— Да просто неприличную карикатуру нарисуй, и все, — посоветовал Джордж. — Я всегда так делаю, когда не знаю, что мне изобразить.
— Ага, именно так он и делает, — подтвердил Локвуд. — Нарисует он, а аппетит от его картинок пропадает у меня.
"- Итак... это дом номер семнадцать, - сказал Джордж, оглядывая строение. - Мрачная, зловещего вида дыра. Можно не сомневаться, что здесь произошло что-то жуткое.
- Согласен. Скажите, вы собираетесь изгонять здесь бесов или что-то в этом роде, мистер Барнс? - спросил Локвуд. - А может, проще было бы снести этот старый сарай и засыпать солью... - Он запнулся и спросил: - Почем вы так на нас смотрите, инспектор?
- Потому что это мой дом и я в нем живу."
"В этот момент сверху донесся жуткий, леденящий кровь звук. Я, конечно, никогда не слышала, как кричит гиена, начав потрошить свою добычу, но думаю, что долетевший до нас звук был еще ужаснее. Мы ошеломленно застыли на своих местах.
- Я думаю, это Фло смеется, - прошептал Локвуд. - Наверное, пытается развеселить Джорджа... Боже, ну и денек!"
- Нет, возразил призрак и прищурил глаза. – Нам нужно обсудить вопрос о моем освобождении. Мы договорились.
Я слегка замялась, потом осторожно ответила:
- Ну, не здесь же вести такие разговоры. И не сейчас. Поговорим об этом позже.
- Позже?? Как тебя понимать? Через шесть недель? Через год? Знаю я вас, женщины. Ведьмы. Все как одна.
Оглянувшись, я с отвращением увидела полупрозрачную голову Клэпхемского Мясника, прижавшуюся к стеклу и шевелившую губами. Пустыми глазницами эта тварь пялилась прямо на меня. Я невольно вздрогнула, и тут же у меня в голове зазвучал знакомый голос черепа:
— Ну ты, гаврик пустоглазый, поищи себе своего собственного человека, а эта девушка уже занята. Так что давай плыви отсюда!
- Любопытные новости в сегодняшней утренней газете, - заметил Локвуд.
- Хорошие? – Я лениво приоткрыла один глаз.
- Нет
- Плохие?
- Одна плохая, одна так себе. И обе не слишком радостные для нас.
- Тогда начни с той, что так себе, - сказал Джордж. - К неприятностям лучше привыкать постепенно. Успеваешь акклиматизироваться, так сказать.
– Ну ты, гаврик пустоглазый, поищи себе своего собственного человека, а эта девушка уже занята. Так что давай плыви отсюда! – Потом он продолжил, обращаясь уже ко мне: – Приглянулась ты ему, Люси. А знаешь почему? Сказать? Так вот, даже сквозь толстое серебряное стекло, даже с дырами вместо глаз этот красавец унюхал, что ты побывала на Другой Стороне.
– Потрясающе! – восторженно прокомментировал он. – Ты такая же безбашенная, как они! Нет, ты еще круче! Блеск, блеск! Вот уж нарвались они так нарвались!
Я не стала напоминать черепу, что в начале боя он болел за старичков. Я не злопамятная.
"‘Ohhh, you are so useless,’ the skull said.
With mounting panic I tried again. This blow was even more ineffectual.
It gaped at me in disbelief. ‘Hopeless! A toddler could tap this open!’
‘Don’t criticize me!’ I roared. ‘You’re the one who suggested I use a stupid hammer!’
‘I didn’t think you’d be too feeble to lift it! Why didn’t you say?’
‘I’ve never broken a silver-glass jar before! How did I know how tough they were?’
‘You might as well give it to that dead cockroach over there! He’d have more chance than you.’
‘Oh, why don’t you just shut up?’
‘This,’ Marissa said, ‘is priceless."
