Цитаты из книг
Мужчинам по природе свойственно быть добытчиками. Им нужна динамика, движение, вызов. Цель, чтобы сохранять ощущение собственной эффективности.
— Пашка такой хороший муж и отец для Алиски, — восхищается Марина, когда мы остаёмся вдвоём. — Кто бы мог подумать. И подгузники меняет, и укладывает спать, и купает. Я обрываю поток её восторгов одним махом. Слишком долго это жило внутри меня. — Муж он только по документам, Марин. Мы не живём как пара. Просто… сожительствуем. — В смысле? Вы же… семья. — Это не кризис, не подумай. Так было с самого начала. Мы так договорились. Потому что история одной переписки привела к непредсказуемым...
Компромиссы, а не принципы — вот что удерживает семейную жизнь в равновесии.
— Пашка такой хороший муж и отец для Алиски, — восхищается Марина, когда мы остаёмся вдвоём. — Кто бы мог подумать. И подгузники меняет, и укладывает спать, и купает. Я обрываю поток её восторгов одним махом. Слишком долго это жило внутри меня. — Муж он только по документам, Марин. Мы не живём как пара. Просто… сожительствуем. — В смысле? Вы же… семья. — Это не кризис, не подумай. Так было с самого начала. Мы так договорились. Потому что история одной переписки привела к непредсказуемым...
Пожалуй, в этом и заключается главный урок материнства. Прокачивать нервную систему.
— Пашка такой хороший муж и отец для Алиски, — восхищается Марина, когда мы остаёмся вдвоём. — Кто бы мог подумать. И подгузники меняет, и укладывает спать, и купает. Я обрываю поток её восторгов одним махом. Слишком долго это жило внутри меня. — Муж он только по документам, Марин. Мы не живём как пара. Просто… сожительствуем. — В смысле? Вы же… семья. — Это не кризис, не подумай. Так было с самого начала. Мы так договорились. Потому что история одной переписки привела к непредсказуемым...
Искренне считаю, что штамп в паспорте не делает брак настоящим, а его отсутствие не гарантирует свободы. Потому что люди сами решают, где начало, а где конец отношениям. Не печатями, а словами.
— Пашка такой хороший муж и отец для Алиски, — восхищается Марина, когда мы остаёмся вдвоём. — Кто бы мог подумать. И подгузники меняет, и укладывает спать, и купает. Я обрываю поток её восторгов одним махом. Слишком долго это жило внутри меня. — Муж он только по документам, Марин. Мы не живём как пара. Просто… сожительствуем. — В смысле? Вы же… семья. — Это не кризис, не подумай. Так было с самого начала. Мы так договорились. Потому что история одной переписки привела к непредсказуемым...
Некоторые люди даны нам только на определённый этап, и не стоит удерживать их рядом дольше, если сердце противится.
— Пашка такой хороший муж и отец для Алиски, — восхищается Марина, когда мы остаёмся вдвоём. — Кто бы мог подумать. И подгузники меняет, и укладывает спать, и купает. Я обрываю поток её восторгов одним махом. Слишком долго это жило внутри меня. — Муж он только по документам, Марин. Мы не живём как пара. Просто… сожительствуем. — В смысле? Вы же… семья. — Это не кризис, не подумай. Так было с самого начала. Мы так договорились. Потому что история одной переписки привела к непредсказуемым...
Жизнь, к сожалению, не может быть непрерывно прекрасной. Таков закон бытия: тёмные периоды — не случайность, а естественная часть движения.
— Пашка такой хороший муж и отец для Алиски, — восхищается Марина, когда мы остаёмся вдвоём. — Кто бы мог подумать. И подгузники меняет, и укладывает спать, и купает. Я обрываю поток её восторгов одним махом. Слишком долго это жило внутри меня. — Муж он только по документам, Марин. Мы не живём как пара. Просто… сожительствуем. — В смысле? Вы же… семья. — Это не кризис, не подумай. Так было с самого начала. Мы так договорились. Потому что история одной переписки привела к непредсказуемым...
Жизнь не мстит. Она не рвёт тебе глотку за старые грехи и не ставит на колени. Она учит.
— Пашка такой хороший муж и отец для Алиски, — восхищается Марина, когда мы остаёмся вдвоём. — Кто бы мог подумать. И подгузники меняет, и укладывает спать, и купает. Я обрываю поток её восторгов одним махом. Слишком долго это жило внутри меня. — Муж он только по документам, Марин. Мы не живём как пара. Просто… сожительствуем. — В смысле? Вы же… семья. — Это не кризис, не подумай. Так было с самого начала. Мы так договорились. Потому что история одной переписки привела к непредсказуемым...
