Хаупт Вернер Haupt Werner

Сражения группы армий «Центр»

Хаупт В. Сражения группы армий «Центр». Взгляд офицера вермахта. — М.: Яуза, Эксмо, 2006. — 352с. — (Сражения ВОВ)./ ISBN 5–699–16986–5. Тираж 5 000 экз. /// Werner Haupt. Die schlachten der heeresgruppe Mitte. Aus der Sicht der Divisionen. — Podzun-Pallas-Verlag GmbH, 1983.

Аннотация издательства: «Вернер Хаупт — бывший офицер вермахта на основе документов и воспоминаний очевидцев кратко и содержательно описывает ход боевых действий группы армий «Центр», которая в начале войны наносила главный удар на Московском направлении, в течение нескольких недель оккупировала Белоруссию, захватила Смоленск, вышла на ближние подступы к советской столице. Потерпев поражение под Москвой, группа армий «Центр» в течение двух лет вела тяжелые позиционные сражения под Ржевом и Орлом. За неудачей и поражением на Орловской дуге последовало отступление, увенчавшееся полным разгромом группы армий в Белоруссии летом 1944 года. Общие обзоры событий автор богато иллюстрирует документальными материалами, дающими представление о том, как война выглядела из окопа или из башни танка.

Содержание

Предисловие [5]

1941 [7]

22 июня 1941 года [7]

Белосток — Минск (24 июня — 8 июля) [29]

Смоленск (11 июля — 10 августа) [50]

Москва (2 октября — 5 декабря) [80]

1942 [135]

Москва (5 декабря 1941 г. — 18 апреля 1942 г.) [135]

Орел (29 января — 8 сентября) [162]

Ржев (4 января — 15 декабря) [179]

1943 [207]

Ржев (1 марта — 1 апреля) [207]

Курск (5 июля — 12 июля) [229]

Орел — Брянск (12 июля — 17 сентября) [254]

1944 [275]

Витебск (13 декабря 1943 г. — 28 марта 1944 г.) [275]

Ковель (27 марта — 19 апреля) [288]

Минск (22 июня — 28 июля) [302]

Приложения

Командующие группой армий и армиями [337]

Боевой состав группы армий «Центр» 1941–1943 годы [339]

Части и соединения в распоряжении командующего войсковым тыловым районом 102 (1943 г.) [348]

Потери группы армий «Центр» с 22 июня 1941 года по 31 марта 1945 года [349]

Примечания

Список иллюстраций

Содержание • «Военная литература» • Военная история

Предисловие

Эта книга — не история бывшей группы армий «Центр», которая в свое время предназначалась для захвата советской столицы Москва. Это — дополнение моего труда «Группа армий «Центр», вышедшего еще в 1968 году.

В этой книге описываются важнейшие сражения на центральном участке советско-германского фронта. Она посвящена прежде всего бывшим солдатам, пережившим те трудные времена, и должна способствовать тому, чтобы и молодое поколение задумалось о лишениях, жертвах и страданиях своих родителей и дедов, выстоявших в ту тяжелую годину.

Прежняя группа армий «Центр» в 1941 году была крупнейшим войсковым объединением немецких сухопутных войск. Многие дивизии, бригады, отдельные полки, батальоны, дивизионы и роты участвовали в сражениях на пространстве от старой имперской границы до Волги, между Двиной и Припятью. И эта книга станет для них напоминанием и памятником. [6]

Текст, иллюстрации, приложения не служат возвеличиванию войны. Они лишь трезво повествуют об усилиях, подвигах, лишениях, о верности, самопожертвовании, войсковом товариществе, таких, какими они были в те годы у друзей и врагов.

Автор. Вайблинген, осень 1983 г. [7]

Содержание • «Военная литература» • Военная история

1941

22 июня 1941 года

Из сводки Верховного главнокомандования вермахта от 22 июня 1941 года:

На границе с Советской Россией с раннего утра сегодняшнего дня начались военные действия.

Заканчивалась ночь на воскресенье 22 июня 1941 года. Часы показывали 3.00. Легкий белый туман стелился по лесам и болотам западнее Буга, ноной границы Советского Союза. Медленно начинало светать. Свет восходящего солнца обозначил на востоке невысокие холмы по ту сторону реки. Зазвучали первые голоса птиц. Сегодня они звучали громче обычного, потому что ночью покоя почти не было. То раздавались металлические звуки оружия и боевой техники, то сопели лошади, тащившие орудия и повозки, то приглушенно гудели моторы мотоциклов, легковых и грузовых автомобилей, откуда-то доносились голоса, громкое дыхание и ругань. Но вот казалось, что уже несколько минут, как эти звуки смолкли. Казалось, что на землю опустилось парализующее напряженное ожидание.

Молодой офицер-сапер снова посмотрел на циферблат наручных часов, затем медленно поднял руку вверх. Вдруг то тут, то там над густым камышом у [8] самого берега реки показались стальные шлемы. Саперы 3-й берлинско-бранденбургской танковой дивизии поднимались, подтягивали поясные ремни, подхватывали подрывные заряды, мины, снимали с предохранителя карабины, другие хватались за переносные лямки двух надувных лодок, спрятанных до этого в кустах. Некоторые смотрели направо, где другое отделение их взвода из кустов медленно тащило к берегу штурмовую лодку.

Казалось, что время остановилось. Еще должно было пройти пять минут. После этого саперы могли в составе первого ударного отряда переправиться через Буг, чтобы захватить мост под Коденем, по которому должны были пойти танковые полки генерал-полковника Гудериана, вперед, в незнакомую страну.

