Цитаты из книг

Грех от избытка Любви менее гневит Бога, чем грехи, порождаемые отсутствием Любви.

Дочь полковника

Ричард Олдингтон

Роман Олдингтона «Дочь полковника» некогда считался одним из образцов скандальности, — но теперь, когда тема женской чувственности давным-давно уже утратила запретный флер, читатели и критики восхищаются не «сенсационностью» этого произведения, но его искренностью, реализмом и глубиной психологической достоверности. Мужчины погибли на войне, — так как же теперь быть молодым женщинам? Они не желают оставаться одинокими. Они хотят самых обычных вещей — детей, семью, постельных супружеских...

Странно, как мы связываем себя с людьми, оказывая им одолжения, которые вовсе оказывать не хотим. Тщеславное ощущение своего превосходства над благодетельствуемыми.

Дочь полковника

Ричард Олдингтон

Роман Олдингтона «Дочь полковника» некогда считался одним из образцов скандальности, — но теперь, когда тема женской чувственности давным-давно уже утратила запретный флер, читатели и критики восхищаются не «сенсационностью» этого произведения, но его искренностью, реализмом и глубиной психологической достоверности. Мужчины погибли на войне, — так как же теперь быть молодым женщинам? Они не желают оставаться одинокими. Они хотят самых обычных вещей — детей, семью, постельных супружеских...

Я думаю, что наиболее полное нравственное банкротство, известное истории – 1914 год, – оказалось на редкость благоприятным для буйного роста человеческого бурьяна.

Дочь полковника

Ричард Олдингтон

Роман Олдингтона «Дочь полковника» некогда считался одним из образцов скандальности, — но теперь, когда тема женской чувственности давным-давно уже утратила запретный флер, читатели и критики восхищаются не «сенсационностью» этого произведения, но его искренностью, реализмом и глубиной психологической достоверности. Мужчины погибли на войне, — так как же теперь быть молодым женщинам? Они не желают оставаться одинокими. Они хотят самых обычных вещей — детей, семью, постельных супружеских...

Голова у него походила на розовое яйцо, установленное на твидовом яйце побольше. Руки и ноги бугрились ожиревшими мышцами. Лицо его было ярко выраженного аристократического типа, столь утешительного для ницшеанствующих поклонников евгеники. Нижние веки нордически голубых глаз были припухлыми, как у ищейки, а выбритые брыластые багровые щеки отвисали почти как у того же более благородного животного. Клочковатые пшеничные усы, предательски подкрашенные – не нашлось благодетеля, который порекомендовал бы ему пить из кружек, безопасных для этого украшения верхней губы, уныло свисали над мятым ртом, который он с поразительным упорством держал слюняво полуоткрытым.

Дочь полковника

Ричард Олдингтон

Роман Олдингтона «Дочь полковника» некогда считался одним из образцов скандальности, — но теперь, когда тема женской чувственности давным-давно уже утратила запретный флер, читатели и критики восхищаются не «сенсационностью» этого произведения, но его искренностью, реализмом и глубиной психологической достоверности. Мужчины погибли на войне, — так как же теперь быть молодым женщинам? Они не желают оставаться одинокими. Они хотят самых обычных вещей — детей, семью, постельных супружеских...

– Женщины, сэр, удивительные создания, удивительные! Только одно средство и есть – не потакать им. Стоять на своем и не потакать. Это они ценят, сэр, и ничего другого не желают. А вот стоит вам поддаться, пойти у них на поводу, ну и проживете жизнь подкаблучником, сэр.

Дочь полковника

Ричард Олдингтон

Роман Олдингтона «Дочь полковника» некогда считался одним из образцов скандальности, — но теперь, когда тема женской чувственности давным-давно уже утратила запретный флер, читатели и критики восхищаются не «сенсационностью» этого произведения, но его искренностью, реализмом и глубиной психологической достоверности. Мужчины погибли на войне, — так как же теперь быть молодым женщинам? Они не желают оставаться одинокими. Они хотят самых обычных вещей — детей, семью, постельных супружеских...

Беда же заключалась в том, что, совершая в жизни разные ошибки, он, в частности, не удосужился постичь суть коммерческой проницательности. Иначе бы он знал, что коммерческая проницательность, пусть даже она купается в золоте, никогда не станет тратить деньги и любезность на людей, с которых взамен ничего получить нельзя.

Дочь полковника

Ричард Олдингтон

Роман Олдингтона «Дочь полковника» некогда считался одним из образцов скандальности, — но теперь, когда тема женской чувственности давным-давно уже утратила запретный флер, читатели и критики восхищаются не «сенсационностью» этого произведения, но его искренностью, реализмом и глубиной психологической достоверности. Мужчины погибли на войне, — так как же теперь быть молодым женщинам? Они не желают оставаться одинокими. Они хотят самых обычных вещей — детей, семью, постельных супружеских...

