Цитаты из книг

Легко упустить из виду эту мысль — что жизнь просто есть. Как люди, мы склонны
полагать, что жизнь должна иметь смысл. Мы строим планы, к чему-то стремимся, испы-
тываем желания. Хотим без конца пользоваться всеми благами дарованного нам пьянящего
существования. Но что есть жизнь для лишайника? И все же его стремление существовать,
быть, ничуть не слабее нашего — можно утверждать, что даже сильнее. Если бы мне сказали,
что придется десятки лет оставаться пушистым налетом на каком-нибудь камне в лесной
глуши, думаю, что у меня пропала бы всякая воля к жизни. А у лишайников не пропадает.

Зачем атомам так утруждать себя быть вами - не такое уж благородное занятие на атомном уровне.

Физики славятся пренебрежительным отношением к ученым других направлений. Великий австрийский физик Вольфганг Паули, узнав, что жена ушла от него к химику, был потрясен. "Я бы еще понял, если бы она вышла за тореадора, - удивленно заметил он приятелю. - Но за химика..."

“Rather the negatively charged fields of the two balls repel each other. Were it not for their electrical charges they could, like galaxies, pass right through each other unscathed”.

«Держаться на острие моды иногда нужно ценой тупых ножей».

Неперевариваемые части гигантского кальмара, особенно клювы, скапливаются в желудках кашалотов в виде вещества, известного как амбра, которое используется как фиксатив в парфюмерии. Когда вы в следующий раз будете пользоваться «Шанель № 5» (предположим, что это ваши духи), то, возможно, пожелаете поразмышлять над тем, что орошаете себя дистиллятом, полученным из переработки тканей невиданного морского чудовища.

даже размышления влияют на характер работы генов. скорость, с какой растет борода у мужчины, например, отчасти зависит от того, как много он думает о сексе.

По сей день у многих вызывает удивление мысль о том, что атомы в основном представляют собой пустое пространство, и твердость окружающих нас тел — не более чем иллюзия. Когда в реальном мире друг с другом сближают ся два тела — чаще всего в качестве иллюстрации берут биллиардные шары, — они на самом деле не ударяются друг о друга. «Правильнее сказать, — поясняет Тимоти Феррис, — что отрицательные заряды обоих шаров взаимно отталкиваются... Не будь у них электрических зарядов, они могли бы, подобно галактикам, беспрепятственно пройти сквозь друг друга». Сидя на стуле, вы на самом деле не сидите на нем, а висите над ним на высоте одного ангстрема (стомиллионная доля сантиметра), ваши электроны и электроны стула отчаянно противятся любой более тесной близости.

Настройте свой телевизор на любой канал, где нет трансляции, и около одного процента прыгающих электростатических помех, которые вы наблюдаете на экране, будут связаны с этими древними следами Большого Взрыва. В следующий раз, когда вы будете жаловаться, что на экране ничего нет, вспомните, что вы всегда имеете возможность наблюдать рождение Вселенной.

В том и состоит курьезность нашего существования, что мы обитаем на планете, которая очень хорошо поддерживает жизнь, но еще лучше ее истребляет.

Стать ископаемым нелегко. <...> Для этого вам надо удовлетворять целому ряду условий. Во-первых, следует закончить жизнь в нужном месте — ископаемые останки сохраняются лишь в 15 % горных пород, так что бесполезно откидывать копыта на площадке из твердого гранита. В интересах дела усопший должен быть похоронен в осадочной породе, где он может оставить отпечаток, подобно древесному листу на жидкой грязи, или разложиться без доступа кислорода, давая возможность растворенным минералам заместить молекулы костей и твердых (и очень редко мягких) тканей для создания окаменелой копии оригинала. Далее, если осадочные породы, в которых находятся окаменелости, небрежно сдавливаются, сминаются или расталкиваются в процессе формирования земной коры, ископаемое должно тем или иным образом ухитриться сохранить узнаваемые очертания. Наконец, и это самое важное, будучи скрытым от глаз на десятки, а то и сотни миллионов лет, оно, наконец, должно быть найдено и признано чем-то заслуживающим сохранения.