И тут вдруг в воздухе раздался нарастающий гул моторов. Это на высоте всего нескольких сотен метров летели бомбардировщики люфтваффе. «На пять минут раньше! — с испугом подумал саперный офицер. — На пять минут, которые могут выдать наш план!» Лейтенант Мёльхоф, командир взвода 3-й роты 39-го саперного батальона вдруг резко махнул рукой: «Вперед!» Его люди, прятавшиеся здесь с часу ночи, вскочили. Лейтенант поднял автомат и дал очередь в воздух. Это были первые выстрелы войны на востоке!

Сигнал к атаке был дан. За пять минут до официального начала новой войны саперы 3-й танковой дивизии бросились к каменному мосту, другие переправлялись в резиновых лодках, третьи спешили в штурмовых лодках к восточному берегу. Выскочившие на мост солдаты отбросили в сторону рогатки пограничного заграждения, побежали дальше, [9] захватили четырех сонных русских солдат, промчались по мосту, выскочили на берег. Первыми солдатами, одетыми в форму серого полевого цвета, которые ступили на русскую землю, были фельдфебель Хазлер и унтер-офицер Ханфельд.

Первая атака новой кампании, получившей позже название «Восточный поход», удалась еще до того, как начался сам поход.

Тем временем эскадрильи трех бомбардировочных эскадр 2-го воздушного флота, действовавшего на центральном участке восточного фронта, летели над советской территорией. Самолеты 2-й воздушной эскадры стартовали на рассвете с аэродрома Грос Шиманен южнее Алленштайна. «Ю-88» 3-й бомбардировочной эскадры летели из Демблина, южнее Варшавы, чтобы атаковать Брест и аэродромы под Кобрином. 53-я бомбардировочная эскадра, носившая наименование «Легион Кондор», этим утром направила на боевое задание все три свои группы. Они взлетели в районе Варшавы и теперь должны были уничтожить русские аэродромы между Белостоком и Минском.

Когда стрелки часов показали 3.15, пришло время артиллерии. Вдоль всего восточного фронта открыли огонь 7184 орудия всех калибров, нанося смертельное поражение разведанным пограничным укреплениям противника. Но этот мощный огневой удар был коротким. В некоторых местах он не продолжался и 30 секунд. На других участках он длился две минуты, и лишь в нескольких местах — более пяти минут. Когда на другом берегу Буга засветились первые пожары и в небо начали подниматься густые клубы дыма, пришел черед пехоты и саперов. Так как еще, за редкими исключениями, не было прочных мостов, по [10] которым могли бы идти тяжелые гусеничные машины танковых войск или тягачи, всю тяжесть первых часов войны должно было принять на себя оружие «маленького человека» — солдата пехоты.

Это было непросто, так как именно в середине растянутого фронта группы армий «Центр» находились пехотные дивизии. О событиях первого дня войны сообщает командир саксонско-силезско-франконской 134-й пехотной дивизии:

Медленно, бесконечно медленно стрелки на часах приближались к этому 22 июня 1941 года. В 1.30 командир 439-го пехотного полка доложил о занятии исходных позиций. Доклады от остальных частей поступили в последующие десять минут. В 1.50 командир дивизии доложил командиру 43-го армейского корпуса о завершении сосредоточения в исходном районе. Потянулись долгие минуты. И вот, наконец, пора: 3.15!

Орудия 134-го артиллерийского полка и приданные батареи одновременно открыли огонь. Война против Советского Союза началась.

Когда через две минуты местечко Метна на восточном берегу Буга занялось огнем, ударные отряды саперов и отделения пехоты переправились через реку. Редкие советские посты охраны были ошеломлены, поэтому в первые минуты никакого сопротивления не было. К 4.00 саперы закончили подготовку 2-тонного парома на надувных понтонах, на котором можно было переправить пулеметы и противотанковые пушки. 3-й батальон 446-го пехотного полка (майор Кляйн) был первым батальоном, высадившимся в полном составе на восточном берегу. Роты не медлили, они хотели выполнить поставленные задачи дня. 3-й батальон 445-го пехотного полка в 5.20 [11] овладел господствующей высотой 180 западнее Меты. Русские повсюду отступали. Только в казарме ГПУ в Мельнике гарнизон занял оборону и отражал любую атаку.

В 6.00, после того, как моторизованные части приблизились к реке, командир дивизии приказал создать передовой отряд. Начальник артиллерии полковник Муль принял командование 134-м артиллерийским дивизионом и 134-м саперным батальоном. Перейдя реку, обе части направились в направлении лесничества Забужье. Командир корпуса приказал преследовать противника через лес Мельник в направлении Котерки.

Пехотинцы наткнулись на ожесточенное сопротивление, так как противник оправился от замешательства. 3-й батальон 445-го пехотного полка провел разведку боем в Метне. Самокатная рота полка начала атаку в направлении Адамова Застава. Батальону к 7.15 удалось овладеть Мельником и окончательно выйти на простор.

Все три полка атаковали на широком фронте. 439-й пехотный полк подполковника Райна прошел лесной район под Метной и вышел к 9.00 на его восточную окраину. 445-й пехотный полк полковника Купце сильным передовым отрядом вышел на рубеж восточная окраина Метны, Адамова Застава, затем полк продолжил наступление и через два часа находился в Токарах.

В это время русская авиация совершила первую атаку. Ее самолеты несколько неуверенно кружили над лесным районом и были атакованы немецкими истребителями. Два самолета противника загорелись и упали в полосе наступления дивизии. [12]

Но именно на участках фронта пехотных дивизий ранним утром удались первые внезапные атаки. Еще под прикрытием огня артиллерии саперы вышли на берег реки, начали строительство первых фронтовых и понтонных мостов, а также мостиков для переправы пехоты. Так, швабские саперы из 178-го саперного батальона уже в 4.00 под Дрогичином в полосе немецкой 4-й армии навели первый мост через Буг.

