Глава 1 ПРО ВСТРЕЧУ СО СТАРЫМ ЗНАКОМЫМ И ТАИНСТВЕННУЮ ВОЗДЫХАТЕЛЬНИЦУ ХОРРИБЛА Эол Свирепый целеустремленно тащил меня к выходу из Академии. Я старалась не выронить хрустальную жабу, с огромным трудом добытую в зале под кабинетом ректора. В холле уже установили новый колпак, и под ним по обыкновению дежурил Август. Я кивнула привратнику издали, он хотел ответить поклоном, но внезапно замер и, близоруко прищурившись, потянулся за лорнетом. Рассмотреть украденную реликвию хорошенько он не успел, потому что мы уже достигли дверей. Там покровитель факультета доблестных защитников поймал пробегавшего мимо студента, отобрал у него рюкзак и вытряхнул содержимое под возмущенные вопли владельца, после чего сунул внутрь жабу и выволок меня наружу, где ярко светило солнце. Хоть я и не одобряла его методов, великан поступил предусмотрительно, иначе сияние нашей добычи углядели бы даже в соседнем королевстве. Рюкзак он понес сам, и я вздохнула с облегчением, избавленная от ноши. – Уже можете отпустить мою руку, дальше я могу идти сама. Принц ничего не ответил, но послушался. Мадоний Лунный завел песню о песочной деве, но великан грубо его оборвал. Покровитель факультета ранимых романтиков никак не отреагировал и продолжил перебирать струны, правда беззвучно. Я шла, пытаясь собраться с мыслями и понять, что произошло там, внизу, а главное, почему. Эол Свирепый словно прочел мои мысли: – Что ты натворила? – Вы мне поверите, если я скажу «ничего»? Оно само натворилось. Гигант фыркнул и продолжил путь размашистым шагом, мне приходилось почти бежать. Плиты под его ногами проседали и жалобно трескались. На другой стороне улицы собралась небольшая толпа жителей королевства. Они выстроились как на параде, двое или трое закинули ребятишек на шею и снабдили леденцами на палочке, однако ближе подойти ни один не осмеливался. Все благоразумно предпочли наблюдать с почтительного расстояния. Эол Свирепый не обращал на любопытствующих ни малейшего внимания: они для него не существовали до тех пор, пока не вставали на пути. Внезапно на дорогу перед нами выбежала невысокая фигурка с огромным венком орхидей, сплетенных в виде бус, и звонко воскликнула:
ОБРАЗОМ – Простите, что отвлекаю, но вы не подскажете, где мне найти «Пособие по воспитанию отпрысков королевской крови, собственноручно записанное матерью одного из таких отпрысков»? Помнится, этот трактат еще в мои времена пожертвовала библиотеке Принсфорда Ее Величество королева Мессалина. Господин Буковец вздохнул, коротко взглянул на рогатого гостя и снова уткнулся в справочник. – Третий ряд, пятнадцатый стеллаж, четвертая полка сверху. Между «Церемониями и обрядами погребения особ королевской крови» и «Поваренной книгой Безумной Вероники». Кто-нибудь непосвященный мог бы углядеть в этом ответе свидетельство непрофессионализма господина Буковеца, его небрежного отношения к расстановке книг. Но непосвященных в Потерии, да и во всем Затерянном королевстве не было. Все знали, что он лучший из лучших. Вообще-то господин Буковец втайне гордился своей системой организации библиотечного фонда, им
хриплый выдох облекается в мое имя…
– У нас нет пути назад, только вперед!
Нет, вам не понять, каково это, когда мир, в который ты всю жизнь пытался вписаться, отказываясь от своего Я, стараясь стать достойным сыном, в одночасье рушится, оборачивается пшиком, сусальным золотом на подгнившем торте. Нет мира, нет определителя, нет мерила, и единственное, что я знаю: вся предыдущая жизнь с ее принципами и установками была ложью, и мой бог оказался фальшивым божком на лотке гоблина-старьевщика.
