Прочла быстро. Перечитывать не буду, хотя книга неплохая. Качели на каждой странице.
Грамотность страдает, но в данной книге чтению это не сильно мешает.
— Это правда? Ты просто поспорил, да? — усмехнулась, пока он просматривал запись, на которой так просто поспорил на меня, ничем не примечательную зубрилку. Господи, какая же дура. Разве мог он…разве мог на тебя посмотреть? — Ник, я… — Поздравляю, Бешеный, ты выиграл. Скажи мне, оно того стоило? Я же верила, верила тебе. Я тебе всю себя подарила. Глупая влюбилась, а он… для него это был спор. А мне что теперь делать? Что нам делать? Машинально коснулась еще плоского живота. В тексте есть:...
— Это правда? Ты просто поспорил, да? — усмехнулась, пока он просматривал запись, на которой так просто поспорил на меня, ничем не примечательную зубрилку. Господи, какая же дура. Разве мог он…разве мог на тебя посмотреть? — Ник, я… — Поздравляю, Бешеный, ты выиграл. Скажи мне, оно того стоило? Я же верила, верила тебе. Я тебе всю себя подарила. Глупая влюбилась, а он… для него это был спор. А мне что теперь делать? Что нам делать? Машинально коснулась еще плоского живота. В тексте есть:...
— Это правда? Ты просто поспорил, да? — усмехнулась, пока он просматривал запись, на которой так просто поспорил на меня, ничем не примечательную зубрилку. Господи, какая же дура. Разве мог он…разве мог на тебя посмотреть? — Ник, я… — Поздравляю, Бешеный, ты выиграл. Скажи мне, оно того стоило? Я же верила, верила тебе. Я тебе всю себя подарила. Глупая влюбилась, а он… для него это был спор. А мне что теперь делать? Что нам делать? Машинально коснулась еще плоского живота. В тексте есть:...
— Это правда? Ты просто поспорил, да? — усмехнулась, пока он просматривал запись, на которой так просто поспорил на меня, ничем не примечательную зубрилку. Господи, какая же дура. Разве мог он…разве мог на тебя посмотреть? — Ник, я… — Поздравляю, Бешеный, ты выиграл. Скажи мне, оно того стоило? Я же верила, верила тебе. Я тебе всю себя подарила. Глупая влюбилась, а он… для него это был спор. А мне что теперь делать? Что нам делать? Машинально коснулась еще плоского живота. В тексте есть:...
— Это правда? Ты просто поспорил, да? — усмехнулась, пока он просматривал запись, на которой так просто поспорил на меня, ничем не примечательную зубрилку. Господи, какая же дура. Разве мог он…разве мог на тебя посмотреть? — Ник, я… — Поздравляю, Бешеный, ты выиграл. Скажи мне, оно того стоило? Я же верила, верила тебе. Я тебе всю себя подарила. Глупая влюбилась, а он… для него это был спор. А мне что теперь делать? Что нам делать? Машинально коснулась еще плоского живота. В тексте есть:...
— Это правда? Ты просто поспорил, да? — усмехнулась, пока он просматривал запись, на которой так просто поспорил на меня, ничем не примечательную зубрилку. Господи, какая же дура. Разве мог он…разве мог на тебя посмотреть? — Ник, я… — Поздравляю, Бешеный, ты выиграл. Скажи мне, оно того стоило? Я же верила, верила тебе. Я тебе всю себя подарила. Глупая влюбилась, а он… для него это был спор. А мне что теперь делать? Что нам делать? Машинально коснулась еще плоского живота. В тексте есть:...
— Это правда? Ты просто поспорил, да? — усмехнулась, пока он просматривал запись, на которой так просто поспорил на меня, ничем не примечательную зубрилку. Господи, какая же дура. Разве мог он…разве мог на тебя посмотреть? — Ник, я… — Поздравляю, Бешеный, ты выиграл. Скажи мне, оно того стоило? Я же верила, верила тебе. Я тебе всю себя подарила. Глупая влюбилась, а он… для него это был спор. А мне что теперь делать? Что нам делать? Машинально коснулась еще плоского живота. В тексте есть:...