Но главное направление удара в тот день однозначно находилось на флангах группы армий «Центр». Там были развернуты не только многочисленные, но и наиболее мощные силы, задача которых заключалась в том, чтобы двумя клиньями отсечь от тылов далеко выдающийся на запад район между Белостоком и Брест-Литовском.

Вторая танковая группа генерал-полковника Гудериана, создателя немецких танковых войск, была развернута на южном участке группы армий «Центр». Ее фронт проходил от Влодавы (на юге) вдоль Буга до Брест-Литовска (на севере). По обе стороны от устаревшей русской крепости (она была западными воротами гигантской Российской империи) на исходные позиции вышли два танковых корпуса группы, а третий находился во втором эшелоне.

Здесь также были развернуты сильные артиллерийские части, которые должны были не только прикрыть переправу, но и обеспечить прорыв на восток. За Бугом в густых лесах у Кодена артиллерия 2-й танковой группы была собрана под командованием полковника Форстера в три группы. В северную группу входили три артиллерийских дивизиона из состава дивизий и тяжелый гаубичный дивизион. Центральная группа состояла из двух артиллерийских [13] дивизионов танковых дивизий и одной пушечной батареи.

Южнее Кодена была развернута южная группа в со — ставе двух артиллерийских дивизионов танковых дивизий, дивизиона 150-мм гаубиц и дивизиона 210-мм гаубиц.

Здесь, на участке под Коденом, стрелковые батальоны 3-й и 4-й танковых дивизий на надувных лодках переправились через Буг, в то время как мотоциклисты и бронетранспортеры пошли по захваченному мосту у Кодена. Звучали редкие пулеметные выстрелы из немногочисленных русских дотов на восточном берегу реки. Первые группы стрелков быстро высаживались на берег и перебежками продвигались к деревням. Сопротивления почти не было. Только там, где русские доты уцелели под огнем артиллерии, их гарнизоны храбро держали оборону. Некоторые отважные солдаты сражались буквально до последнего патрона и сдавались только тогда, когда их разрывало ручными гранатами.

Артиллерия противостоявшего советского 4-го стрелкового корпуса, казалось, была настолько ошеломлена мощью немецкой атаки, что открыла первый прицельный огонь по наступающим только после 4 часов. Но к тому времени первые деревни уже повсюду были захвачены и на запад потянулись первые колонны пленных красноармейцев.

Но тут на первый план вышел новый противник, о котором никто не думал. Это была сама страна, которая, казалось, сопротивлялась вторжению захватчиков, одетых в серую форму. Вдруг перед ними открылись огромные песчаные и болотистые районы. Они были помечены на картах, но им не придавали значения. [14]

Мотоциклы застревали в песке или болоте, тягачи противотанковых орудий буксовали. Пришлось в противотанковые пушки и пехотные орудия впрягать лошадей, которые могли тащить их вперед. Стрелки 3-й танковой дивизии, которые еще утром вышли к цепи высот у Страдежа, идти дальше не могли, так как на юг, восток и север от этого местечка простиралось необозримое болото. Любое транспортное средство в нем безнадежно вязло, а солдаты лишились сапог, которые засосала трясина.

Танки и полугусеничные машины уже шли по мосту. Но и там возникали заторы, так как не все водители соблюдали правила преимущественного проезда, потому что каждый стремился быть первым. Но на другой стороне Буга они застревали в многочисленных пробках. Единственная проезжая дорога вела вдоль берега Буга на север к Бресту, но в приказе говорилось: «На восток!» Жаждавший подвигов командир дивизии генерал-лейтенант Модель (в 1944 году он станет последним командующим группой армий «Центр») сам выехал вперед. Но и сам убедился, что дальше ехать невозможно. После совещания с командиром корпуса генералом танковых войск фрайгерром{1} Гейром фон Швеппенбургом он отдал приказ: «На север!» Он мог спокойно отдать приказ, так как было уже 15 часов, и Брестская крепость уже должна была быть в немецких руках.

45-я пехотная дивизия, в которой служили солдаты из Австрии, уже несколько дней находилась на исходных [15] позициях. Их задача заключалась в том, чтобы захватить крепость и открыть группе армий Центр» дорогу на Минск и Москву, ставшую позже знаменитой «Дорогой № 1». Экипажи самолетов дальней воздушной разведки немецких войск, совершавшие в течение нескольких дней полеты на высоте 10 тысяч метров, докладывали, что за последние дни ничего необычного в районе этой старой крепости не произошло. Ее будут защищать только немногочисленные части советской 150-й стрелковой дивизии.

Но 22 июня 1941 года за стенами Брестской крепости находились героические солдаты советских 6-й и 42-й стрелковых дивизий. Они подготовились к атаке 45-й пехотной дивизии генерал-майора Шлипера.

«Рано утром стало ясно, что артиллерийская поддержка ближнего боя в цитадели невозможна, так как наша пехота тесно сошлась с русской и наши боевые порядки совершенно невозможно обозначить в путанице построек, кустарников, деревьев, руин. Частично они даже оказались отрезанными русскими узлами сопротивления, некоторые подразделения были окружены. Попытки вести огонь прямой наводкой из отдельных пехотных орудий, противотанковых пушек и легких полевых гаубиц не удались из-за недостаточного обзора и угрозы своим подразделениям, а также из-за прочности крепостных стен».

До полудня положение в цитадели продолжало обостряться. Третий батальон 135-го пехотного полка в ходе первой атаки прорвался через Западный остров на Цитадельный остров, но попал там под [17] сильный пулеметный огонь и залег у церкви и был частично окружен русскими. К этму времени стрельба с деревьев и со стен сделала Западный остров труднопроходимым для последующих подразделений. Командир 3-го батальона 135-го пехотного полка капитан Пракса и командир 1 -го дивизиона 99-го артиллерийского полка капитан Краус погибли там вместе с сопровождавшими их людьми. 1-й батальон 135-го пехотного полка прорвался через Северный остров и попытался пробить проход к Цитадели в восточном направлении. Здесь тоже погибли командир батальона майор Ольце и передовой наблюдатель 3-го дивизиона 98-го артиллерийского полка лейтенант Ценнек. Левому флангу этого батальона удалось с севера пробиться к Цитадели и выйти в район Цитадельной станции. Юго-восточная окраина города к этому времени уже прочно удерживалась 130-м пехотным полком, а на Южном острове складывалась такая же обстановка, как и во всей крепости.