Есть две породы предателей, внушающих мне особое отвращение. Во-первых, самодовольные сукины сыны, бубнящие, что все прекрасно в этом лучшем из миров, и молящиеся о продлении нашего беспримерного процветания. Во-вторых, брюзгливые скептики вроде вас, нудящие, что все бессмысленно, что человеческая природа никогда не изменится, что чем скорее все это кончится, тем лучше.

– Если ты когда-нибудь выйдешь замуж, не забывай, что некоторых очень неприятных вещей избежать нельзя. Просто не обращай внимания. Я не обращала.

– Боюсь, мне пора. Мама меня уже ждет.
– Какая жуткая штука семья! – с глубоким чувством произнес мистер Перфлит. – Каждый ее член мешает остальным делать то, что им хочется, и они называют это любовью!

Грех от избытка Любви менее гневит Бога, чем грехи, порождаемые отсутствием Любви.

Странно, как мы связываем себя с людьми, оказывая им одолжения, которые вовсе оказывать не хотим. Тщеславное ощущение своего превосходства над благодетельствуемыми.

Я думаю, что наиболее полное нравственное банкротство, известное истории – 1914 год, – оказалось на редкость благоприятным для буйного роста человеческого бурьяна.

Голова у него походила на розовое яйцо, установленное на твидовом яйце побольше. Руки и ноги бугрились ожиревшими мышцами. Лицо его было ярко выраженного аристократического типа, столь утешительного для ницшеанствующих поклонников евгеники. Нижние веки нордически голубых глаз были припухлыми, как у ищейки, а выбритые брыластые багровые щеки отвисали почти как у того же более благородного животного. Клочковатые пшеничные усы, предательски подкрашенные – не нашлось благодетеля, который порекомендовал бы ему пить из кружек, безопасных для этого украшения верхней губы, уныло свисали над мятым ртом, который он с поразительным упорством держал слюняво полуоткрытым.

– Женщины, сэр, удивительные создания, удивительные! Только одно средство и есть – не потакать им. Стоять на своем и не потакать. Это они ценят, сэр, и ничего другого не желают. А вот стоит вам поддаться, пойти у них на поводу, ну и проживете жизнь подкаблучником, сэр.

Беда же заключалась в том, что, совершая в жизни разные ошибки, он, в частности, не удосужился постичь суть коммерческой проницательности. Иначе бы он знал, что коммерческая проницательность, пусть даже она купается в золоте, никогда не станет тратить деньги и любезность на людей, с которых взамен ничего получить нельзя.

Мы становимся пожилыми, когда перестаем надеяться в будущем на что-нибудь приятное.

Сущий рай

Ричард Олдингтон

Англия между двумя Мировыми войнами. Сущий рай благоденствия и процветания, разумного, просвещенного консерватизма и разумного, просвещенного интеллектуального либерализма? Или — гнилое болото, в котором гибнут все нормальные человеческие существа, где человек, не похожий на других, обречен стать предметом насмешек, а высокие идеалы давно превратились в фикцию? Олдингтон смеется над тем, что видит и описывает. Но, как и в «Смерти героя», смех pro превращается в злой и горький сарказм, — а...

«Если не считать вопросов имущественных, церковь всегда отворачивается от действительности.»

Сущий рай

Ричард Олдингтон

Англия между двумя Мировыми войнами. Сущий рай благоденствия и процветания, разумного, просвещенного консерватизма и разумного, просвещенного интеллектуального либерализма? Или — гнилое болото, в котором гибнут все нормальные человеческие существа, где человек, не похожий на других, обречен стать предметом насмешек, а высокие идеалы давно превратились в фикцию? Олдингтон смеется над тем, что видит и описывает. Но, как и в «Смерти героя», смех pro превращается в злой и горький сарказм, — а...

Чистые сердцем спят блаженно, тогда как грешники бодрствуют.

Сущий рай

Ричард Олдингтон

Англия между двумя Мировыми войнами. Сущий рай благоденствия и процветания, разумного, просвещенного консерватизма и разумного, просвещенного интеллектуального либерализма? Или — гнилое болото, в котором гибнут все нормальные человеческие существа, где человек, не похожий на других, обречен стать предметом насмешек, а высокие идеалы давно превратились в фикцию? Олдингтон смеется над тем, что видит и описывает. Но, как и в «Смерти героя», смех pro превращается в злой и горький сарказм, — а...

«Как могут люди управлять своей судьбой, если они не понимают самих себя?»

