Зачем притворяться, будто неизбежность зла превращает его в добро?
Из всей чепухи, которой нам запудривают мозги, самая верная - альтруизм. Люди всегда делают только то, что хотят.
Демократия — очень плохая система, единственное ее оправдание состоит в том, что она гораздо лучше любой другой системы. Хуже всего то, что демократически избранные правители являются зеркальным изображением своего электората, уровень получается предельно низкий, но куда же от этого денешься?
В жизни каждого человека наступает момент, когда он должен забыть о пресловутом «здравом смысле» и грудью встать на защиту какого-то дела — бороться за свободу, сокрушать зло.
Человек - это животное, которое смеется.
Хорошенькую девушку заметит каждый, как ты выражаешься, дурак. Художник может посмотреть на хорошенькую девушку и увидеть, какой она станет к старости. Художник получше способен увидеть в старухе хорошенькую девушку, которой она была много лет назад. А великий художник может посмотреть на старуху, изобразить её в точности такой, какая она есть, - и заставить зрителя увидеть ту, прошлую, хорошенькую девушку. Более того, он может заставить любого, у кого есть чувствительность хотя бы на уровне носорога, увидеть, что эта очаровательная юная девушка всё ещё жива, она только заперта в темницу дряхлого, умирающего тела. Он заставит тебя почувствовать ту негромкую, но старую как мир и такую же бесконечную трагедию, что каждая рожденная на Земле девушка на всю свою жизнь остаётся восемнадцатилетней - что бы там ни делало с ней безжалостное время. Посмотри на неё, Бен. Для нас с тобой старение значит не слишком-то много, а для них старость - трагедия. Посмотри на неё.
Не хотелось спрашивать у волка, куда подевалась Красная шапочка. Ведь волк мог бы и ответить.
Есть, правда, одна область, в которой человека трудно превзойти, он проявляет прямо-таки безграничную изобретательность в создании все более эффективных методов убийства, порабощения, да и попросту издевательства над ближним своим — то бишь над самим собой. Человек — это самая мрачная пародия на себя самого. Глубинные основы человеческого юмора…
Любовь — это такое состояние, когда счастье другого человека становится необходимым условием твоего счастья.
В конце концов Генеральный секретарь закруглился, он не сказал ровно ничего, зато сделал это с блеском.
Получить большие деньги совсем не сложно — всего-то и требуется, что положить на это дело всю свою жизнь.
- Скажите, Джубал, как вы относитесь к астрологии? - Никогда не пробовал. Предпочитаю бренди.
Ревность – это болезнь, тогда как любовь – здоровье. Незрелый разум часто путает одно с другим или полагает, что чем сильнее ревность, тем сильнее любовь, тогда как они просто несовместимы. Одно чувство практически не оставляет места для другого.
Человеческая двуполость была и связывающей силой, и движущей энергией для любого проявления человеческой деятельности - от сонетов до уравнений ядерной физики. Если кто-нибудь подумает, что это преувеличение, пусть поищет в патентных бюро, библиотеках и картинных галереях то, что создали евнухи.
Желание не соваться в дела других составляет восемьдесят процентов человеческой мудрости.
Абстракция – это не так уж плохо. Для обоев или линолеума. Но искусство должно вызывать жалость и ужас. То, что делают современные художники, это псевдоинтелектуальный онанизм. Созидательное искусство – это общение, в котором художник воссоздает окружающих его людей.
У подсознания своя логика.
Господи, сколько людей погибло из-за того, что не смогли вовремя выбросить свой багаж?
Умирающая культура всегда характеризуется грубостью отдельных людей. Дурными манерами. Отсутствием любви и участия к ближнему в житейских мелочах. Утратой вежливости, джентльменства. И это гораздо более важно, чем революции. <...> Этот симптом болезни особенно опасен именно потому, что индивидуум, у которого он проявляется, сам никогда не задумывается об этом как о признаке плохого здоровья — наоборот, для него это проявление здоровья и силы.
Мышление - единственное, что отличает людей от обезьян, и то - ненамного.
Мудрость — самая большая ценность в этом мире и единственная истинная ценность. Человеческая структура может быть превращена в бесполезную, бездейственную, опасную для самой себя, если избирательно вынимать из неё лучшие умы с тем, чтобы их место занимали тупицы.
Французский язык больше подходит для лирических стихов, чем английский, – чтобы извлекать красоту из английского, нужен как минимум Аллан Эдгар По. Немецкий же вовсе не годится для поэзии, причем настолько, что переводы звучат лучше, чем оригиналы. В этом, конечно, не виноваты ни Гете, ни Гейне – сам язык уж больно противный. Испанский – настолько музыкален, что реклама пудры звучит на нем более поэтично, чем самые лирические строки на английском. Испанский язык сам по себе так красив, что стихи на нем звучат даже лучше, если читатель не знает испанского и не понимает смысла.
Тем, кто счастлив, некогда писать дневники, они слишком заняты жизнью