Утром 45-й разведывательный батальон получил задачу очистить город Брест-Литовск, обезвредить группу противника, вероятно, находящуюся на главном вокзале, и обеспечить охрану объектов в ближайшей округе. Так как в это время в Цитадели делать мне было нечего, я принял участие в этих действиях. В самом городе кроме потрясенного и испуганного гражданского населения никакого противника не было. В районе вокзала его тоже особенно заметно не было. Затем сильная ударная группа направилась в казарму, расположенную на окраине города, где, по словам одного гражданского, приготовилась к обороне группа русских солдат. Но и это здание было пустым и покинутым. Только в одном из помещений мы [18] нашли в шкафу 150 новеньких цейсовских биноклей с отпечатанными на них советскими звездами. По-видимому, их забыли забрать при отступлении.

После полудня в крепость был направлен и 133-й полк, находившийся до сих пор в резерве корпуса. «Там, откуда только что русских выбивали или выкуривали, вскоре из подвалов домов, канализаций и других укромных мест появлялись новые силы и вели меткий огонь, так что наши потери быстро росли!» Стреляли даже из таких мест, где, казалось бы, невозможно было укрыться: из помоек и куч тряпья. То тут, то там мы прочесывали отдельные дома и казематы, но решительного изменения обстановки добиться не удавалось. Даже применение проходившего дивизиона штурмовых орудий было безуспешным. Он прошел до внутренней части Цитадели, с короткого расстояния обстреливал прямой наводкой огневые точки в домах и дотах, но ничего не смог сделать своими 75-мм снарядами против мощных крепостных стен.

Тяжелые бои продлились еще семь дней, пока 7000 уцелевших красноармейцев, изголодавшихся и изможденных от отчаянной борьбы, не сдались в плен. Потери остмаркской дивизии составили 482 убитых и 1000 раненых.

Брест-Литовск стал первым убедительным примером того, что путь нового похода не будет усыпан розами.

В то время как фронт на южном и центральном участках группы армий «Центр» к полудню первого дня войны едва ли продвинулся дальше начальных успехов, на самом северном его участке, так называемом «Сувалкском выступе» на юго-востоке [19] Восточной Пруссии, где к 22 июня сосредоточились 9-я армия генерал-полковника Штрауса и 3-я танковая группа генерал-полковника Гота, фронт пришел в движение.

Главный удар при этом наносила, естественно, танковая группа, которая должна была прорвать пограничные оборонительные рубежи русских и открыть себе путь в юго-восточном направлении. Задача дня для танковой группы гласила: «Переправиться через Неман и продвинуться к Двине!» Пехотные дивизии 5-го, 6-го и 8-го армейских корпусов рано утром слишком быстро преодолели пограничные укрепления русских, но затем вынуждены были буквально вгрызаться в деревни, которые обороняли различные части советской 3-й армии преимущественно литовской национальности. Только быстро доставленные на передовую орудия огнем прямой наводкой подавили очаги сопротивления.

Некоторые пехотные роты обходили деревни. Они хотели освободить место для шедших за ними танковых и моторизованных дивизий 39-го и 57-го танковых корпусов. Так, например, активная 5-я пехотная дивизия из Вюртемберга еще до полудня вышла к Ладзияю и только через несколько часов смогла овладеть горящим местечком. Тем временем сильная полковая группа 56-го пехотного полка (подполковник Тумм) прорвалась через горящий городок, чтобы поддержать находящийся уже впереди разведывательный эскадрон ротмистра Нимака, который в соответствии с приказом форсированным маршем рвался к Неману.

Но танковые части не могли продвигаться по лесистой местности, изобилующей озерами. Шедший [20] в авангарде 25-й танковый полк полковника Ротенбурга, награжденного во время Первой мировой войны орденом{2}, а за кампанию на западе — Рыцарским крестом, остановился под Олитой и уже в первый день войны потерял почти половину танков.

Мост через Неман удалось захватить. И до позднего вечера, вопреки ожиданиям, все три моста через Неман неповрежденными были в руках танковой группы. Этим была создана основа для дальнейшего наступления в Белоруссии. 5-я пехотная дивизия (генерал-майор Альмендингер) в 19.00 захватила под Крикстонаем первый плацдарм за Неманом, пока за этими далеко ушедшими вперед пехотинцами саперы и кавалеристы сковали все еще многочисленные силы противника.

Таким образом, во второй половине первого дня войны вся группа армий «Центр» вела наступление.

22 июня 1941 года группа армий «Центр» состояла из следующих соединений:

Управление группы армий

Резервы: 53 ак с 293 пд

2-я танковая группа

Резерв: 255 пд,

12 ак с 31,34, 45 пд,

24 ак(мот.) с З, 4 тд, 10 пд(мот.), 267 пд, 1 кав. д,

46 ак (мот.) с 10 тд, д СС «Рейх», пп «Великая Германия»,

47 ак (мот.) с 17, 18 тд, 29 пд(мот.), 167 пд [21]