Сущий рай

Ричард Олдингтон

Англия между двумя Мировыми войнами. Сущий рай благоденствия и процветания, разумного, просвещенного консерватизма и разумного, просвещенного интеллектуального либерализма? Или — гнилое болото, в котором гибнут все нормальные человеческие существа, где человек, не похожий на других, обречен стать предметом насмешек, а высокие идеалы давно превратились в фикцию? Олдингтон смеется над тем, что видит и описывает. Но, как и в «Смерти героя», смех pro превращается в злой и горький сарказм, — а...

Мы цепляемся за прошлое и будущее и упускаем вечное настоящее…

Сущий рай

Ричард Олдингтон

Англия между двумя Мировыми войнами. Сущий рай благоденствия и процветания, разумного, просвещенного консерватизма и разумного, просвещенного интеллектуального либерализма? Или — гнилое болото, в котором гибнут все нормальные человеческие существа, где человек, не похожий на других, обречен стать предметом насмешек, а высокие идеалы давно превратились в фикцию? Олдингтон смеется над тем, что видит и описывает. Но, как и в «Смерти героя», смех pro превращается в злой и горький сарказм, — а...

По-видимому, во мне есть какие-то острые углы, и я не гожусь для мира, в котором и круглой-то норы не найдешь. Мы не нужны. Люди с деньгами, это дело другое; нужны и рабочие, которые доставляют людям с деньгами прибавочную стоимость, а мы, все остальные, можем вешаться на первом попавшемся суку…

Сущий рай

Ричард Олдингтон

Англия между двумя Мировыми войнами. Сущий рай благоденствия и процветания, разумного, просвещенного консерватизма и разумного, просвещенного интеллектуального либерализма? Или — гнилое болото, в котором гибнут все нормальные человеческие существа, где человек, не похожий на других, обречен стать предметом насмешек, а высокие идеалы давно превратились в фикцию? Олдингтон смеется над тем, что видит и описывает. Но, как и в «Смерти героя», смех pro превращается в злой и горький сарказм, — а...

«Мы становимся пожилыми, когда перестаем надеяться в будущем на что-нибудь приятное. Я, должно быть, родился пожилым. На что я надеюсь в будущем?»

Сущий рай

Ричард Олдингтон

Англия между двумя Мировыми войнами. Сущий рай благоденствия и процветания, разумного, просвещенного консерватизма и разумного, просвещенного интеллектуального либерализма? Или — гнилое болото, в котором гибнут все нормальные человеческие существа, где человек, не похожий на других, обречен стать предметом насмешек, а высокие идеалы давно превратились в фикцию? Олдингтон смеется над тем, что видит и описывает. Но, как и в «Смерти героя», смех pro превращается в злой и горький сарказм, — а...

Юристы спорят вовсе не ради того, чтобы установить истину, а ради того, чтобы выиграть дело.

Сущий рай

Ричард Олдингтон

Англия между двумя Мировыми войнами. Сущий рай благоденствия и процветания, разумного, просвещенного консерватизма и разумного, просвещенного интеллектуального либерализма? Или — гнилое болото, в котором гибнут все нормальные человеческие существа, где человек, не похожий на других, обречен стать предметом насмешек, а высокие идеалы давно превратились в фикцию? Олдингтон смеется над тем, что видит и описывает. Но, как и в «Смерти героя», смех pro превращается в злой и горький сарказм, — а...

Подымите крышку "порядочной жизни", и какая гниль под ней обнаружится!

Сущий рай

Ричард Олдингтон

Англия между двумя Мировыми войнами. Сущий рай благоденствия и процветания, разумного, просвещенного консерватизма и разумного, просвещенного интеллектуального либерализма? Или — гнилое болото, в котором гибнут все нормальные человеческие существа, где человек, не похожий на других, обречен стать предметом насмешек, а высокие идеалы давно превратились в фикцию? Олдингтон смеется над тем, что видит и описывает. Но, как и в «Смерти героя», смех pro превращается в злой и горький сарказм, — а...

"Знаете ли, женщина ведь действительно во власти мужчины. И, как это ни странно, что-то в самих женщинах охотно подчиняется этой власти..."

Сущий рай

Ричард Олдингтон

Англия между двумя Мировыми войнами. Сущий рай благоденствия и процветания, разумного, просвещенного консерватизма и разумного, просвещенного интеллектуального либерализма? Или — гнилое болото, в котором гибнут все нормальные человеческие существа, где человек, не похожий на других, обречен стать предметом насмешек, а высокие идеалы давно превратились в фикцию? Олдингтон смеется над тем, что видит и описывает. Но, как и в «Смерти героя», смех pro превращается в злой и горький сарказм, — а...