И я подумал с завистью и грустью, что если ты владеешь чем-то, ты можешь этим не пользоваться.
“Почему ненависть не убивает страсти?”
Внешний мир давит так, словно тебя пытают.
Рассказать о печали гораздо легче, чем рассказать о радости. Когда нам плохо, мы осознаем нашу жизнь, хотя бы и до ужаса себялюбиво -- это я страдаю, это мои нервы измотаны. Счастье уничтожает нас, мы себя не чувствуем.
Я не ухаживал за ней, не соблазнял ее. Мы не доели мясо, не допили вино и вышли на улицу, думая об одном и том же. Точно там, где в первый раз, мы поцеловались, и я сказал:
— Я влюбился.
— И я, — сказала Сара.
— Домой не пойдем.
— Да.
Если не видишь, как горюют, в это не веришь. Очень легко огорчать на расстоянии.
Ты не бойся, любовь не кончается. Если мы друг друга не видим...
Пока ты счастлив, ты выдержишь любой распорядок…
Но любовь, наверное, труднее расслышать, чем ненависть.
Странно узнать и поверить, что тебя любят, тогда как сам ты знаешь, что любить тебя могут только родители да Бог.
“Жалость к себе и ненависть шли рука об руку через сад, словно два сумасшедших без санитара.”
“У нас было столько тем, что целые страны нашей жизни оставались белыми, как на карте,– потом закрасим…”
- Муж хуже всех знает свою жену.
Женщины могут преувеличивать значимость своего возлюбленнного.
И зачем только мы так стараемся понять друг друга? Не лучше ли признаться, что это невозможно; нельзя до конца одному человеку понять другого: жене — мужа, любовнику — любовницу, а родителям — ребенка. Может быть, потому люди выдумали бога — существо, способное понять все на свете.
Пайл замечал страдание, когда оно мозолило ему глаза. (Я пишу об этом без издевки: на свете немало людей, которые и вовсе его не замечают).
Глупость молчаливо требует от вас
покровительства, а между тем куда важнее защитить себя от глупости, - ведь
она, словно немой прокаженный, потерявший свой колокольчик, бродит по
свету, не ведая, что творит.
Когда-то мы, в Англии, называли хорошего человека "надежным, как фунт стерлингов". Не настало ли время говорить о любви, надежной, как доллар?
Спаси нас боже от праведных и не ведающих, что творят.
Во мне зародилась потребность оберегать его. Мне и в голову не приходило, что я сам куда больше нуждаюсь в защите. Глупость молчаливо требует от нас покровительства, а между тем куда важнее защитить себя от глупости - ведь она, словно немой прокаженный, потерявший свой колокольчик, бродит по свету, не ведая, что творит.
Не так-то легко жить с человеком, которого обидел.
Любить в тиши. Любить и умереть В стране, похожей на тебя
А ты ее понимал? Разве ты предвидел то, что случится?". Время порою мстит, но месть эта бывает запоздалой. И зачем только мы стараемся понять друг друга? Не лучше ли признаться, что это невозможно; нельзя до конца одному человеку понять другого: жене - мужа, любовнику - любовницу, а родителям - ребенка. Может быть, потому люди и выдумали бога существо, способное понять все на свете. Может, если бы я хотел, чтобы меня понимали и чтобы я понимал, я бы тоже дал околпачить себя и поверил в бога, но я репортер, а бог существует только для авторов передовиц.
Обладание уже само по себе причиняет боль: мы слишком бедны душой и телом, чтобы обладать без гордыни или принадлежать, не чувствуя унижения.
Нельзя любить, если у тебя нет интуиции.