Вовремя уйти - это всегда лучше.
Никогда не встречалась после с теми, которых когда-то любила. Это нехорошие встречи, все равно как бы с покойниками.
Я говорю – талант, вот что нужно герою. А талант – это вера в себя, в свою силу.
Человек - все может... Лишь бы захотел...
Наказание человека — в нем самом.
В карете прошлого - никуда не уедешь...
Кто ничего не делает, с тем ничего не станется.
Ничто — ни работа, ни женщины не изнуряют тела и души людей так, как изнуряют тоскливые думы.
БАРОН. Черт тебя возьми... ты... умеешь рассуждать спокойно... А у меня... кажется, нет характера...
САТИН. Заведи. Вещь - полезная...
Когда труд - удовольствие, жизнь - хороша! Когда труд - обязанность, жизнь - рабство!
Уйду я отсюда… на другую квартиру.Бубнов. Чего? Куда?Настя. Надоело мне… Лишняя я здесь…Бубнов (спокойно). Ты везде лишняя… да и все люди на земле – лишние…
Жестокость нужно усилить до того, чтоб все люди устали от неё, чтоб она опротивела всем и каждому, как вот эта треклятая осень!
-Видал, как бабов забижают! То-то вот! И сырое полено долго поджигать - загорится! Не люблю я этого, братаня, не уважаю. И родись я бабой, утопился бы в чёрном омуте
- Там у вас студенты много балакают о любви к народу, так я говорю им на это: народ любить нельзя. Это - слова, любовь к народу...
...
- Любить - значит: соглашаться, снисходить, не замечать, прощать. С этим нужно идти к женщине. А - разве можно не замечать невежества народа, соглашаться с заблуждениями его ума, снисходить ко всякой его подлости, прощать ему зверство? Нет?
- Нет.
- Вот видите! У вас там все Некрасова читают и поют, ну, знаете, с Некрасовым далеко не уедешь! Мужику надо внушать: "Ты, брат, хоть и не плох человек сам по себе, а живёшь плохо и ничего не умеешь делать, чтоб жизнь твоя стала легче, лучше. Зверь, пожалуй, разумнее заботится о себе, чем ты, зверь защищает себя лучше. А из тебя, мужика, разрослось всё, - дворянство, духовенство, учёные, цари - все это бывшие мужики. Видишь? Понял? Ну учись жить, чтоб тебя не мордовали...
Тогда я счёл возможным пояснить ему:
— Я не Каширин, а — Пешко́в…
— Пе́шков? — неверно повторил он. — Хорошее дело.
"Читать нужно русские книги, нужно знать свою, русскую жизнь."
Разница меж людьми — в глупости. Один — умнее, другой — меньше, третий — совсем дурак. А чтобы поумнеть, надо читать правильные книги, чёрную магию и — что там ещё? Все книги надо читать, тогда найдешь правильные...Он постоянно внушал мне:— Ты — читай! Не поймёшь книгу — семь раз прочитай, семь не поймешь — прочитай двенадцать...
- Жалости много в Евангелии, а жалость - вещь вредная. Так я думаю. Жалость требует громадных расходов на ненужных и вредных даже людей. Богадельни, тюрьмы, сумасшедшие дома. Помогать надо людям крепким, здоровым, чтоб они зря силу не тратили. А мы помогаем слабым, - слабого разве сделаешь сильным? От этой канители крепкие слабеют, а слабые - на шее у них сидят. Вот чем заняться надо - этим. Передумать надо многое. Надо понять - жизнь давно отвернулась от Евангелия, у нее - свой ход. Вот, видишь - из чего Плетнев пропал? Из-за жалости. Нищим подаем, а студенты пропадают. Где здесь разум, а?
Ничто не уродует человека так страшно, как уродует его терпение, покорность силе внешних условий.
Не торопитесь осуждать! Осудить - всего проще, не увлекайтесь этим. Смотрите на всё спокойно, памятуя об одном: всё проходит, всё изменяется к лучшему. Медленно? Зато - прочно! Заглядывайте всюду, ощупывайте всё, будьте бесстрашны, но - не торопитесь осудить.
Мысли твои, Лексей ты мой Максимыч, шило моё милое, - правильные мысли, только никто тебе не поверит, невыгодно...
Теперь пиши: рубль я получил, только этого не надо и благодарю. Мне ничего не надо, мы живём хорошо, - мы живём вовсе не хорошо, а как собаки, ну, ты про то не пиши, а пиши - хорошо!
То были славные весенние дни, когда в роще только что начинали расцветать цветы и надежды, когда птицы пели свободные и звучные гимны солнцу, а свободное от туч небо казалось бесконечно глубоким и точно звало птиц попытать силу крыльев — достигнуть его глубины. То были хорошие дни, когда не нужно было принуждать себя жить, потому что жить хотелось, — была цель и была надежда достичь её. И эти дни явились перед рощей и, как звёзды, заблистали в тумане, скрывавшем от неё небо.
Выходит: снаружи как себя не раскрашивай, все сотрется... все сотрется...
Выходит: снаружи как себя не раскрашивай, все сотрется... все сотрется...