4-я армия

Резерв: 286 охр. д,

7 ак с 7, 23, 258, 286 пд, 221 охр. д,

9 ак с 137, 263, 292 пд,

13 ак с 17, 78 пд,

43 ак с 131, 134, 252 пд

9-я армия

Резерв: 403 охр. д,

8 ак с 8, 28, 161 пд,

20 ак с 162, 256 пд,

42 ак с 87, 102, 129 пд

3-я танковая группа

5 ак с 5, 35 пд,

6 ак с 6, 26 пд,

39 ак (мот.) с 7, 20 тд, 14, 20 пд (мот.),

57 ак (мот.) с 12, 18, 19 тд

Кроме этих соединений в группу армий входили следующие отдельные части:

5 смешанных моторизованных артиллерийских дивизионов,

16 артиллерийских дивизионов тяжелых полевых гаубиц,

15 артиллерийских дивизионов 100-мм пушек,

3 артиллерийских дивизиона 150-мм пушек,

17 артиллерийских дивизионов 210-мм мортир,

3 артиллерийских дивизиона 305-мм мортир,

4 железнодорожные батареи,

22 моторизованных саперных батальона,

12 мостостроительных батальонов,

35 строительных батальонов,

7 дорожно-строительных батальонов,

8 отрядов организации Тодта,

36 групп РАД (имперской трудовой повинности), [22]

4 дивизиона реактивных минометов,

1 разведывательный дивизион,

1 пулеметный батальон,

6 истребительно-противотанковых батальонов,

4 войсковых батальона ПВО,

3 бронепоезда и др.

Но вся тяжесть дня снова легла на самый старый род войск в истории войн, прекративший свое существование вместе со Второй мировой войной — на пехоту. Приведем одно из первых сообщений служащего роты пропаганды 9-й армии:

Уже несколько раз в течение этой войны нам приходилось переходить границы. Но еще ни разу впечатление того, что вступаешь в другой мир, не было таким сильным, как на этот раз. Можно не говорить о дорожном покрытии. Но дома, лошади, коровы, образы людей отличаются от Восточной Пруссии, гостеприимством которой мы пользовались в течение нескольких недель, настолько сильно, что мы действительно думали, что перед нами открылись ворота в незнакомый мир.

В ночи, которая теперь опустилась на нас, грохочет вражеская артиллерия. Ей отвечают немецкие орудия. Пока еще день окончательно не погас, войска двигались на восток, без задержек и остановок. Красноармейцы отступали. Их мелкие подразделения прикрывали отход, пока все не окутала тьма. Только небо остается серебристо-светлым.

Густые колонны пересекают поля в восточном направлении. Искать дороги не имеет смысла, так как они представляют собой разбитые пыльные проселки. Поэтому роты, батальоны, колонны, штурмовые орудия и танки прокладывают себе путь по полям. [23]

Вдоль этой наезженной колеи связисты прокладывают свои кабели, и дороги для марша готовы.

Вражеская артиллерия стреляет нерегулярно, но стреляет и вынуждает искать обходные пути. По полю, прихрамывая, шли пехотинцы, покрытые грязью, страдающие от жажды и утомленные от жары. За этот день они прошли 50 километров. Лошади усердно тянули повозки, гудели моторы грузовиков и «кюбалей»{3}, которые среди лошадей и колонн пехоты, очень медленно, почти всегда только на второй передаче, могли продвигаться вперед.

В течение всего долгого дня пехота постоянно вела бои за перелески, отдельные хутора, оборудованные доты и полевые позиции.

Но еще прежде чем в это воскресенье вечер опустился на землю, стало ясно, что от Немана на севере до Припятских болот на юге немецкие войска разгромили противника. Таким образом, в начале кампании было доказано превосходство военного искусства немецких генералов, боевого опыта немецких солдат, их оружия и боевой техники. Так, например, 18-я танковая дивизия генерал-майора Неринга была вооружена танками, способными под водой преодолевать глубокие водные преграды. В докладе командира 18-го танкового полка об их действиях говорится:

В 4.43 первые танки типа III и IV преодолели реку, после того, как они по двум колеям в песке погрузились в воду с дополнительными баками, в которых [24] было по 400 литров бензина, и насосами для откачки поды. Ими командовал командир 1-го батальона 18-ю танкового полка майор граф Манфред фон Штрахвиц и командир первого взвода обер-фельдфебель Виршин. Их танки были полностью закрыты, подвод воздуха осуществлялся через высокие трубы вместо шлангов с буями, предназначенными для преодоления водных преград глубиной 4–5 метров. Так как быстро удалось найти мелкое место, всего два метра глубиной, остальные танки смогли преодолеть Буг вброд с открытой башней. При этом присутствовал генерал-полковник Гудериан, оставшийся очень довольный удачным быстрым маневром.

Об этом первом в военной истории преодолении танками водной преграды по дну командир 2-й роты 18-го танкового полка обер-лейтенант фон Грольман позднее докладывал: «Сначала на другой стороне Буга радиосвязь с полком прервалась. Поэтому я самостоятельно принял решение продолжать наступление по намеченному маршруту в сопровождении самолетов воздушной разведки, которые сослужили нам хорошую службу. Поблизости от моста через Десну нас на своей легковой машине в сопровождении двух грузовиков обогнал Гудериан, и первый проехал по неразрушенному мосту. Он спросил меня: «Что вы теперь будете делать?» Я ответил: «Поеду дальше по танковой дороге № 1, господин генерал-полковник». И он со смехом попрощался со мной. Вскоре после этого мы впервые столкнулись с несколькими танками противника, которые нам удалось уничтожить. В 12 часов мы были уже в 40 километрах северо-восточнее Бреста. Там, под Пелице, нас постепенно догнал полк, и перед нами впервые оказались сильные танковые части противника». [25]

Во второй половине дня 22 июня все дивизии группы армий вели наступление. Число пленных росло час от часу. Многие русские солдаты были ошеломлены мощью немецкого удара и потрясены огневой мощью оружия. Только там, где оказывались командиры и комиссары, советские части ожесточенно сражались и обороняли занимаемые позиции до последней капли крови.

