Цитаты из книг

Служить счастью, особенно счастью других, гораздо труднее, чем служить истине, если ты не сформирован так, чтобы служить слепо.

Как интересно стало бы жить на свете, - подумал он, - если бы можно было отбросить заботу о счастье.

Одно из главных назначений друга - подвергаться (в смягченной и символической форме) тем карам, что мы хотели бы, да не можем обрушить на врагов.– Но разве не естественно чувствовать, что Бог есть? – не вытерпел Дикарь.
– С таким же правом можете спросить: «Разве не естественно застегивать брюки молнией»? – сказал Главноуправитель саркастически. – Вы напоминаете мне одного из этих пресловутых мудрецов – напоминаете Брэдли. Он определял философию как отыскивание сомнительных причин в обоснованье того, во что веришь инстинктивно. Как будто можно верить инстинктивно! Веришь потому, что тебя так сформировали, воспитали. Обоснование сомнительными причинами того, во что веришь по другим сомнительным причинам, – вот как надо определить философию. Люди верят в Бога потому, что их так воспитали.– Не хочу я удобств. Я хочу Бога, поэзию, настоящую опасность, хочу свободу, и добро, и грех.
– Иначе говоря, вы требуете права быть несчастным…

Не фило­софы, а соби­ра­тели марок и выпи­ли­ва­тели рамо­чек сос­тав­ляют ста­но­вой хре­бет общес­тва.

— Не хочу я удобств. Я хочу Бога, поэзии, настоящей опасности, хочу свободы, и добра, и
греха.
— Иначе говоря, вы требуете права быть несчастным, — сказал Мустафа.
— Пусть так, — с вызовом ответил Дикарь. — Да, я требую.
— Прибавьте уж к этому право на старость, уродство, бессилие; право на сифилис и рак;
право на недоедание; право на вшивость и тиф; право жить в вечном страхе перед завтрашним
днем; право мучиться всевозможными лютыми болями.
Длинная пауза.
— Да, это все мои права, и я их требую.
— Что ж, пожалуйста, осуществляйте эти ваши права, — сказал Мустафа Монд, пожимая
плечами.

- Оптимальный состав народонаселения, говорил далее Мустафа, - смоделирован нами с айсберга, у которого восемь девятых масс под водой, одна девятая над водой.
- А счастливы ли те, что под водой?
- Счастливее тех, кто над водой.

В этом весь секрет счастья и добродетели: люби то, что тебе предначертано.

Телесный недостаток может повести к, своего рода, умственному избытку. Но получается, что и наоборот бывает. Умственный избыток может вызывать в человеке сознательную, целенаправленную слепоту и глухоту умышленного одиночества, искусственную холодность аскетизма.

Можно ли сказать нечто, когда перед тобой ничто?

Одно из главных назначений друга - подвергаться (в смягченной и символической форме) тем карам, что мы хотели бы, да не можем обрушить на врагов.

Все люди в физико-химическом отношении равны.

Презирающих тебя, сам встречай презрением.

Если ты не такой, как другие, то обречен на одиночество. Относиться к тебе будут подло.

По мне лучше уж несчастье, чем фальшивое, лживое счастье.

- У тебя вид совсем больной! Съел что-нибудь неподходящего?
Дикарь кивнул:
- Я вкусил цивилизации.
- ???
- И отравился ею; душу загрязнил.

Не хочу я удобств. Я хочу Бога, поэзии, настоящей опасности, хочу свободы, и добра, и греха.

Не желающие зла точно так же причиняют боль, как и желающие.

Затяжное самогрызение, по согласному мнению всех моралистов, является самым нежелательным. Поступив скверно, раскайся, загладь, насколько сможешь, вину и нацель себя на то, чтобы в следующий раз поступить лучше. Ни в коем случае не предавайся нескончаемой скорби над своим грехом. Барахтанье в дерьме – не лучший способ очищения.

Повышенные умственные данные налагают повышенную моральную ответственность. Чем одаренней человек, тем способнее он разлагать окружающих.

В натуральном виде счастье всегда выглядит убого рядом с цветистыми прикрасами несчастья. И, разумеется, стабильность куда менее колоритна, чем нестабильность. А удовлетворенность совершенно лишена романтики сражений со злым роком, нет здесь красочной борьбы с соблазном, нет ореола гибельных сомнений и страстей. Счастье лишено грандиозных эффектов.

— Не хочу я удобств. Я хочу Бога, поэзии, настоящей опасности, хочу свободы, и добра, и
греха.
— Иначе говоря, вы требуете права быть несчастным, — сказал Мустафа.
— Пусть так, — с вызовом ответил Дикарь. — Да, я требую.
— Прибавьте уж к этому право на старость, уродство, бессилие; право на сифилис и рак;
право на недоедание; право на вшивость и тиф; право жить в вечном страхе перед завтрашним
днем; право мучиться всевозможными лютыми болями.
Длинная пауза.
— Да, это все мои права, и я их требую.
— Что ж, пожалуйста, осуществляйте эти ваши права, — сказал Мустафа Монд, пожимая
плечами.

- Оптимальный состав народонаселения, говорил далее Мустафа, - смоделирован нами с айсберга, у которого восемь девятых масс под водой, одна девятая над водой.
- А счастливы ли те, что под водой?
- Счастливее тех, кто над водой.

В этом весь секрет счастья и добродетели: люби то, что тебе предначертано.

Телесный недостаток может повести к, своего рода, умственному избытку. Но получается, что и наоборот бывает. Умственный избыток может вызывать в человеке сознательную, целенаправленную слепоту и глухоту умышленного одиночества, искусственную холодность аскетизма.

Можно ли сказать нечто, когда перед тобой ничто?