– Женщина, которая не закатывает истерик, – это счастье. Я не выдержала, рассмеялась. – Что? – тут же насупился… муж. Нет, определенно пора привыкнуть к этому слову. Я же почти целые сутки замужем. – Ничего. Просто мои истерики в твоих руках. Не доводи, и все будет в порядке.
— Хорошо. Увидит и поймёт. И даже влюбится. Причём в обеих. Но вы-то? Как делить будете?
Девчонки дружно поджали губки и сощурили глазки. А потом не выдержали — переглянулись и нахмурились. Кажется, об этом неугомонные близняшки не думали.
— По очереди? — неуверенно спросила Лина. Мила закусила губу и отрицательно качнула головой.
— Отец не разрешит.
— Вместе? — изумилась "младшенькая". Мила совсем пригорюнилась и снова мотнула головой. Кокетливые чёрные локоны качнулись в такт.
— Это против закона.
— А… а как же тогда? — в глазах Лины было столько растерянности и обиды.
— Мда, задача… — протянула "старшенькая" и в задумчивости присела на кровать. Лина примостилась рядом, нахохлилась. Кажется, даже на уроках математики девочки не выказывали такую сосредоточенность. Я не выдержала, прошептала:
— Можно попробовать распилить…
— Да ну тебя! — разом воскликнули сёстры.
— Повторюсь: просто сиди и молчи. А пить, кушать и писать — все потом.
Прозвучало так, будто я только и делаю, что пью и… писаю.
Нет, я в курсе, что претендовать на звание «Мисс мира» не могу, но женщина — это не только лицо, грудь и бедра! Это еще мысли, внутренний мир и душа! Это личность, в конце-то концов!
– Мы в одной команде, а когда от тебя что-то утаивают, это неприятно.
Мешать женщине делать глупости - самое бесполезное занятие в мире.
Теперь стало и грустно, и злобно, и всё вместе. В итоге я приняла единственное адекватное решение – притворилась, будто мне всё равно.
– Морис, раз уж я здесь, мне бы ещё к Дотсу, – сказала скромно. Решила, что таки нужно извиниться за вчерашнее не очень ласковое прощание.
– М-да? – отозвался маг. – Не получится, Ясинка. Лардар сегодня в отгуле.
С этими словами меня потянули к расположенному в конце зала выходу.
Мы покинули отгороженную зону, очутившись среди других, менее презентабельных столиков, за которыми уже рассаживались посетители столовой – просто время обеда как раз наступило. А потом…
– Ясь! – окликнули меня.
Я, конечно, обернулась и обнаружила рыжего, который держал наполненный поднос. Про отгул и собственное отсутствие в стенах министерства он, судя по всему, не знал.
Теперь я попыталась притормозить, однако Морис не позволил.
– Это галлюцинация, – заявил он и уверенно поволок дальше.
Увы, но зеленоглазый требованию не внял – видимо, был убеждён, что у одной ведьмы духу не хватит, а я…
– За мной долг, который желаю оплатить, – сказала, щурясь.
Брюнет застыл на миг, тут же улыбнулся и выдал:
– Да ладно, Ясь. Прощаю.
– Ну уж нет! – выпалила я.
Хотела добавить, что нам, ведьмам, подачек не нужно, а мне и подавно. Особенно от него. Особенно таким тоном и с вот таким лицом! Плюс, верховный меня уже скомпрометировал, и я теперь без вины виноватая, что неприемлемо – не люблю полумеры! Если уж быть виноватой, то взаправду и до конца.
там, где ведьмы, недоразумений не бывает, только хорошо продуманная диверсия.
... на полпути споткнулась и испытала прилив прямо-таки нестерпимой грусти, почти отчаяния. Просто я же в самом деле на него охотилась, а в итоге сама в капкан угодила. Причём я для Мориса не полноценная добыча, а этакий маленький, легкодоступный десерт.
В результате данных манипуляций одеяло соскользнуло ниже, обнажив рельефный мужской торс, а я, оценив фигуру, пришла к прежнему выводу: человек, наделённый такими данными, быть приличным попросту не может. Он однозначно развратник и прелюбодей!
– С-с-с… – сообщила миру я. – С-с-собака женского пола с уменьшительно-ласкательным суффиксом!
Будь на его месте, я тоже бы себя наняла, только жалованье бы назначила чуть больше.
равнодушие – один из лучших инструментов охмурения...
Вот если речь о колдовстве, составленном самыми гениальными умами, ради высоких целей, на пике мастерства и после долгих лет теоретической подготовки – то тут да, изъян обязательно найдётся. Если же речь о студенческой дурости, то хоть тресни. Это как булыжник – просто и срабатывает всегда.
– Глеб Игоревич, у вас эрекция, – вслух заметила я. Тон все тот же – спокойный, миролюбивый и даже пофигистический.
Шеф проследил мой взгляд – в смысле, тоже на свою ширинку посмотрел. Потом вернулся ко мне и ответил:
– Я знаю.
Вот и поговорили!
– Ну… не буду вам мешать. – Я развернулась и уверенно направилась к выходу.
Глеб шагнул в душ, и мои ноги все-таки подогнулись. К счастью, подхватить меня успели. Затем вжали в стену, позволяя ощутить твердость намерений и еще раз оценить величину грядущих неприятностей. Действительно допрыгалась, только совесть почему-то не мучает, даже наоборот.
– Глеб…
В ответ тишина и нежное касание губами к шее. Еще один поцелуй, третий, четвертый… Внезапное, очень чувственное прикосновение к груди и поток теплой воды сверху. Где-то на грани сознания маячит мысль: ревность и демон сладострастия – понятия из разных вселенных, но… он же ревнует, верно?
Трусики с меня стягивали в процессе долгого, очень глубокого поцелуя. Мои пальцы в этот миг скользили по бедрам Глеба, ну и… не только по бедрам. Проверяли степень грозящей опасности и эту, как ее… твердость намерений. Данные подтвердились.
– Прости, но я действительно не подозревал, что в мире есть такая, как ты.
– Какая такая?!
– Девочка, способная не только отдавать, но и забирать…
В жизни каждой женщины есть моменты, которых она искренне стыдится.
– Розочка, а розочка… – И голос такой хитрый-хитрый. – А ты точно не врешь?
– Точно. Я врать вообще не умею.
– Оно и видно…
Ясно, что ничего просто так не случается, все имеет причину, но… но как же хочется, чтобы тебя любили не за что-то или почему-то, а просто любили.
Ошибок не совершает только тот, кто ничего не совершает.
Из квартиры Глеба Игоревича я вылетела ракетой «земля – земля» – в смысле не только быстрая, но и невероятно злая. Нет, ничего особенного не случилось! Просто я проспала и… с домработницей познакомилась.
Знакомство получилось отличным. Она мне:
– Кристина Анатольевна… Кристина Анатольевна, доброе утро…
Я ей:
– Мм?..
– Кристина Анатольевна, вас развязать? Или вам и так удобно?
- Крис!..
Мольба? Да, похоже. Жаль, небесная канцелярия сегодня закрыта, мольбы не принимаются, жалобы и пожертвования тоже... А вот филиал ада, в частности отдел грехопадения, очень даже работает! Он вообще... на круглосуточный режим перейти норовит.