- А чего сразу я?!
- А потому что проявил инициативу, а она такая дама, что первым желает иметь самого инициатора.
Коты, они создания умные и знают очень многое, чего даже нам не понять. Экстрасенсы мира животного – вот кто они такие.
– А звать тебя как, добрый человек?
– Не надо меня звать, я сам прихожу.
– А чтобы имя узнать, паспорт твой смотреть надо?
– Так нет у меня никакого паспорта, имеется только справка об условно-досрочном освобождении, – жизнерадостно ответил гость, печально добавив: – Только я ее в залог оставил. В библиотеке за книжку, «Изоморфное мышление для одаренных индивидуумов» почитать брал. Раз уж ты так страдаешь от неразделенного желания познакомиться, то называй меня Кирилл Антонович. А лучше не надо, что-то не прет меня сегодня от официоза. Давай…
Пропасть столь глубокая, что можно не преувеличивая сказать: без дна. Если упасть, то, пока долетишь, оглохнешь от собственного крика. И свихнешься к тому же.
Все мысли на первых шагах были примитивнее мировоззрения таракана
Человек лучше всего раскрывается тогда, когда к своему пределу подходит.
Вы обладаете способностью видеть суть слов, отличая правду от обмана, но здесь вам это не поможет. Такалида – проклятая земля. Нельзя удаляться от нашего берега. Берег защищает Зверь, живущий в лесу. Мы не ходим в лес, а он не пускает в него демонов и прочее, что может оказаться даже страшнее демонов. Лес – территория Зверя, лесные границы священны и запретны. Никому не позволено их переступать. Мы переступили. Мы слишком далеко ушли от берега. Мы пришли в землю сгоревших камней. В край демонов. Место, где сохранилось древнее зло. Я чувствую, как следит оно за нами, выжидая момент. Зверь не сможет ему помешать, у него нет власти там, где не могут расти деревья. А если бы и была, не стал бы, мы нарушили священную границу. Тот шум, что мы часто слышим неподалеку, создается его поступью. Он идет за нами и ждет. Ждет, когда Такалида нас накажет. Увидев это, Зверь вернется на берег и станет защищать его, как защищал все минувшие годы. Вот только нас там уже не будет.
Вы обладаете способностью видеть суть слов, отличая правду от обмана, но здесь вам это не поможет. Такалида – проклятая земля. Нельзя удаляться от нашего берега. Берег защищает Зверь, живущий в лесу. Мы не ходим в лес, а он не пускает в него демонов и прочее, что может оказаться даже страшнее демонов. Лес – территория Зверя, лесные границы священны и запретны. Никому не позволено их переступать. Мы переступили. Мы слишком далеко ушли от берега. Мы пришли в землю сгоревших камней. В край демонов. Место, где сохранилось древнее зло. Я чувствую, как следит оно за нами, выжидая момент. Зверь не сможет ему помешать, у него нет власти там, где не могут расти деревья. А если бы и была, не стал бы, мы нарушили священную границу. Тот шум, что мы часто слышим неподалеку, создается его поступью. Он идет за нами и ждет. Ждет, когда Такалида нас накажет. Увидев это, Зверь вернется на берег и станет защищать его, как защищал все минувшие годы. Вот только нас там уже не будет.
— Давай так: рецепт твой. Но кое-что мое.
— Ты что взамен хочешь? — насторожилась девушка.
— Браслет видишь?
— Ну?
— Я хочу открыть зачарование предметов. Для этого почти со всех трофеев сбиваю эффекты — это вроде бы единственный способ.
— Ты хочешь с этого браслета сбить зачарование?
— Да.
— Сбивай, он ни с ним, ни без него много не стоит, мог бы и не спрашивать.
«Получена новая дополнительная характеристика: „зачарование“».
Рос непроизвольно улыбнулся и радостно воскликнул:
— Штучка!
— Что?
— Я бы тебя расцеловал, но боюсь твоего парня.
— Чего это ты так обрадовался? — с подозрением уточнила девушка.
— Зачарование открылось. Ты мне удачу принесла.
— Почему я?
— Знала бы ты, сколько вещей пришлось угробить на это дело. Руки опускались, уже не верил, что откроется.
— Ну поздравляю. Только здесь оно тебе не очень-то понадобится.
— Как знать… Ну так что, пошли дальше? Нам надо по десять кусков сдать, а то останемся голодными.
— Послушай, Рос, не знаю, что у тебя там в голове, и потому сразу скажу: у меня есть парень. Он ждет меня и очень волнуется.
— И чего же он отпустил тебя одну к наемникам?
— Ну получилось так… — замялась девушка.
— Бывает. Зачем про него рассказала?
— Ну, чтобы ты… Ну это… Ну не приставал.
— Ты думаешь, что, если я вдруг в пещере темной внезапно очень сильно захочу женской ласки, твой парень, который сейчас неизвестно где, может помешать моим гнусным намерениям? Ну да, умру от смеха, представив, как он бесится где-то за тридевять земель.
— Ну посмейся-посмейся. Я тебе все сказала: не приставай.
— Даже если приплатят золотом, не стану, не надейся. И меньше слов, мы уже на месте. Давай, показывай свои волшебные бафы.
— Пати кинь.
– Лети ко мне.
– Зачем?
– На меня разрядишь.
– Ты же не собирался замки снимать.
– Ради тебя на все готов.