Эскадры 2-го воздушного флота в первый день с утра до захода солнца непрерывно совершали боевые вылеты. Их превосходство в боевой технике и вооружении уже утром привело к тому, что русские ВВС понесли большие потери. В ходе постоянных атак, начавшихся в 4.00, на аэродромах было уничтожено 528 краснозвездных самолетов и 210 самолетов сбито в воздушных боях. Немецкие потери к вечеру составили 18 самолетов. Среди них был командир 27-й истребительной эскадры подполковник Шельман, которого сбили над Гродно.

Немецкое люфтваффе в тот день уничтожило 31 русский аэродром. А советские бомбардировщики атаковали только аэродром в Бяла-Подляска, где базировалась 77-я эскадра пикирующих бомбардировщиков. Однако во время этого налета русские потеряли шесть бомбардировщиков, а поздно вечером — еще 15. Остальные воздушные атаки были направлены против колонн танковой группы Гудериана, которые в середине дня находились уже в 20 километрах восточнее Бреста на шоссе, ведущем к Минску. Здесь 51-я истребительная эскадра под командованием полковника Мёльдерса, награжденного за этот день дубовыми листьями и мечами к Рыцарскому кресту, подбила двенадцать советских самолетов. [26]

В состав 2-го воздушного флота, которым командовал фельдмаршал Кессельринг, в этот день входили следующие авиационные части:

Управление 2-го воздушного флота (в его непосредственном подчинении):

53-я истребительная эскадра,

Разведывательная группа (F)/122,

Командование воздушного округа Познань.

2-й авиационный корпус

Штаб 2-го командира ближних бомбардировщиков,

210-я бомбардировочная эскадра,

3-я бомбардировочная эскадра,

53-я бомбардировочная эскадра,

77-я эскадра пикирующих бомбардировщиков,

51-я истребительная эскадра,

102-я бомбардировочная группа специального назначения

8-й воздушный корпус

1 -я эскадра пикирующих бомбардировщиков,

2-я эскадра пикирующих бомбардировщиков,

26-я истребительная эскадра,

27-я истребительная эскадра,

4-я бомбардировочная эскадра специального назначения.

Разведывательная эскадрилья 2 (F)/11.

Генерал-полковник Гальдер вечером 22 июня записал в своем личном дневнике:

Общая картина первого дня наступления следующая: [27] Противник захвачен немецким наступлением врасплох. Тактически его войска не готовы к обороне. Его войска были растянуты по приграничной поносе. Сама охрана границы в целом была слабой.

Следствием тактической внезапности было то, что сопротивление противника непосредственно на границе было слабым и неорганизованным, и повсюду удалось захватить мосты через пограничные реки и преодолеть пограничные (полевые) укрепления.

После первого замешательства противник вступил в бой. Несомненно, проводились беспорядочные тактические отходы. Но попыток организации оперативного отхода не было. Невозможно даже согласиться с такой возможностью. Местами, например в Белостоке (управление 10-й армии), командные инстанции противника потеряли управление. Поэтому частично отсутствовало управление и более высоких инстанций. Но независимо от этого, учитывая влияние внезапности, нельзя и ожидать, что советское командование уже в течение первого дня получит полную картину складывающейся обстановки, чтобы оно могло принять решения такого размаха. Речь идет о том, что неповоротливое русское руководство будет совершенно не в состоянии реагировать сейчас хотя бы на оперативном уровне. Русские вынуждены встречать наше наступление в том построении, в котором находятся.

Наступление наших дивизий отбросило противника с боями повсюду, где велось наступление, в среднем на 10–12 километров! Таким образом, был открыт путь для моторизованных соединений.

В полосе группы армий «Центр» продвижение правого фланга танковой группы Гудериана (3-й и 4-й танковых дивизий) оказалось задержанным [28] из-за сложных условий лесистой местности. (Это произошло, так как было неизбежно.) В лучшем случае вечером она сможет продолжить наступление по шоссе Брест — Минск. Северный фланг (47-й моторизованный корпус Лемельсена) прорвал оборону противника и вышел на оперативный простор. Предстоящие два дня решат, как Гудериан встретит стоящие под Минском моторизованные войска противника. Если они будут разгромлены, то оперативный успех этой танковой группе обеспечен.

Севернее Белостока танковая группа Гота добилась особенно большого успеха. Она преодолела лесисто-болотистую местность, вышла к Неману, где захватила неповрежденные переправы у Олиты и Меркине. Перед ней нет организованного противника. Кажется, в этой полосе удалось добиться выхода на оперативный простор. [29]

Содержание • «Военная литература» • Военная история

Белосток — Минск (24 июня — 8 июля)

Из сводки Верховного главнокомандования вермахта от 29 июня 1941 г.

В ходе наступательной операции в районе восточнее Белостока уже полностью окружены две советские армии. Несмотря на многодневные отчаянные попытки прорыва, кольцо немецких армий вокруг них с каждым часом сжимается все теснее. В течение ближайших дней они должны капитулировать или будут уничтожены.

Таким образом, будет решена судьба тех многочисленных советских дивизий, которые были предназначены для нанесения удара по Германии на центральном направлении.

Пехотные дивизии сухопутных войск и соединения войск СС вынесли здесь основную тяжесть боев. Их мощные атаки поддерживает люфтваффе.

Наступая по обе стороны от Белостокского котла, наши танковые соединения и моторизованные дивизии вышли в район Минска. Намечается новый крупный успех.

Когда первая ночь кампании приближалась к концу, солдаты и офицеры облегченно вздохнули. Ночью [30] почти не было времени для сна, так как всеми умами владели впечатления 22 июня: здесь противник, которого недооценивали, гражданское население, которое доверчиво встречает немецких солдат, но самой большой неожиданностью была необжитость и суровость страны.