Почему я причиняю боль тем, кому желаю только добра? Я вообще не хочу никому причинять боль. Пусть воцарится мир, и все будут счастливы — даже мадам Лилит, ведь счастливые люди не тратят себя на зависть и злобу.
Нет ничего более раздражающего, чем двое, хранящие общую тайну, тогда как ты – третий
Некоторые сами роют себе яму, прыгают в нее , а потом упрекают оставшихся наверху за то, что те их вовремя не остановили.
есть решения, которые никто не примет за тебя. Выбор только твой. Как и последствия.
Никогда не угадаешь, что тебя ждёт в очередной книге. Под обложкой может прятаться как тысяча и один способ очистить морковку без помощи ножа, так и проклятье черного мага. Ничто в мире не сравнится по силе воздействия с книгами. Они могут преисполнить вас любви и благородных помыслов, а могут заразить алчностью и захватническими помыслами.
Я, кряхтя, водрузила том на прилавок. Такими фолиантами обычно прижимают что-то, что хотят склеить. Намертво.
Не подумайте, что я чем-то недовольна, госпожа жаба. Для меня большая честь получить предсказание из ваших… из вашего рта. Но, может, вы приложите дополнительный свиточек с пояснениями, в качестве бонуса, так сказать?
Мне ни разу и в голову не пришло
прическа а-ля «небрежно провел рукой» (среди муж
Весь секрет влажной уборки состоит в том, чтобы распределить грязь по большой площади до прозрачного состояния.
Подчас совета лучше спросить у того, кто не может тебе ответить. Тогда ты и сам начинаешь понимать, что для тебя лучше.
Знаете, врать - это как спускаться с горы на ледянках: достаточно в самом начале посильнее оттолкнуться ногами, а дальше несет уже само.
Нет, вы не подумайте, папа у меня хороший, просто он Бессердечный Король. Но всё равно очень меня любит – так, как только может любить человек, у которого нет сердца. Кстати, последнее обстоятельство мы обнаружили совершенно случайно. Так, во время очередного планового осмотра у королевского лейб-медика вдруг выяснилось, что этот орган отсутствует. Сперва все, конечно, переполошились, а врач даже заявил, что без сердца королю жить не положено, но когда наш придворный палач прошёлся под его окнами с секирой, тут же согласился, что это всего лишь особенности строения.
(нитка и кормление птичек – букет, удары в грудь – друг сердечный, сгрызенный ноготь – рот на замке)
Мадам вытерла глаза тыльной стороной ладони и неуверенно спросила: – И что дальше? – А дальше план «Три П»: платье, подруги и потрясная вечеринка.
– Мы состаримся и умрем, пока дождёмся своей очереди, – ныла я. – И не успеем к утру.– Перестань капризничать. Осталось всего двести пятнадцать человек.
…мужчины, неважно принцы они или нет, существа довольно хрупкие. И потому могут немножко, как бы это выразиться… испугаться – Испугаться? Но я ведь назначена им судьбой! – запротестовала я. – Вернее, одному из них. – Всё это так, – мягко заметил Озриэль. – Но многие (не все, конечно) могут… мм… запаниковать, встретив свою судьбу так внезапно. Пусть и в лице такой очаровательной девушки, как ты.
Я оторвала взгляд от пергамента и тоскливо покосилась на люк, представив все четыреста пятнадцать ступеней лекарской башни, и на каждой – по принцу. Настоящий кошмар наяву.
Коттедж профессора Марбис отгораживал высоченный забор. Доски были заострены кверху и вдобавок оплетены каким-то колючим растением, чтобы ни у кого не осталось сомнений: гостям здесь не рады. И если до сих пор у меня ещё теплилась крохотная надежда, то при виде «Приюта гармонии», искорка погасла. Коттедж впору было переименовывать в «Последний приют»: над забором
в конце концов, важно не то, сколько плохих мыслей нас посетило, а то, от скольких мы сумели отказаться, выбрав верный путь.