– Не смешно. И вообще, мне до рвоты надоело бегать в этом образе, запарился закрывать приваты от разных извращенцев. Откуда их столько здесь?
– Каких извращенцев? Ничего не знаю, мне никто гадости не пишет. Может, ты сам к ним пристаешь? Ай-ай-ай!..
– Цифра, как прокачаю «Чистый лист», первым делом сменю тебе внешность и ник. Будешь у нас эльфийкой с ногами от ушей, грудью пятого размера и надписью над головой: «Звезда минета». Побегаешь так хотя бы с недельку, а вот потом вернемся к разговору об извращенцах.
– Ладно тебе! Чего сразу завелся-то? Шуток не понимаешь?
Один из мобов, выйдя из палатки, подошел к пленникам, протянул две деревянные миски, сильно потрепанные жизнью и грязные настолько, что возникали ассоциации с сапогами скотника, две смены отпахавшего на ферме, где навоз не убирали со времен монголо-татарского ига. Даже прикасаться к ним не хотелось.
Рос, заглянув в свою миску, увидел жижу столь омерзительного вида, что к ней даже мухи подлетать не осмеливались. Похоже, главным ингредиентом для приготовления этого блюда являлась протухшая блевотина умирающего от гангрены борова, а вместо специй использовали то самое таинственное дерьмо, которого в этом мире еще никто никогда не видел. Запах был столь ядрен и омерзителен, что данную субстанцию следует признать оружием массового поражения похуже зарина.
Хороший план. Мой маразм такие любит. Легко запомнить.
— Нельзя быть таким упрямым! — Нельзя жить, если перестал себя уважать.
Рос смотрел на куб и чувствовал, как на затылке шевелятся волосы, руки норовят обхватить сокровище покрепче, а ноги помчаться куда угодно, лишь бы там было безопасно. То, что он держал в руках, на его родине имело право именоваться «Халява размером с Московский Кремль».
- Может, прямо сейчас туда пойдем? - предложила Штучка. - Раз времени мало остается.
Рос покачал головой:
- Тебе пора в реал.
- Да я задержусь немножко.
- Сказано же: пора в реал. Здесь заночуем. Поищем тайники, добудем все, что найдем. Ресурсы возле боса самые дорогие. Или забыла?
- Ага. Из головы вылетело.
- Вот и давай, иди уже.
- Ну, Рос! Ты ужас, а не человек! Я ведь хочу глянуть, что в босе!
Танг засмеялся:
- И правда ужас: напрочь позабыл про женское любопытство.
- Мужчина на моем месте вел бы себя точно так же!
– «Слоники» бегут, – предупредил Рос.
– Опять? Ты же не стучал.
– Зато она визжала, как рота женского спецназа при виде мышки, – указал он на Штучку.
- Ага. Как раз хватит в темный лес тебя затащить, к волкам. Так, значит, меня больше не будет бить током, в случае чего?
— Принято. У вас есть три попытки выбора никнейма. Ваш никнейм: Росфаматултос Негиромандуст. У вас есть две попытки выбора никнейма. Сгенерировать новый никнейм?
Представив над своим истребителем, или пусть ушастым эльфом, надпись «Росфаматултос Негиромандуст», он счел ее не слишком фотогеничной:
— Меняйте.
— Что у тебя за раса? — Редкая. — Да вижу я, что ты редкостный урод.
— О чем там? Кратко? В чем суть игр?
— Самолетики. Сражение на самолетах против других игроков, на тех же самолетах. Что-то вроде групповых симуляторов воздушного боя.
— А ролевые игры?
— Ну… была у меня одна подруга. Как-то раз ей в руки попал костюм медсестры, и она…
— Я не о тех ролевых играх. Я о ролевых онлайн-играх.
— Да ты никак нуб? — Нет. То есть да. Наверное.
— Я не понимаю… О чем ты вообще?!
— А дураку умного и не надо понимать. Сейчас ты резко отсюда уносишь ноги. Не выходишь из игры, а именно уходишь. Отсюда. Быстро.
— Но я штрафник, мне…
— Я сказал — резко. И когда окажешься далеко, тело свое ты бросишь где попало и отправишься в реал. Там пойдешь в дешевый бар или клуб, снимешь накрашенную шлюху, покувыркаешься с ней, подцепишь триппер, нажрешься до поросячьего визга. В общем, оторвешься по полной. И когда к тебе придут и спросят, что видел, ты ответишь чистую правду, вспомнив даже про то, о чем давно забыл. И отвечать будешь очень вежливо и со всем старанием.
— «Второй Мир» — это уже не игра. И уж тем более не вшивая игра. Это целый мир. Возможно, даже получше нашего.
— Ты играешь?
— Я? Что ты, там по-настоящему играют лишь бездельники при деньгах, остальные работают как ломовые лошади. А зачем мне работать в Сети, если я и здесь неплохо устроился?
Неожиданно во все поле зрения вспыхнула надпись, выполненная огромными готическими буквами кроваво-красного цвета: «Эксклюзивное предложение. Только сегодня. Вам доступна новая раса: „ррох“. Хотите подробнее ознакомиться с характеристиками расы?»
— У меня рабочий аккаунт и нет свободных денег.
Надпись не гасла, сексуальная девушка тоже помалкивала.
— Ну ладно, почему бы и нет. Хочу. Только побыстрее.