Драконоборцы делятся на быстрых и мёртвых.
Если работа тебе не нравится, это не повод. делать её спустя рукава.
Осознание неотвратимой краткости своего пребывания на должности преподавателя рождало восхитительное ощущение безнаказанности...
Если хочешь нормально питаться - дружи с поваром. ... Обласканный похвалами повар, возможно, не станет угощать тебя сливочными пирожными. Но и в тарелку не плюнет.
...любые слова можно истолковать превратно. Молчание в этом плане значительно безопаснее.
Удивляла отличная винная карта и впечатляющей глубины бокалы, позволяющие истосковавшимся по отдыху дамам сохранить лицо. Все же вопрос «Может, по бокальчику холодного шампанского?» звучит лучше, чем «Давай-ка вгасим пузырь игристого». Даже в том случае, когда смысл полностью идентичен.
Лучше всего разрозненный коллектив объединяет наличие общего врага. Шутка «против кого дружим?» — не то чтобы шутка.
Если врага под рукой не имеется, можно использовать совместный досуг. Коллективная попойка, скажем. Посещение игорного дома. Вечер в кабаре… Хизер сумрачно уставилась на список, постукивая пером по бумаге. Пункты получились довольно однообразными — и как-то не очень соответствовали требованиям педагогической практики.
В игорный дом студентов, конечно, не поведешь. Но можно ведь… Куда? В музей? На концерт духовых инструментов? На исповедь?
Черт.
Все приемлемые варианты были чудовищно скучны. Все интересные варианты были неприемлемы.
Да как люди вообще с молодежью работают?!
Добросердечие уместно, только когда младенцам слюнявчики подвязываешь. В реальной жизни за гуманизм не дадут и ломаного медяка. Слабых сожрут первыми, добрых — вторыми. А выживут только сильные и жесткие, те, кто не позволяет себе делать глупости, руководствуясь совершенно бессмысленными эмоциями.
Голос отца в голове с металлическим лязгом чеканил максимы. Алекс ненавидел его. Этот голос. За то, что он никогда не затыкался. За то, что держал на поводке, строго поддергивая сворку. А еще за то, что голос всегда был прав.
Хизер не давала себе времени задуматься. Не допускала в голову мысль, что она стоит перед классом — под перекрестным огнем смущенных, удивленных, раздосадованных взглядов. Она говорила. Уверенно и быстро. Когда говоришь уверенно и быстро, времени на волнение не остается.
Мастерская мэтра Фурье, на пяти империтовых кристаллах, с запасом хода на двести лет. Дороже обычных механических от того же Фурье раз эдак в десять.
Кому нужны часы, которые будут идти дольше, чем живет человек, Хизер понятия не имела.
Хотя нет. Имела. Ей нужны. Чтобы доставать часы на публике, демонстрируя всем, что ты можешь себе такое позволить.
В принципе, можно было просто приклеить купюру на лоб. Столь же доходчивое заявление — хотя и значительно менее декоративное.
Хуже отсутствия навыков только ложная уверенность в их наличии.
...а что поделать? Такова жизнь. Дождь льет, ветер дует. Начальство орет.
Если вы поступаете вопреки чьим-то желаниям — вы не идете собственной дорогой. Вы продолжаете следовать тем путем, который для вас определили. Только в противоположном направлении.
В этой тощей груди физически не могли помещаться легкие нужного объема — однако поди ж ты, Прюитт ревел, как истосковавшийся по любви лось.
Стэн любил книги, но читать для удовольствия совсем не то же самое, что читать, потому что альтернативы отсутствуют.
Но все эти минусы перекрывал один-единственный, зато жирнющий плюс. В доме не было электричества, интернета и бытовой техники – зато здесь была Делла. И ради этого Стэн готов был хоть «Жизнь двенадцати Цезарей» прочитать.
- Пошли вон! Вон отсюда, отребье! - я двинул на них коня, и зеваки брызнули в стороны. - Прочь! Прошу вас, миледи.
- Вы очень любезны, сэр Марк. Так галантно меня к расчленённому трупу ещё никто не приглашал.
- А он не расчленённый. Просто поеденный.
- По-моему, нам нужно выпить. Как ты думаешь, это хорошая идея? - спросила эта чудесная женщина.
- Отличная идея. Просто отличная.
Господи, как же я сегодня нажрусь.
Напиться мне не удалось. Потому что напилась Вильгельмина. Сначала она ушла в сортир, и мне пришлось её провожать. Вся местная пьянь думала, что я храню девичью честь Вилл. Хрен там. Настроение у Вильгельмины было шаловливое, и я хранил местную пьянь.
О боже. Женщины. Они и дьявола пожалеют - неудобно бедняге на двух копытах бегать.
Острый кончик отломился и покатился по карте, пачкая её серым.
Чёрт.
Чёрт-чёрт-чёрт.
Де Бов читала. Первым моим порывом было сунуть палочку поглубже в бумаги и сделать вид, что так и было. Но я рыцарь. Я мужчина. И я отвечаю за свои деяния, хороши они или плохи, мне неведом страх.
А может, под стол бросить и сказать, что де Бов сама уронила?
Будешь сражаться за идею - останешься, как дурак, с идеей. Могилы нет, а идея есть.
Нельзя подпускать людей ближе, чем на длину меча, тогда они не смогут ударить.
Как же все в этом мире несправедливо. Ну почему так? Одни рождаются — и титул у них, и деньги, и родственнички под жопку бархатные подушечки подкладывают, чтобы дитятко не забилось. А у других — все мимо. Хоть наизнанку вывернись, хоть выше головы прыгни — все зря. Как там мастер говорил? Упасть может любой, но только сильный способен подняться! Сколько мне подниматься-то? Уже морда в крови, а все я падаю и падаю.
Просто удивительно, сколько о человеке может его жилье рассказать. Вот так вот зайдёшь, осмотришься и сразу увидишь- сволочь.
Но если на меня надвигается полная жопа, я предпочитаю знать об этом заранее! Это не значит, что я боюсь. Я просто хочу знать!