– В семидесяти пяти процентах случаев собаки умирали от внутричерепного кровотечения. Ферменты Химеры повреждали сосуды коры головного мозга. Те разрушались, и кровотечение вызывало рост внутричерепного давления. Это как обширная травма головы, Джек. Мозг сдавливается.
Через образовавшееся большое отверстие хлынула кровь.
А вместе с ней кое-что еще. «Яйца». Сгусток яиц выплыл из отверстия и, дрожа, заскользил в воздухе. Джек поймал их дренажным катетером и поместил в вакуумный сосуд. На протяжении всей истории человечества самыми опасными врагами людей оставались малые биологические формы. Вирусы, бактерии, паразиты.
– Но кто-то же должен нести ответственность.
– За что, за неверное решение? – Профитт покачал головой. Он повернулся и посмотрел на закрытую дверь ангара; через щель в помещение проникал солнечный свет. – Это не преступление, за которое надо наказывать. Это люди, совершившие ошибку. Люди, которые не поняли, с чем имеют дело. Я знаю, вас это огорчает. И понимаю ваше желание найти виноватого. Но в этой истории нет злодеев, доктор Маккаллум. Только… герои.
– Ты когда-нибудь думала: «Если у меня будет еще одна возможность отправиться туда, я не откажусь от нее»? – Я думаю об этом каждый день, – тихо призналась она. – Как странно. Когда мы были там, на орбите, мы говорили о возвращении домой. А теперь, дома, мы постоянно думаем о том, как бы снова вернуться туда.
«мы должны смотреть шире и не забывать о том, что трагедия может обрести более серьезные масштабы. Превратиться в мировую эпидемию, вызванную организмом, который мы только начали изучать.»
– Химера слишком мала, слишком примитивна. Она не обладает разумом. – Но тот, кто послал ее сюда, может обладать разумом, – прошептала Эмма.
«Общество возводит статуи, гравирует мраморные плиты, поднимает флаги. Оно содрогается от того, сколько людей с той и с другой стороны погибло в этой кровопролитной войне. Во Вьетнаме погибло два миллиона солдат и мирных граждан. Пятьдесят миллионов полегло во Второй мировой войне. Двадцать один миллион — в Первой мировой. Цифры ужасают. Люди должны задуматься: есть ли у человека более опасный враг, чем он сам?»
– Завоеватель, – тихо произнес он.
– Как семена, которые разносит ветер. Куда бы Химера ни приземлилась, на любую планету, в любую солнечную систему, она будет заражать местные виды. Добавлять их ДНК в свой геном. Чтобы приспособиться к новому дому, ей не понадобятся миллионы лет эволюции. Она пустит в ход все генетические инструменты, унаследованные от местных видов, и выживет.
Астронавты – не просто хорошо обученные специалисты, они – объекты исследований. Что-то вроде лабораторных крыс, которым, находясь на орбите, приходилось мириться со множеством довольно болезненных анализов.
Джек был потрясен. Он думал, что речь идет о микробе, об организме не крупнее одноклеточной бактерии. Самый смертельный враг человечества всегда был микробного происхождения – бактерии, вирусы и простейшие слишком малы, и их нельзя увидеть невооруженным глазом. Если Химера многоклеточная, она намного развитее простой бактерии.
— Если она его не убивала, зачем тогда запихала в морозилку? — Вы не поверите, на что способны люди. — Джейн закрыла крышку морозильника, чтобы не видеть больше замороженного лица и заиндевелых ресниц. — Может быть, она просто не хотела его терять.
Как ни мой руки, всех бактерий не смыть
«Погоди, когда-нибудь и у тебя будет такая же дочка, как ты», — вздыхала, бывало, ее мама. «Вот она и появилась», — подумала Джейн.
Даже когда горе лично тебя не касается, одно присутствие рядом с ним иссушает душу
Мы так ловко убиваем друг друга, думала она. А против любви бессильны.
Тем, кто касался обугленной плоти и вдыхал ее удушающий запах, стерильное слайд-шоу не кажется таким уж страшным.
Кто хоть раз в жизни был в секционном зале и присутствовал на вскрытии, может живо представить себе этот кошмар — как кто-то знакомый или близкий лежит на этом столе.
Если ваша работа — проводить вскрытия мертвецов, улыбка до ушей кажется неуместной.
На свете нет более отупляющего занятия, чем просматривать записи видеонаблюдения.
— Значит, ваша подруга все еще в списке пропавших. «И это куда лучше, чем в списке погибших», — подумала Джейн
История теперь никого не волнует. Все только и делают, что гонятся и гонятся за свежими новостями.
Внутри мы все одинаковы, - думал доктор, глядя на выпотрошенное тело. - Одинаковые наборы органов, упакованные в кожную оболочку разных оттенков.
Неожиданность состоит не в том, что мы умрем. А в том, как и когда это произойдет.
- Я в жизни ещё не встречала ни одного патологоанатома, который не был бы сдержанным, - заметила Тоби. - Вы все, что ли, такие непроницаемые?
- В смысле, у всех ли такой коматозный характер?
- Ну, я встречала только тихонь. Но при этом очень осведомлённых, как будто им известно всё на свете.
- Известно.
Она посмотрела в его бесстрастное лицо и рассмеялась:
- Отлично сыграно, Дэн. Вы меня убедили.
- На самом деле этому нас учат на стажировке. Как делать умный вид. Те, кто не справляется, идут в хирурги.
Молли нравилось разглядывать людей. В основном она смотрела на женщин, находя их более интересными. Она рассматривала их наряды и удивлялась, почему некоторые женщины носят в жару черное, почему толстухи натягивают на свои задницы яркие облегающие штаны, почему никто теперь не носит головных уборов. Она изучала походку красоток: покачивая бедрами, они отлично сохраняли равновесие на высоченных каблуках. Она гадала: какими секретами, неизвестными ей, владеют эти женщины? Интересно, чему их учили мамы и почему эти уроки упустила Молли? Она долго и пристально вглядывалась в их лица, надеясь постичь тайну их красоты. Какой магией владеют эти красавицы и чем обделена она, Молли Пикер.