Служение великому искусству - само по себе награда.
О реальном гомосексуализме я ничего не знала. Мне казалось, что он неотделим от манерности и чудаковатости. Я гордилась своей непредвзятостью, но мыслила как узколобая провинциалка.
Казалось, всякий раз, когда я пытаюсь рассказать о несправедливости, я никак не могу подобрать слов.
Вещи — дело наживное, это уж не сомневайтесь.
На книгах я просто помешалась. Мечтала прочесть все, какие только есть на свете. А прочитанное рождало во мне все новые порывы. А не поехать ли мне в Африку, чтобы предложить свои услуги Альберту Швейцеру? Или надеть шапку с енотовым хвостом, прикрепить к поясу рожок для пороха и защищать простых людей, как Дэви Крокетт? Или забраться высоко в Гималаи и поселиться в пещере: вертеть молитвенное колесо, чтобы вертелась Земля?
выздоравливать надо так, как понимали этот процесс в девятнадцатом веке: упивалась возможностью лежать в постели, читать книжки, сочинять длинные горячечные стихи.
Смех. Без смеха не выжить. Сколько же мы смеялись.
- Ты не ширяешься, ты не лесбиянка. Из чего у тебя вообще жизнь состоит?
Против такого человека, как Христос, бунтовать стоило - он и сам был воплощённый бунт.
Я спасалась тем, что выручало подростков в 1961 году, - книгами и рок-н-роллом.
По мне, лучше уж ссора, чем молчание.