Правду слышно даже из-под целой горы силой вырванных признаний.
...в этой стране войн, революций и кровопролитных переворотов политика не просто риторика, а скорее дубина, которой формируют судьбу человека.
Наверное, так он и научился молиться – не как молятся богам, а просто время от времени делая паузу и думая о других.
...когда мужчины начинают играть в богов, последствием бывает война. Нельзя все решать за другого и не встретить сопротивления. Рано или поздно произойдет столкновение, коллизия настолько ужасная и масштабная, что заслонит собой любую войну прошлого…
Сколько же жизней связаны с нашей, а нам ничего об этом неизвестно?
Когда я оглядываюсь на мою жизнь, то страшно жалею, что родилась во времена чудовищных страданий. Я хочу кого-нибудь обвинить, но не знаю кого. Но тут же в голову приходит мысль, что мне сказочно повезло – я не только выжила, но и уехала подальше от всего этого… Иногда кажется, что я бы отсюда не вырвалась без участия Америки в войне… Эта мысль и утешает, и кажется неправильной, но я цепляюсь за нее, когда подступает отчаяние… Я знаю, это бессмысленно, но гнев… только топит, затягивает глубже. Поэтому я испытываю благодарность, потому что порой это единственная линия жизни… Единственно возможный способ выжить.
Чтобы лишиться дома, достаточно простого отъезда, одного перелета через границу, но чтобы обрести дом снова, может уйти целая жизнь.
...Но в этом и состоит природа выбора – правильно ты поступил или нет, узнаёшь только постфактум, если вообще узнаёшь.
«Знает тот, кто учится, находит тот, кто ищет»
Кормилица говорила, что истории как тропинки, оставленные богами. Они позволяют перемещаться во времени и пространстве, соединяя нас со вселенной, с людьми и существами, которых мы не видим, но чувствуем, что они есть.
"Видишь ли, с помощью слов мы можем запечатлеть то, что по сути своей мимолётно. Превратить мир, полный несправедливости и боли, в прекрасное место, где царит любовь".
"...скорбеть можно не только об умерших, но и о живых. Мы заранее ощущаем пустоту, которую они оставляют после себя, хотя ещё не знаем наверняка, что их больше нет".
Другие люди будут, как светлячки, появляться и исчезать, и самое большее, что каждый из них сможет дать мне – немного света, с которым я пойду сквозь мрак и неизвестность. Остальное мне придётся делать самой. И моё одиночество будет моей силой.
Мы прятали от всех наши чувства, словно нарядные платья. Только оставшись одни, доставали их, разглаживали тончайшую ткань, любовались яркими красками, а затем снова убирали подальше и возвращались к повседневным заботам.
«Прежде чем сказать что-нибудь, пошевели языком из стороны в сторону семь раз – так у тебя будет время подумать, стоит ли вообще открывать рот»
– Знаешь, почему я назвал тебя Ваттарами? – Он опустился на одно колено и заглянул мне в глаза. – Потому что ты – мой храм и мой сад, моя священная земля, и в тебе – все мои мечты. – Папа задумчиво улыбнулся. В этот предрассветный час он позволил себе, как прежде, предаться размышлениям. – Наверное, каждый отец и каждая мать видят в своем ребенке только самое чистое и прекрасное. Но я хочу, Рами, чтобы и ты увидела это в себе. Каким бы уродливым и жестоким ни казался мир вокруг, я хочу, чтобы ты всегда знала: любой, пусть даже самый слабый, проблеск красоты есть земное отражение обители богов, рая. Он существует, Рами. Нужно только вообразить его, не бояться мечтать. Он внутри тебя, внутри всех нас. – Папа выпрямился и еще раз медленно выдохнул. – Я вижу его все время.
Знает тот, кто учится, находит тот, кто ищет.
Я знала, что это значит. Если буду внимательно смотреть, я найду то, что так хочу обрести. Здесь, в тени баньяна, храм укрыл частицу нашего покинутого рая.
«Желание есть причина страдания».
– Что такое желание?
– Когда ты хочешь чего-то так сильно, что болит душа.