Спина - это та часть тебя, которую ты сам не можешь видеть, на нее всегда смотрят другие. На спину и плечи тяжелым грузом ложатся мысли, спиной ты поворачиваешься, когда решаешь уйти.
И я поняла, что эпицентр взрыва - это тревоги и заботы, которые изнутри подтачивают нас. Оттуда идут трещины, паутина трещин, как на стекле, в которое попал камень. Мы стареем внезапно. Какая - то искра попадает в нас, выжигает болью, оставляет горький след на лице"
Самые большие страдания всегда приносит то, что тебе особенно дорого, - это закон.
"Жизнь до седьмого пота трудилась, сводя нас вместе"
Он рассказал мне об одной вымершей деревушке. Там умерли все. Когда последняя старуха отдала концы и часы на колокольне остановились, осталась только голодная испуганная собака. Белая. Меж тем к деревне подошли волки. Несчастное животное прижалось к земле, перепачкалось в грязи, и, когда волки подошли ближе, собака принялась сипло выть. Волки приняли ее в свою стаю. Чуть позже волки подошли к стаду, и собака увидела ягненка. Она притворилась, что рычит, а сама зашептала ему: «Скорее беги». Собака была пастушьей породы, защищать овец было смыслом ее жизни. Волки поняли, что что-то не так, и решили перейти реку вброд. Они специально выбрали такой путь, чтобы грязь смылась с шерсти собаки. Тогда волки убили ее.
– Быть геем в Калабрии – это все равно что быть пастушьей собакой в стае волков.
Тогда я понял, что именно болезни руководят нашей жизнью, даруют нам взлеты и падения. Пока болезнь молчит, мы чувствуем себя живыми и считаем, что тело - это всего лишь кусок мяса, и вдруг становимся сплошным телом.
Я чувствовал, что старею, слышал, как поскрипывает и разлагается мое тело, словно насмехаясь над живой, трепещущей душой
Случайные лица отпечатываются в памяти неизгладимо и навсегда, а лица любимых вдруг расплываются и становятся неразличимы
Сынок, ничего на свете не стоит твоего горя. Если бы боль наших душ отражалась на лице, ты превратился бы в безобразное чудовище, покрытое гнойными кровоточащими ранами.
Мы обречены рождаться снова и снова где-нибудь на окраине Вселенной.
Природа - это дух, который живет в тебе и делает так, что ты по собственной воле перешагиваешь через себя и через все границы, какие только есть в этом мире.
Жизнь - это грязная лампочка, подвешенная на маленьком электрической проводке. Единственный источник её света - любовь.
Сгорела крыша. Теперь Можно смотреть на луну.
Жизнь трудна сама по себе, но оковы, наложенные на человека обществом, просто невыносимы.
До чего же горе – лукавая штука, как быстро оно на ногу! Как оно похоже на кислоту, как глубоко проникает, совершая свою разъедающую работу!
...правда жизни так часто выглядит смешной.
Cмелость дружит с любовью зарождающейся, старая любовь всегда чуточку трусовата.
Обычно человек, который счастлив, не замечает этого, и мне даже стало интересно, почему блаженное это чувство неизменно застает нас врасплох, почему это мы знаем только тоску по счастью, постоянное его ожидание, а если счастье приходит, мы не можем его узнать!
— Ты никогда меня не простишь, правда? — Нас с тобою не простит Бог…
Эта любовь уже была вплетена в мою судьбу! Тот, кто тебя любит, существует вечно, он есть еще до того, как ты с ним знакомишься, он есть еще до тебя...
Не грусти, жизнь - она такая. Высокие мгновения полной близости - а потом порывы ледяного ветра.
“Дом был пропитан молчанием.”
Каждый из нас, Анджела, мечтает о том, чтобы что-то вдруг сорвало с петель его обычный, устоявшийся мирок. Мы мечтаем об этом, усевшись в пижаме на мягкий диван, окруженные все новыми удобствами, которые жизнь нам каждый день подбрасывает. Ни с того ни с сего, побуждаемые смешной жаждой бунта, мы начинаем искать пуп земли и сами стремимся им стать. К большому нашему счастью, мы плотненько упакованы в жирок, он надежно нас облегает и защищает от острых углов, а заодно и от всякои ерунды, которую мы время от времени начинаем сами себе рассказывать
Я не знаю, куда уходят умершие, я знаю только, где они остаются.
“она прошла через мою жизнь, когда тебя еще не было на свете, прошла и навечно осталась во мне.”