Тебе пора уяснить одну вещь: ты-моя. Со дня своего рождения ты принадлежишь мне, - произношу, наблюдая за ее реакцией. В день ее рождения я пообещал, что однажды Екатерина Громова станет моей женой. Прошли годы, и я намерен выполнить данное обещание. Она будет моей, только моей, и плевать, что она считает иначе….. В книге есть: # откровенные постельные сцены # нецензурная лексика # криминал и насилие (не между героями).
-Думаешь, ты особенная?
-Я не думаю, я знаю, - усмехнулась я, - ты же меня почему-то выбрал, уверенна, женщин в твоей жизни было не мало.
-Может мне нравятся молоденькие девочки?
-Возможно, но я не единственная в городе молоденькая девочка, - не стушевалась я, - однако сидишь ты сейчас здесь со мной.
-Ты слишком смелая для той, которую насильно выдают замуж, - сухо заметил Демин.
-Но тебе это нравится!
Тебе пора уяснить одну вещь: ты-моя. Со дня своего рождения ты принадлежишь мне, - произношу, наблюдая за ее реакцией. В день ее рождения я пообещал, что однажды Екатерина Громова станет моей женой. Прошли годы, и я намерен выполнить данное обещание. Она будет моей, только моей, и плевать, что она считает иначе….. В книге есть: # откровенные постельные сцены # нецензурная лексика # криминал и насилие (не между героями).
Тебе пора уяснить одну вещь: ты-моя. Со дня своего рождения ты принадлежишь мне, - произношу, наблюдая за ее реакцией. В день ее рождения я пообещал, что однажды Екатерина Громова станет моей женой. Прошли годы, и я намерен выполнить данное обещание. Она будет моей, только моей, и плевать, что она считает иначе….. В книге есть: # откровенные постельные сцены # нецензурная лексика # криминал и насилие (не между героями).
Тебе пора уяснить одну вещь: ты-моя. Со дня своего рождения ты принадлежишь мне, - произношу, наблюдая за ее реакцией. В день ее рождения я пообещал, что однажды Екатерина Громова станет моей женой. Прошли годы, и я намерен выполнить данное обещание. Она будет моей, только моей, и плевать, что она считает иначе….. В книге есть: # откровенные постельные сцены # нецензурная лексика # криминал и насилие (не между героями).
Тебе пора уяснить одну вещь: ты-моя. Со дня своего рождения ты принадлежишь мне, - произношу, наблюдая за ее реакцией. В день ее рождения я пообещал, что однажды Екатерина Громова станет моей женой. Прошли годы, и я намерен выполнить данное обещание. Она будет моей, только моей, и плевать, что она считает иначе….. В книге есть: # откровенные постельные сцены # нецензурная лексика # криминал и насилие (не между героями).
Тебе пора уяснить одну вещь: ты-моя. Со дня своего рождения ты принадлежишь мне, - произношу, наблюдая за ее реакцией. В день ее рождения я пообещал, что однажды Екатерина Громова станет моей женой. Прошли годы, и я намерен выполнить данное обещание. Она будет моей, только моей, и плевать, что она считает иначе….. В книге есть: # откровенные постельные сцены # нецензурная лексика # криминал и насилие (не между героями).
Тебе пора уяснить одну вещь: ты-моя. Со дня своего рождения ты принадлежишь мне, - произношу, наблюдая за ее реакцией. В день ее рождения я пообещал, что однажды Екатерина Громова станет моей женой. Прошли годы, и я намерен выполнить данное обещание. Она будет моей, только моей, и плевать, что она считает иначе….. В книге есть: # откровенные постельные сцены # нецензурная лексика # криминал и насилие (не между героями).
-Ты поедешь со мной, - холодно произнес незнакомец, - теперь ты моя подопечная.
Жизнь Инги – вот уже несколько лет состоит из боли, череды побоев и тусклых стен больниц. Прошлое оставило на ее лице уродливые шрамы, а впереди, казалось, нет ничего, кроме беспросветной тьмы и страданий. Так было до тех пор, пока в жизни Инги не появился человек, назвавшийся ее опекуном.
