Откуда у дочери бедного скрипача возьмется такая твердость духа, чтобы, очутившись там, где свирепствует чума, даже не испугаться заразы?
почему вы думаете, что я настолько глупа, что буду стыдиться своего происхождения?
У девушек вашего возраста всегда два зеркала: зеркало неподкупное и зеркало их вздыхателей, при этом послушная предупредительность второго смягчает суровую прямоту первого. Первое зеркало указывает на неприглядные оспины. "Какой вздор, - возражает второе, - это ямочки граций!" А вы, милые дети, верите первому лишь тогда, когда оно не расходится со вторым, и скачете от одного к другому до тех пор, пока свидетельские показания обоих не перепутаются у вас в голове...
Гофмаршал: Но ведь я женат, — примите в рассуждение хоть это! А что будут говорить обо мне при дворе?
Президент: Это дело другое. Извините! Я не знал, что для вас важнее быть человеком строгих правил, нежели человеком влиятельным. Может быть, мы на этом и кончим?
Гофмаршал: Не сердитесь, барон. Я вас не так понял.
"Жаль унцию мозга, которая зря пропадает в твоем пустопорожнем черепе! Взять бы эту единственную унцию и передать павиану, может быть, ему только ее и недостает, чтобы стать человеком..."
Унизив единственного сына, вы сделаете его несчастным, но сами счастливее от этого не станете.
Я скажу его превосходительству: "Сыну вашей милости приглянулась моя дочь. Моя дочь недостойна быть женой сына вашей милости, но взять мою дочь в полюбовницы это для сына вашей милости слишком большая роскошь. Вот вам и все! Меня зовут Миллер".
Это, конечно, дерзость, но я ее тебе прощаю — за оригинальность.