Теперь все они надеялись, что второй день подтвердит ожидаемые успехи продвижения вперед. Гул машин, грохот артиллерии, свист пуль из густых лесов давно уже перекрыл голоса птиц, приветствовавших начало нового дня. Снова стало тепло.

Местность вдруг превратилась в нового противника. Страна была полна неожиданностей — такой Россия была постоянно. Здесь, в лесах и болотах по другую сторону Буга, природа вдруг стала противником и настоящим врагом людей. Картографы, ученые, географы и офицеры Генерального штаба хотя и знали о суровости таинственных новых территорий и по заданию главного командования сухопутных войск незадолго до начала войны указывали в многочисленных иллюстрированных томах объемистого труда «Военно-географические данные о европейской России» на эти «опасности», но, кажется, ни один ответственный офицер не читал или не изучал эти книги, так как в них кроме всего прочего говорилось:

БОЛОТА

Большая часть Белоруссии покрыта большими и малыми болотами, которые могут быть полностью обозначены только на специальной карте. Особенно большие площади покрыты ими в низменностях. Припятские или Рокитненские болота простираются почти на 500 километров с запада на восток и на [31] 200 километров с севера на юг. Большая их часть покрыта лесами (поэтому этот район называется Полесье). На их территории находятся многочисленные болотистые и влажные места, а также большое количество труднопроходимых мелких болот. Сухим летом пехота может проходить их даже в боевых порядках. Уровень проходимости сильно зависит от определенных местных условий, поэтому каждый раз необходимо проводить разведку местности.

Однако особое значение имеют системы крупных болот. Одна из них расположена юго-восточнее Кобрина на водоразделе Пины и Муховца (около 300 квадратных километров). Еще одна — в истоках Ясельды. Почти непроходимое Хрычинское болото между реками Цна и Лань (500 квадратных километров). Болота покрывают камыши и рогоз, ивняки и ольшаники затрудняют обзор. Через болота ведут редкие тропы, известные только местным жителям. Переход через них чужаков, непривычных к ходьбе по болоту и не имеющих мокроступов (специальных сандалий, которые местное население плетет из прутьев), очень затруднителен.

Многие озера на севере (в соответствии со своим ледниковым происхождением) имеют характерные долготные формы. Часто они связаны мелкими речками или заболоченными низинами и вытянуты в озерные цепи, растянутые с севера на юг. Отдельные близко расположенные выемки образуют вместе группы озер.

Чаще всего их берега высокие и сухие. Дно, как правило, твердое и гравийное.

Озера в южной Белоруссии, особенно в районе Припяти, напротив, очень малочисленны, малы по размерам и мелки. Они рассеяны по одному по всему [32] району и располагаются преимущественно в низинах или в поймах рек. Их берега обычно заболочены, дно илистое, часть из них находится в районах больших болот.

В центральной части озера очень редки. Лишь мелкие заболоченные озера находятся в поймах рек, прежде всего в пойме Березины и Птичи.

ПРОСМАТРИВАЕМОСТЬ МЕСТНОСТИ

Во всей Белоруссии местность очень закрытая. Повсюду леса и отдельные участки леса закрывают ландшафт. Там, где находятся заметные высоты и отдельные крутые склоны (озерные плато под Полоцком, обрыв Западно-русской гряды к Неману и Вильне), леса настолько густые, что кроны практически не дают обзора окрестностей. Более просторная равнинная южная часть местности затрудняет к тому же ориентирование войск однообразием ландшафта, на котором нигде не выдаются никакие особенности, которые можно было бы запомнить. Даже большие, свободные от леса болота и топи не просматриваются из-за покрывающего их камыша и кустарника. На больших пространствах обзор, кроме того, затрудняется густым стелющимся туманом в утренние и вечерние часы.

Но у войны свои законы. И они диктовали и 23 июня: «Вперед!» Это было так, как будто план кампании действительно мог быть выполнен, так как обе танковые группы на флангах группы армий «Центр» прорвались в этот день далеко на восток. Наступавшая справа 2-я танковая группа вышла на шоссе восточнее Бреста и устремила свои моторизованные колонны на восток, [33] не обращая внимания на открытые фланги. Развернутый на самом фланге 24-й танковый корпус стремительно атаковал 3-й и 4-й танковыми дивизиями. Берлинско-бранденбургские полки и дивизионы генерал-лейтенанта Моделя уже в 11.00 вышли к городу Кобрин. Здесь еще вчера находился штаб советской 4-й армии.

Советское командование было неприятно удивлено, но благодаря приказам из Москвы наконец приступило к организации обороны. Советский 14-й механизированный корпус энергично развертывался фронтом на запад и восточнее Кобрина ввел свою 3-ю танковую дивизию в первое танковое сражение восточной кампании. Но организация огня и боевой опыт солдат Моделя не дали противнику даже развернуться. Когда загорелись первые 26 советских танков (а к вечеру их число дошло уже до 107!), русские оставили поле боя и открыли дивизии путь на восток.

Передовой отряд дивизии во главе с 39-м саперным батальоном майора Байгеля в ходе необыкновенно стремительного наступления к вечеру вышел на реку Щара и оказался уже в 150 километрах от границы рейха! Майор Байгель был первым офицером, награжденным Рыцарским крестом во время Восточного похода.

17-я, 18-я танковые и 129-я пехотная (моторизованная) дивизии соседнего 47-го танкового корпуса тоже не отставали и севернее 24-го танкового корпуса прорвались в район Слонима. Между двумя танковыми клиньями оказалась советская 86-я стрелковая дивизия, разгромленная через трое суток. Ее остатки образовали первые партизанские отряды в районе юго-восточнее Белостока. [34]

Танковый корпус генерала танковых войск Лемельсена не смог пройти через Слоним, во-первых, из-за того, что вовремя не было доставлено горючее, а во-вторых, из-за того, что моторизованные соединения Красной Армии нанесли контрудар в направлении Слонима.