– И все? – с сожалением спросил череп. – Очень жаль. Я получил истинное наслаждение. Согласись, что капелька необузданной жестокости очень благотворно влияет на боевой дух, а? Кстати, вы можете вламываться куда-нибудь хоть каждую ночь, это будет очень прикольно. А что? Таких старых хрычей, как сегодняшние, в Лондоне пруд пруди. Давай вместе выберем новую жертву на завтра, хочешь?
— В конце концов, все мы приходим в этот мир лишь на короткое время. Пока мы живы, наш удел сражаться и пытаться принести хоть какую-то пользу другим.
- А по-моему, ты смотришься отлично, - возразил Джордж. – Очень ярко и свежо. Особенно тебе идут вон те розовые перышки. Накидка слегка длинновата, но это даже хорошо – когда окажешься на Другой Стороне, она защитит тебя всего.
- Звучит как реклама дешевого дезодоранта.
— Беги, Люси! Я ее задержу! Беги, ты еще успеешь на лифт!
— Нет! Локвуд!
— Иди же, Люси! Делай, что тебе говорят! — Я увидела его глаза — темные, отчаянные. — Прошу тебя, Люси! Спаси себя ради меня!
— Нет... — Я словно приросла к месту. — Нет, я не могу...
Я действительно не могла покинуть его. Зачем мне убегать куда-то, если он останется здесь? И что меня ожидает впереди, если я сейчас убегу? Мир, в котором сбываются пророчества злых духов? Мир, в котором на заброшенном кладбище появится еще одна, свежая могила? Мир, в котором все мои страхи и опасения стали реальностью, а свет погас?
Мир без него?
Нет, я не могла, не хотела сбежать в такой мир.
— Нет, —прошептала я. — Я останусь с тобой.
"- Вот что такое Проблема, - продолжил Локвуд. - Вот что она делает. Обрываются жизни, те, кого мы любим, уходят от нас раньше срока. А когда они уходят, мы прячем своих мертвецов за железными оградами, оставляем одних среди колючих кустов, плюща и травы - и тогда мы теряем их во второй раз. Смерть - не самое страшное на свете, Люси. Забвение куда страшнее."
"- Нет, навестить его вы не можете. Ваш визит может ему только навредить. Например, Каббинс может споткнуться и проткнуть Киппса своей рапирой, или Локвуд напугает его до полусмерти своей ухмылкой."
— Я устал,— заявил призрак. — Это Локвуд виноват. Тащится как улитка.
— Он все делает правильно. Выверяет каждый наш шаг.
—Столетняя бабушка по сравнению с ним молодая лань. Гепард! Акула! Мох растет быстрее, чем движется твой разлюбезный Локвуд.
— Вздор,— закатил свои глаза призрак. — Сказать тебе, как это называется? Черепизм!
— Черепизм? Это что еще за хрень?
— Что такое расизм ты знаешь? А сексизм? Ну вот, а то, чем вы занимаетесь, — это черепизм в самом чистом виде. Вы судите обо мне по моему внешнему виду и не принимаете на веру ни единого моего слова только потому, что я не похож на вас. Потому что я череп, посаженный в банку с зеленой слизью. Ну согласись, что это так!
- До чего же мне будет не хватать наших содержательных интелектуальных споров, когда ты умрешь, Люси, - заметил череп. - Хотя... Послушай, ты, случаем, не собираешься написать а своем завещании, чтобы твой череп поместили вместе с моим в специальной двухместной банке? Тогда мы смогли бы препираться с тобой целую вечность. Как тебе такая мысль, а?
— Брось, не надо. Знаешь, Люси, нет ничего легче, чем читать твои мысли. Однако будь осторожнее, они могут не понравиться Локвуду.
Мы с Джорджем дружно переступили через канавку с проточной водой — такие канавки в мостовой защищали от призраков магазины модной одежды на Риджент-стрит. Это был один из самых безопасных районов города, и здесь стало гораздо оживленнее.