-Ты поедешь со мной, - холодно произнес незнакомец, - теперь ты моя подопечная.
Жизнь Инги – вот уже несколько лет состоит из боли, череды побоев и тусклых стен больниц. Прошлое оставило на ее лице уродливые шрамы, а впереди, казалось, нет ничего, кроме беспросветной тьмы и страданий. Так было до тех пор, пока в жизни Инги не появился человек, назвавшийся ее опекуном.
-Думаешь, ты особенная?
-Я не думаю, я знаю, - усмехнулась я, - ты же меня почему-то выбрал, уверенна, женщин в твоей жизни было не мало.
-Может мне нравятся молоденькие девочки?
-Возможно, но я не единственная в городе молоденькая девочка, - не стушевалась я, - однако сидишь ты сейчас здесь со мной.
-Ты слишком смелая для той, которую насильно выдают замуж, - сухо заметил Демин.
-Но тебе это нравится!
-Ты поедешь со мной, - холодно произнес незнакомец, - теперь ты моя подопечная.
Жизнь Инги – вот уже несколько лет состоит из боли, череды побоев и тусклых стен больниц. Прошлое оставило на ее лице уродливые шрамы, а впереди, казалось, нет ничего, кроме беспросветной тьмы и страданий. Так было до тех пор, пока в жизни Инги не появился человек, назвавшийся ее опекуном.
-Ты поедешь со мной, - холодно произнес незнакомец, - теперь ты моя подопечная.
Жизнь Инги – вот уже несколько лет состоит из боли, череды побоев и тусклых стен больниц. Прошлое оставило на ее лице уродливые шрамы, а впереди, казалось, нет ничего, кроме беспросветной тьмы и страданий. Так было до тех пор, пока в жизни Инги не появился человек, назвавшийся ее опекуном.
-Ты поедешь со мной, - холодно произнес незнакомец, - теперь ты моя подопечная.
Жизнь Инги – вот уже несколько лет состоит из боли, череды побоев и тусклых стен больниц. Прошлое оставило на ее лице уродливые шрамы, а впереди, казалось, нет ничего, кроме беспросветной тьмы и страданий. Так было до тех пор, пока в жизни Инги не появился человек, назвавшийся ее опекуном.
-Ты поедешь со мной, - холодно произнес незнакомец, - теперь ты моя подопечная.
Жизнь Инги – вот уже несколько лет состоит из боли, череды побоев и тусклых стен больниц. Прошлое оставило на ее лице уродливые шрамы, а впереди, казалось, нет ничего, кроме беспросветной тьмы и страданий. Так было до тех пор, пока в жизни Инги не появился человек, назвавшийся ее опекуном.
-Ты поедешь со мной, - холодно произнес незнакомец, - теперь ты моя подопечная.
Жизнь Инги – вот уже несколько лет состоит из боли, череды побоев и тусклых стен больниц. Прошлое оставило на ее лице уродливые шрамы, а впереди, казалось, нет ничего, кроме беспросветной тьмы и страданий. Так было до тех пор, пока в жизни Инги не появился человек, назвавшийся ее опекуном.
-Ты поедешь со мной, - холодно произнес незнакомец, - теперь ты моя подопечная.
Жизнь Инги – вот уже несколько лет состоит из боли, череды побоев и тусклых стен больниц. Прошлое оставило на ее лице уродливые шрамы, а впереди, казалось, нет ничего, кроме беспросветной тьмы и страданий. Так было до тех пор, пока в жизни Инги не появился человек, назвавшийся ее опекуном.
-Ты поедешь со мной, - холодно произнес незнакомец, - теперь ты моя подопечная.
Жизнь Инги – вот уже несколько лет состоит из боли, череды побоев и тусклых стен больниц. Прошлое оставило на ее лице уродливые шрамы, а впереди, казалось, нет ничего, кроме беспросветной тьмы и страданий. Так было до тех пор, пока в жизни Инги не появился человек, назвавшийся ее опекуном.