Сложившееся здесь опасное положение встревожило находящееся далеко в тылу главное командование сухопутных войск (сокращенно ОКХ), которое уже пыталось задержать наступление, но на северном фланге наметился большой успех.

3-я танковая группа генерал-полковника Гота, захватившая в первый день кампании неповрежденными все мосты на Немане, использовала этот шанс и нанесла удар севернее Гродно, который был взят в этот день войсками 8-го армейского корпуса генерала артиллерии Хайтца, и овладела обширным болотистым районом Пуща-Рудника. Таким образом, дорога ей в северном направлении на прежнюю литовскую столицу Вильнюс была открыта!

Командующий группой армий «Центр» фельдмаршал фон Бок получил теперь возможность направить оба танковых корпуса дальше на восток к Двине между Полоцком и Витебском. Но тут энергично вмешалось ОКХ и категорически потребовало направить оба корпуса в район Минской возвышенности.

Карты обстановки вечером второго дня кампании ясно показывали, что обе танковые группы находились севернее и южнее Новогрудка, глубоко в тылу вражеских войск Западного особого военного округа. Это означало, что главные силы этого военного округа (позднее переименованного в Западный фронт) почти окружены. Танковые корпуса должны [35] были завершить это окружение, замкнув танковые клещи под Минском.

Так началось первое большое сражение на окружение восточного похода между Белостоком и Минском..

24 июня снова вмешалось ОКХ, назначившее командующего 4-й армией фельдмаршала фон Клюге командующим обеими танковыми группами. Он дол-жен был обеспечить единое командование. 4-я армия фельдмаршала, находившаяся между двумя танковыми группами, не могла следовать сразу же за ушедшими вперед танковыми группами, так как дивизии должны были не допускать разрывов на стыках, чтобы обеспечить фронт окружения по обе стороны от Белостока.

Так, вечером 24 июня фронт впервые взял винтовку «к ноге». Однако энергичные немецкие командиры и теперь уже оказавшееся в ловушке русское командование снова привели его в движение.

Находившийся на самом северном участке 39-й танковый корпус генерала танковых войск Шмидта так быстро остановить было невозможно. Седьмая танковая дивизия генерал-лейтенанта фрайгерра фон Функа и 20-я танковая дивизия генерал-лейтенанта Штумпфа уже в ночь на 25 июня вышли к Вильнюсу. 7-й мотоциклетный батальон майора фон Штайнкеллера в 3.00 захватил аэродром, где захватил 50 готовых к старту бомбардировщиков с красной звездой на борту. Уже через два часа мотоциклисты въехали в Вильнюс. Население встречало немцев цветами и вином. Советские войска были разгромлены в районе Вильнюса, Вильнюс был взят, в их обороне возникла брешь. [36]

Но теперь корпус должен был остановиться и повернуть на юго-восток, чтобы в соответствии с новым приказом выйти к Минску, Советское командование осознало опасность обстановки и сделало 25 июня все, чтобы освободить свои войска от немецкого охвата. С этого времени начались многодневные оборонительные бои немецких пехотинцев с тремя советскими армиями, предпринимавшими чрезвычайно отчаянные и бесстрашные попытки прорыва. Местами немецкие части вынуждены были перейти к обороне и сами временно попадали в окружение. Особенно быстро росли потери офицеров.

В качестве командной инстанции, управлявшей действиями всех корпусов, образовавших фронт окружения, ОКХ назначило управление 2-й армии генерал-полковника фрайгерра фон Вайхса. После этого 9-я армия смогла продолжить дальнейшее наступление вслед за ушедшей вперед 3-й танковой группой.

Сплошного фронта окружения пока создано не было. Везде оставались бреши, к которым устремились массы советских стрелковых полков и кавалерийских эскадронов, пытавшихся вырваться из окружения. Дело доходило до чертовски серьезных и трудных ситуаций, которые удавалось преодолевать, напрягая последние силы.

Поэтому главные силы тридцати двух пехотных дивизий группы армий «Центр» в течение восьми дней вели непрерывные оборонительные бои, и первые тяжелые кризисы начатой войны были, в общем, преодолены.

8-й армейский корпус вынужденно продолжал оставаться северо-западнее Новогрудка. Здесь советские кавалерийские части постоянно предпринимали [37] попытки прорыва. Эти попытки отражались огнем артиллерии и пулеметов. Временно возникающие кризисы удавалось преодолевать. Потери росли...

Советское командование стремилось навести порядок в начавшемся хаосе. Еще сохранявшиеся командные инстанции, у которых иногда не было телефонной связи, определили направления прорывов на севере — в направлении Гродно, и на юге — в направлении Слонима. Поэтому немецкие пехотные соединения, развернутые на западе фронта окружения, не изведали ожесточенности русских попыток прорыва, а дивизии на севере и на юге вынесли всю тяжесть этих боев.

Так, например, складывалась обстановка в полосе 17-й танковой дивизии под Слонимом, которой едва удалось удержать позиции, а ее командир генерал-лейтенант фон Арним был ранен.

Положение здесь удалось стабилизировать только после того, как прибыла 29-я пехотная (моторизованная) дивизия генерал-лейтенанта фон Больтенштерна.

Задача 29-й дивизии, которая в этих целях должна выйти на дорогу Слоним — Зельва, обеспечить на ней охранение в северном и западном направлениях и закрыть мост под Зельвой и переправу через Зельвянку, будет состоять в том, чтобы предотвратить прорыв противника из окружения.

Для этого мотоциклетный батальон и 29-й разведывательный батальон из Розаны будут направлены на Езернику. За ними в составе боевой группы Вайзеля сразу же следует усиленный 15-й пехотный полк, которому была поставлена задача очистить от противника всю местность восточнее Зельвянки. [38]