С чистой совестью я просто закрываю глаза и перестаю бороться. С собой, с мыслями, с желаниями. Странно лишь одно — я не чувствую себя в опасности.
Доверие — это когда не думаешь, что нужно защищаться. Оно либо есть, либо нет.
1 том. 2 том — "Офлайн" «Сходим куда-то?» Сердце заходится. В моих руках телефон подруги. И я читаю адресованное ей сообщение от парня, в которого влюблена. С усилием отрываю взгляд от экрана и сжимаю только что подаренный айфон. — Тебе Паша Бессонов пишет. Паша заинтересован в Марине. Я — в нём. С этим нужно смириться, но почему-то не получается. — Можешь ответить ему, — Марина оборачивается через плечо. — Он тебе нравится, что ли? Упрямо молчу. Не в силах ни соврать, ни сказать...
...порой стоит отпустить штурвал и позволить волнам нести тебя вперёд, ведь именно за границей привычного и постоянного скрываются настоящие возможности.
— Я тебя выкупил. Поехали, — строго произносит Ратмир, спускаясь по ступеням и задевая меня локтем. Широко распахнув глаза, я прирастаю к полу. Это не предложение. Ультиматум. Или так, или так — другого не дано. — Что застыла? — спрашивает, обернувшись. — Можешь вернуться в зал и обслужить Дмитрия. Каждая фраза — как плевок, и сказана для того, чтобы максимально меня запятнать. — Я еду, — начинаю идти, содрогаясь от мысли, что придется вернуться к Дмитрию. Обо всем остальном я обязательно...
Можно сколько угодно таить в себе обиды, но иногда они, как грузы, мешают двигаться вперёд. Глупо искать, кто больше прав, а кто виноват. Кто сделал больно, а кто больнее. Настоящая зрелость и осознанность — это не пытаться исправить прошлое, а создать будущее с новыми общими целями.
— Я тебя выкупил. Поехали, — строго произносит Ратмир, спускаясь по ступеням и задевая меня локтем. Широко распахнув глаза, я прирастаю к полу. Это не предложение. Ультиматум. Или так, или так — другого не дано. — Что застыла? — спрашивает, обернувшись. — Можешь вернуться в зал и обслужить Дмитрия. Каждая фраза — как плевок, и сказана для того, чтобы максимально меня запятнать. — Я еду, — начинаю идти, содрогаясь от мысли, что придется вернуться к Дмитрию. Обо всем остальном я обязательно...
На дворе двадцать первый век, нас учат, что отношения должны строиться на любви, уважении и эмоциональной близости. Нам говорят, что настоящая связь важнее материальных благ, но, несмотря на красивые идеалы, взаимовыгодные браки по-прежнему пользуются спросом. Это ни хорошо, ни плохо. Это просто данность. Рассуждать о чувствах гораздо приятнее, когда за спиной есть стабильность и социальный статус.
— Я тебя выкупил. Поехали, — строго произносит Ратмир, спускаясь по ступеням и задевая меня локтем. Широко распахнув глаза, я прирастаю к полу. Это не предложение. Ультиматум. Или так, или так — другого не дано. — Что застыла? — спрашивает, обернувшись. — Можешь вернуться в зал и обслужить Дмитрия. Каждая фраза — как плевок, и сказана для того, чтобы максимально меня запятнать. — Я еду, — начинаю идти, содрогаясь от мысли, что придется вернуться к Дмитрию. Обо всем остальном я обязательно...
Нет ничего более притягательного, чем мужчина, который заботится о собственном ребёнке.
— Я тебя выкупил. Поехали, — строго произносит Ратмир, спускаясь по ступеням и задевая меня локтем. Широко распахнув глаза, я прирастаю к полу. Это не предложение. Ультиматум. Или так, или так — другого не дано. — Что застыла? — спрашивает, обернувшись. — Можешь вернуться в зал и обслужить Дмитрия. Каждая фраза — как плевок, и сказана для того, чтобы максимально меня запятнать. — Я еду, — начинаю идти, содрогаясь от мысли, что придется вернуться к Дмитрию. Обо всем остальном я обязательно...
В жизни порой происходят события, которые резко заставляют нас повзрослеть и стать ответственными. Иногда это трагедии.
