Цитаты из книг
Снег продолжал падать все гуще и обильнее и засыпал паровоз и вагоны; они уже покрылись снегом до половины — вот-вот исчезнут совсем в трепетном молчании белой ледяной пустыни. Все кругом было неподвижно; лишь снег продолжал ткать свой белый саван.
Один из самых глубоких и трагичных романов эпического цикла "Ругон-Маккары".
Возможно, первая в истории мировой литературы удачная попытка исследовать внутренний мир маньяка-убийцы, человека, из последних сил пытающегося бороться с болезненной жаждой насилия и постоянно уступающего своей чудовищной страсти...
Тетка Фази поочередно разглядывала этих словно свалившихся к ней с луны людей и думала о том, что они до того погрузились в свои собственные дела, что даже не замечают грязи и мерзостей, встречающихся им на пути.
Один из самых глубоких и трагичных романов эпического цикла "Ругон-Маккары".
Возможно, первая в истории мировой литературы удачная попытка исследовать внутренний мир маньяка-убийцы, человека, из последних сил пытающегося бороться с болезненной жаждой насилия и постоянно уступающего своей чудовищной страсти...
В зале суда водворилось мертвое молчание, присяжных охватило какое-то безотчетное волнение, сжимавшее им горло: то веяние безгласной истины пронеслось по залу.
Один из самых глубоких и трагичных романов эпического цикла "Ругон-Маккары".
Возможно, первая в истории мировой литературы удачная попытка исследовать внутренний мир маньяка-убийцы, человека, из последних сил пытающегося бороться с болезненной жаждой насилия и постоянно уступающего своей чудовищной страсти...
Что такое, на самом деле, истина и правосудие? Иллюзия!
Один из самых глубоких и трагичных романов эпического цикла "Ругон-Маккары".
Возможно, первая в истории мировой литературы удачная попытка исследовать внутренний мир маньяка-убийцы, человека, из последних сил пытающегося бороться с болезненной жаждой насилия и постоянно уступающего своей чудовищной страсти...
А поезда проходили мимо в установленные сроки
по обоим рельсовым путям, так как сообщение вполне восстановилось. Они
проходили мимо, безжалостные в своем механическом могуществе, равнодушные ко
всем этим драмам и преступлениям, не ведая ни о чем. Что им до незнакомцев,
потерпевших крушение в пути, раздавленных под колесами! Мертвых унесли,
кровь обтерли, и люди снова мчались вперед, туда, к будущему.
Один из самых глубоких и трагичных романов эпического цикла "Ругон-Маккары".
Возможно, первая в истории мировой литературы удачная попытка исследовать внутренний мир маньяка-убийцы, человека, из последних сил пытающегося бороться с болезненной жаждой насилия и постоянно уступающего своей чудовищной страсти...
Без сомнения, тут проезжали люди со всех концов земли - не одни только французы, но также иностранцы из самых отдаленных мест. Теперь ведь никому не сидится
дома, и все народы, как уверяют, вскоре сольются воедино. Это просто замечательно: все люди - братья и мчатся далеко-далеко, в блаженную страну, где текут молочные реки в кисельных берегах.
Один из самых глубоких и трагичных романов эпического цикла "Ругон-Маккары".
Возможно, первая в истории мировой литературы удачная попытка исследовать внутренний мир маньяка-убийцы, человека, из последних сил пытающегося бороться с болезненной жаждой насилия и постоянно уступающего своей чудовищной страсти...
Нечего и говорить, железные дороги - чудесная штука. Ездить можно быстро, да и народ становится от них как будто умнее... Звери, однако, остаются зверьми, и какую бы хитрую механику ни выдумали люди, все-таки звери от нее не выведутся.
Один из самых глубоких и трагичных романов эпического цикла "Ругон-Маккары".
Возможно, первая в истории мировой литературы удачная попытка исследовать внутренний мир маньяка-убийцы, человека, из последних сил пытающегося бороться с болезненной жаждой насилия и постоянно уступающего своей чудовищной страсти...
Ах, эти женщины! Стоит им только захотеть!..
Один из самых глубоких и трагичных романов эпического цикла "Ругон-Маккары".
Возможно, первая в истории мировой литературы удачная попытка исследовать внутренний мир маньяка-убийцы, человека, из последних сил пытающегося бороться с болезненной жаждой насилия и постоянно уступающего своей чудовищной страсти...
Когда сердце слишком заполнено каким-нибудь одним горем, в нем нет больше места для другого.
Один из самых глубоких и трагичных романов эпического цикла "Ругон-Маккары".
Возможно, первая в истории мировой литературы удачная попытка исследовать внутренний мир маньяка-убийцы, человека, из последних сил пытающегося бороться с болезненной жаждой насилия и постоянно уступающего своей чудовищной страсти...
Ожидание это было настолько томительно и самые ничтожные факты приобретали в глазах супругов такое угрожающее значение, что самая катастрофа казалась им менее ужасной, чем эти нескончаемые тревоги. Ничего не может быть мучительнее неизвестности.
Один из самых глубоких и трагичных романов эпического цикла "Ругон-Маккары".
Возможно, первая в истории мировой литературы удачная попытка исследовать внутренний мир маньяка-убийцы, человека, из последних сил пытающегося бороться с болезненной жаждой насилия и постоянно уступающего своей чудовищной страсти...