спутать со спригганом, если не считать изобилия тёмных кудрей, которые намекали на корни из Шанисронда. Стейнер ощутил приступ… ревности? Они с Максимом помогали друг другу на Владибогдане, но нынче мальчик предпочитал компанию ямалской принцессы. И разве его можно винить?

От носа до кормы стоял восторженный гул – все жаждали узреть первые очертания Вирага.

– Как обстоят дела с её высочеством? – Марек обеспокоенно глянул на девушку.

– Кажется, она меня избегает. – Стейнер отвернулся и посмотрел в море. – Отдав амулет «Огненной пытки», Кими пошла на риск. Должно быть, ей тяжело смириться с решением, – предположил он, глубоко вздохнув.

– Трудно вообразить существование подобного артефакта, – прокомментировал Марек. – Нелегко поверить, что простая вещица обладала достаточной мощью, чтобы захватить в плен умершие души.

– Не просто захватить, но и править ими, – шёпотом добавил Стейнер.

Кристофин сжала его руку.

– Ты правильно поступил, уничтожив его.

Безусловно, её переполняли вопросы об острове, однако рассказать об «Огненной пытке» было непросто. За последние три недели Стейнер не раз просыпался среди ночи от кошмаров, которые всегда повторялись: он не выжил в битве на площади, а умер и превратился в Огненного духа, став пленником на острове, обязанным вечно служить Империи и находиться под постоянным наблюдением Зорких из-под прорезей масок.

Выбросив из головы мысли о страшном сне, Стейнер перевёл взгляд на Кими.

– Я обещал сделать всё, чтобы прекратить травлю народа Ямала. Но я один против целой Империи, и данное обещание легло мне на плечи тяжким грузом. Намного тяжелее, чем я думал.

– Что-нибудь придумаем, – ободряюще заметила Кристофин.

– Верно, – согласился Марек. – Мне тоже надоела смиренная жизнь. Пора начать бороться с гнётом Империи.

Корабль приближался к белым зазубренным утёсам Свингеттевея, и с каждой пройденной лигой смех на борту становился громче, а улыбки лучезарнее.

– А вот и он! – раздался позади скрипучий голос. – Наездник, что оседлал дракона! Всадник из Нордвласта! – Тиф похлопал Стейнера по плечу, затем кивнул Кристофин и Мареку.

Бывший десятник кузницы Владибогдана был спригганом лет сорока с тёмными волосами, которых уже коснулась седина. На нём мешком висели штаны в заплатах и изношенный кафтан. Через грудь наискосок был перекинут кожаный ремень с инструментами и ножами.

– Полёт на драконе был единоразовым, – с усмешкой заявил Стейнер. – Чему я несказанно рад.

Спустя минуту-две к Тифу присоединились две его сестры, тепло поприветствовав Марека и Кристофин. Вернее, это Тайга радушно поздоровалась, а Сандра лишь буркнула себе под нос что-то, напоминавшее приветствие. Никто и никогда ещё не обвинял верховную жрицу Фрейны в излишней любезности. Она была облачена в привычные чёрные одеяния, предписанные верой, в то время как Тайга была в зелёных. Тиф принялся возиться с трубкой, и Стейнера накрыла волна облегчения, что друзья избежали трагической участи, что ждала их на Владибогдане.

– Кости продолжают шептать моё имя? – не удержался от ехидного вопроса кузнец с лёгкой улыбкой.

Сандра глянула на него краем глаза и поджала губы.

– Я больше не взывала к богине. А тебе лучше не насмехаться над предсказаниями.

– Я бы не посмел. Но вдруг у богини или её верховной жрицы найдутся советы относительно грядущих испытаний…

Стейнер оставил просьбу невысказанной, опасаясь продемонстрировать, насколько сильно его страшат возможные невзгоды.

– Ты доброе дитя, Стейнер. – Сандра немного смягчилась и похлопала его по плечу. – Не спригган, конечно, но что поделать? Никто не идеален.

Молодой кузнец усмехнулся и провёл мозолистой ладонью по отросшей на подбородке щетине.

– Я давно уже не дитя.

– С моей точки зрения, все вы ещё дети, – возразила жрица с печалью в голосе.

Впервые Стейнер обратил внимание, насколько её кожа напоминает пергамент. Столь привычный для спригганов смуглый оттенок теперь казался совсем серым, и не кузницы Владибогдана были тому причиной. Волосы женщины посеребрила седина, а обычно пронзительные глаза подёрнулись пеленой усталости.

Обеспокоенный юноша протянул ей руку.

– Чем раньше мы вернём тебя на землю, тем лучше.

– Не смею возражать, – ответила Сандра, опуская ладонь ему на локоть. – Хотя предпочла бы высадиться в Шанисронде или Ямале.

– Я поговорю с капитаном, – пообещал Стейнер.

Он бросил взгляд на пиратов и послушников, светлокожих и смуглых. Сложно представить, где могла бы найти пристанище столь разношёрстная компания. Да и существует ли подобное место?

Дэн Патрик Штормовой прилив

* * *

1. Стейнер

* * *

Дэн Патрик

Штормовой прилив