— Я тебя выкупил. Поехали, — строго произносит Ратмир, спускаясь по ступеням и задевая меня локтем. Широко распахнув глаза, я прирастаю к полу. Это не предложение. Ультиматум. Или так, или так — другого не дано. — Что застыла? — спрашивает, обернувшись. — Можешь вернуться в зал и обслужить Дмитрия. Каждая фраза — как плевок, и сказана для того, чтобы максимально меня запятнать. — Я еду, — начинаю идти, содрогаясь от мысли, что придется вернуться к Дмитрию. Обо всем остальном я обязательно...
Жизнь — сложная штука. Она умеет укладывать на лопатки и делает это без предупреждения. Ты можешь быть самым сильным, уверенным в себе и своих принципах, но в какой-то момент она подбрасывает тебе такие испытания, что начинаешь сомневаться во всём, что когда-то считал незыблемым.
— Я тебя выкупил. Поехали, — строго произносит Ратмир, спускаясь по ступеням и задевая меня локтем. Широко распахнув глаза, я прирастаю к полу. Это не предложение. Ультиматум. Или так, или так — другого не дано. — Что застыла? — спрашивает, обернувшись. — Можешь вернуться в зал и обслужить Дмитрия. Каждая фраза — как плевок, и сказана для того, чтобы максимально меня запятнать. — Я еду, — начинаю идти, содрогаясь от мысли, что придется вернуться к Дмитрию. Обо всем остальном я обязательно...
...иногда дружба не выдерживает проверки на прочность, когда на горизонте появляются чувства. Особенно если это чувства к одному и тому же мужчине.
— Пашка такой хороший муж и отец для Алиски, — восхищается Марина, когда мы остаёмся вдвоём. — Кто бы мог подумать. И подгузники меняет, и укладывает спать, и купает. Я обрываю поток её восторгов одним махом. Слишком долго это жило внутри меня. — Муж он только по документам, Марин. Мы не живём как пара. Просто… сожительствуем. — В смысле? Вы же… семья. — Это не кризис, не подумай. Так было с самого начала. Мы так договорились. Потому что история одной переписки привела к непредсказуемым...
...искренне считаю, что штамп в паспорте не делает брак настоящим, а его отсутствие не гарантирует свободы. Потому что люди сами решают, где начало, а где конец отношениям. Не печатями, а словами.
— Пашка такой хороший муж и отец для Алиски, — восхищается Марина, когда мы остаёмся вдвоём. — Кто бы мог подумать. И подгузники меняет, и укладывает спать, и купает. Я обрываю поток её восторгов одним махом. Слишком долго это жило внутри меня. — Муж он только по документам, Марин. Мы не живём как пара. Просто… сожительствуем. — В смысле? Вы же… семья. — Это не кризис, не подумай. Так было с самого начала. Мы так договорились. Потому что история одной переписки привела к непредсказуемым...
Иногда незнание — лучший способ сохранить внутреннее равновесие.
— Пашка такой хороший муж и отец для Алиски, — восхищается Марина, когда мы остаёмся вдвоём. — Кто бы мог подумать. И подгузники меняет, и укладывает спать, и купает. Я обрываю поток её восторгов одним махом. Слишком долго это жило внутри меня. — Муж он только по документам, Марин. Мы не живём как пара. Просто… сожительствуем. — В смысле? Вы же… семья. — Это не кризис, не подумай. Так было с самого начала. Мы так договорились. Потому что история одной переписки привела к непредсказуемым...
отношения за деньги редко бывают честными. Они предполагают гораздо больше жертв, чем может показаться на первый взгляд. Обеспеченные мужчины покупают не только интим и личное время, но и чувства, желания и душу.
Книга 1 — Слушай, Ратмир — зачётная подруга у твоей сестры. Сколько ей? Восемнадцать есть? — Ни мою сестру, ни Дашку — не трогать. Я застываю за дверью и боюсь пошевелиться. Понимаю, что разговор подслушивать плохо, но по-другому поступить не могу. — Кажется, она на тебя запала. Так смотрит, будто наголо раздевает… Чёрт. Щёки горят. Мне резко становится жарко. Не думала, что мою увлеченность старшим братом подруги хоть кто-то заметит. — Меня не интересуют запуганные целки, Егор, — строго...
Кто девушку ужинает, тот её и танцует.