— Мне очень жаль, — сказала я, — но я не думаю, что у него есть какое-то право быть недовольным. Он сам виноват. Я об этом не просила.
— Так и Локвуд не просил.
— Но это же он взял ее на работу, не я.
Джордж посмотрел на меня, но за стеклами очков я не могла понять выражение его глаз.
— Вообще-то я имел в виду то, как ты увлеклась призраком того мальчика, Малыша Тома. А ты о чем?
— О, да. Да. И я о том же, — неловко попыталась выкрутиться я. — Из-за этого призрака я и решила пойти с тобой, очень уж мне хочется раскопать эту историю до конца.
- Я не отрицаю ваших талантов, мистер Локвуд. Одна ваша белоснежная улыбка чего стоит. В случае необходимости с ее помощью можно освещать самые темные аллеи. (Инспектор Барнс)
- Не понимаю, что ты имеешь в виду.
- Хочу сказать, что все посходили с ума и вконец разучились правильно формулировать вопросы. А без этого и правильных ответов не получишь.
— Ты сможешь достать ее! — крикнул Джордж. — Сделай сальто через щупальца или придумай еще что-нибудь!
— Сам крути сальто! Это ты напортачил! Когда научишься правильно бросать вещи?
— Это ты мне говоришь? Сама сначала научись бутылки кидать!
— Мне позволительно, я девушка. И, в конечном итоге, я помогла ему погасить пламя, разве не так?
Ну, в каком-то смысле это было так, конечно. Но только отчасти. Наш лидер пытался влезть назад в окно. Его лицо позеленело, пальто все еще дымилось. На лбу Локвуда появился аккуратный красный кружок — на том месте, куда попала бутылка с водой. Судя по выражению его лица, поблагодарить меня за это Локвуд не спешил.
— То есть, как ты? — ухмыльнулось мне зеленое лицо. Сегодня во рту у призрака красовались два ряда зубов, которые чередовались с провалами, отчего его челюсти напоминали застежку-молнию.
— У меня нет проблем с Холли, — ответила я, поднося ко рту полную ложку.
— Да что вы говорите, королева Фуфлогонка! Уж на что я сам когда-то любил заливать, но чтобы так!.. Ты же терпеть ее не можешь!
У меня есть для тебя еще одно словечко: венчик для яиц.
Я тряхнула головой, и тихо ответила, маскируя свои слова шумным дыханием.
— Идиот. Венчиком для яиц захочешь — не убьешь. И вообще «венчик для яиц» это три слова, а не одно.
— Если постараться, можно убить чем угодно.
— Тебе видней. Но я не собираюсь делать Холли ничего плохого. Ведь она просто…
— Если бы я не торчал в этой банке, — начал череп, — я бы придушил ее для тебя. В подарок. Но ведь ты и сама можешь доставить себе такое удовольствие. Кстати, удавить ее ты можешь прямо здесь. Шарфом, например, или даже складной вешалкой для одежды.
— А что говорит твой приятель в банке?
— Никакой он мне не приятель, — фыркнула я и спросила, ткнув кулаком в рюкзак. — Эй, череп! Ты где?
— Здесь призраки, я чувствую их. Много, очень много призраков. Ну, теперь-то ты согласна с тем, что нужно было пришить того старикашку, когда была такая возможность? Вот послушалась бы ты меня тогда, не попали бы все вы в эту переделку, правильно?
— Ни в какой мы пока не переделке! — огрызнулась я. — И, между прочим, не можем мы вот так взять и прирезать подозреваемого. Я уже объясняла тебе это, сколько можно? Ведь мы даже не были уверены тогда, внизу, что они виновны!
Локвуд многозначительно прокашлялся. Да, это правда, я иногда забываю о том, что остальные не слышат слова черепа, и потому до них доходит только одна — моя — половина разговора.
— Простите, — сказала я. — Просто он достает меня, как всегда. Но утверждает при этом, что здесь полно призраков.