Сам по себе размер мозга ни о чем не говорит. У слонов и китов мозг больше нашего, но вам не составит большого труда перехитрить их за столом переговоров.

«Хорошее знакомство порой порождает немного пренебрежительное отношение».

Все живые существа — это реализации одного первоначального плана. Как человече-
ские существа мы всего лишь надстройка — каждый из нас представляет собой заплесневе-
лый архив приспособленностей, адаптации, модификаций и удачных переделок, уходящих
в глубь времен на 3,8 млрд лет. Как ни удивительно, мы довольно близкие родственники
фруктов и овощей. Около половины химических процессов, протекающих в бананах, прин-
ципиально те же самые, что протекают внутри вас. Не будет лишним чаще повторять: все
живое едино. Это есть, и, я полагаю, будет всегда, самая глубокая из существующих истин.

Если прочитанная вами книга и содержит урок, то он заключается в том, что нам страшно повезло оказаться здесь — под «нами» я подразумеваю всех живых существ.
Вообще получить какую ни на есть жизнь в этой нашей Вселенной уже само по себе является большим успехом. А то, что мы стали людьми, говорит, что нам повезло вдвойне. Мы не только пользуемся привилегией существования, но к тому же обладаем исключительной способностью осознавать его и даже во многом улучшать. Это идея, которую мы только-только начали усваивать.
Мы достигли этого высокого положения за ошеломляюще короткое время. Современные в поведенческом отношении люди, то есть люди, способные говорить, создавать произведения искусства и организовывать сложные виды деятельности, существуют всего около 0,0001 % истории Земли — ничтожно мало, — но даже такое краткое существование потребовало почти бесконечной череды везений.
В действительности мы находимся лишь в начале пути. Весь фокус, разумеется, в том, чтобы мы никогда не увидели конца. А на это почти наверняка потребуется куда больше удачи.

“Бывает, мир просто не готов к новым глубоким идеям”.

Легко упустить из виду эту мысль — что жизнь просто есть. Как люди, мы склонны
полагать, что жизнь должна иметь смысл. Мы строим планы, к чему-то стремимся, испы-
тываем желания. Хотим без конца пользоваться всеми благами дарованного нам пьянящего
существования. Но что есть жизнь для лишайника? И все же его стремление существовать,
быть, ничуть не слабее нашего — можно утверждать, что даже сильнее. Если бы мне сказали,
что придется десятки лет оставаться пушистым налетом на каком-нибудь камне в лесной
глуши, думаю, что у меня пропала бы всякая воля к жизни. А у лишайников не пропадает.

Зачем атомам так утруждать себя быть вами - не такое уж благородное занятие на атомном уровне.

"Произошли от обезьян! Боже мой, будем надеяться, что это неправда, а если правда, будем молиться, чтобы это не стало широко известно." (Слова, приписываемые жене епископа Вустерского, когда ей объяснили дарвиновскую теорию эволюции)

«История любой отдельной части Земли, подобно жизни солдата, состоит из долгих периодов скуки и коротких мгновений ужаса».

Единственный вывод, который мы можем сделать из всех этих теорий, состоит в том, что мы живем во Вселенной, возраст которой не можем толком вычислить, окружены звездами, расстояния до которых и между которыми толком не знаем, в пространстве, заполненном материей, которую не можем обнаружить и которая развивается в соответствии с физическими законами, которых мы по-настоящему не понимаем.

«Научное открытие проходит три стадии: оно отрицается; затем отрицается его значение; и, наконец, оно приписывается не тому».

Физики славятся пренебрежительным отношением к ученым других направлений. Великий австрийский физик Вольфганг Паули, узнав, что жена ушла от него к химику, был потрясен. "Я бы еще понял, если бы она вышла за тореадора, - удивленно заметил он приятелю. - Но за химика..."

“Rather the negatively charged fields of the two balls repel each other. Were it not for their electrical charges they could, like galaxies, pass right through each other unscathed”.

«Держаться на острие моды иногда нужно ценой тупых ножей».