Книга 1 — Слушай, Ратмир — зачётная подруга у твоей сестры. Сколько ей? Восемнадцать есть? — Ни мою сестру, ни Дашку — не трогать. Я застываю за дверью и боюсь пошевелиться. Понимаю, что разговор подслушивать плохо, но по-другому поступить не могу. — Кажется, она на тебя запала. Так смотрит, будто наголо раздевает… Чёрт. Щёки горят. Мне резко становится жарко. Не думала, что мою увлеченность старшим братом подруги хоть кто-то заметит. — Меня не интересуют запуганные целки, Егор, — строго...
...жизнь показала: иногда быть правой — значит поступить по совести, а не по инструкции.
«Хочу тебя» «Увидеть» Я читаю два сообщения, прилетающие подряд, не успев разблокировать экран. Ничего не обещающая переписка начинает выходить за пределы выстроенных границ, и единственное, чего мне хочется, — не разочароваться в образе мужчины, который в данный момент кажется мне почти… идеальным. «Наше анонимное общение мне больше по душе», — набираю ответ. «Не вижу проблем. Мы можем соблюдать конфиденциальность и при встрече». «Никаких имен, данных и прочей личной информации?» «Почему...
...справедливость редко выглядит как победа. Чаще — как попытка удержать равновесие в зыбком поле компромиссов.
«Хочу тебя» «Увидеть» Я читаю два сообщения, прилетающие подряд, не успев разблокировать экран. Ничего не обещающая переписка начинает выходить за пределы выстроенных границ, и единственное, чего мне хочется, — не разочароваться в образе мужчины, который в данный момент кажется мне почти… идеальным. «Наше анонимное общение мне больше по душе», — набираю ответ. «Не вижу проблем. Мы можем соблюдать конфиденциальность и при встрече». «Никаких имен, данных и прочей личной информации?» «Почему...
Плохие мальчики — беда хороших девочек.
«Хочу тебя» «Увидеть» Я читаю два сообщения, прилетающие подряд, не успев разблокировать экран. Ничего не обещающая переписка начинает выходить за пределы выстроенных границ, и единственное, чего мне хочется, — не разочароваться в образе мужчины, который в данный момент кажется мне почти… идеальным. «Наше анонимное общение мне больше по душе», — набираю ответ. «Не вижу проблем. Мы можем соблюдать конфиденциальность и при встрече». «Никаких имен, данных и прочей личной информации?» «Почему...
Когда я говорила, что абсолютной справедливости не существует — имела в виду именно это. Её может быть чуть больше или чуть меньше. Она может очерчивать границу между добром и злом. Но справедливость редко выглядит как победа. Чаще — как попытка удержать равновесие в зыбком поле компромиссов.
«Хочу тебя» «Увидеть» Я читаю два сообщения, прилетающие подряд, не успев разблокировать экран. Ничего не обещающая переписка начинает выходить за пределы выстроенных границ, и единственное, чего мне хочется, — не разочароваться в образе мужчины, который в данный момент кажется мне почти… идеальным. «Наше анонимное общение мне больше по душе», — набираю ответ. «Не вижу проблем. Мы можем соблюдать конфиденциальность и при встрече». «Никаких имен, данных и прочей личной информации?» «Почему...
— В университете нам говорили, что справедливости не бывает — бывает процессуальный порядок, — говорю путанно. — Справедливость слишком субъективна.
— И в чём тогда твоя справедливость?
— В том, чтобы иногда нарушить систему. Ради равновесия.
«Хочу тебя» «Увидеть» Я читаю два сообщения, прилетающие подряд, не успев разблокировать экран. Ничего не обещающая переписка начинает выходить за пределы выстроенных границ, и единственное, чего мне хочется, — не разочароваться в образе мужчины, который в данный момент кажется мне почти… идеальным. «Наше анонимное общение мне больше по душе», — набираю ответ. «Не вижу проблем. Мы можем соблюдать конфиденциальность и при встрече». «Никаких имен, данных и прочей личной информации?» «Почему...
Помню, ба всегда говорила: «Настоящая женщина в театре — и зритель, и актриса одновременно».
«Хочу тебя» «Увидеть» Я читаю два сообщения, прилетающие подряд, не успев разблокировать экран. Ничего не обещающая переписка начинает выходить за пределы выстроенных границ, и единственное, чего мне хочется, — не разочароваться в образе мужчины, который в данный момент кажется мне почти… идеальным. «Наше анонимное общение мне больше по душе», — набираю ответ. «Не вижу проблем. Мы можем соблюдать конфиденциальность и при встрече». «Никаких имен, данных и прочей личной информации?» «Почему...