Цитаты из книг

– Они спрашивали, не развязать ли вас, но я их отговорил, вы ведь давно толком не отдыхали, – продолжал Моркоу.
– Капитан, руки и ноги у меня действительно вот-вот заснут мертвым сном… – прорычал Ваймс.
– О, прекрасно, сэр! По крайней мере они выспятся.
– Моркоу!
– Да, сэр?
– Сейчас я отдам тебе один приказ и хочу, чтобы ты выслушал его очень внимательно.
– Само собой, сэр.
– Я к тому, что это будет не предложение, не просьба и даже не намек.
– Я понял, сэр.
– Как ты знаешь, я всегда поощрял в моих подчиненных не слепую исполнительность, но инициативу и самостоятельное мышление, однако рано или поздно возникает необходимость в буквальном и незамедлительном исполнении инструкций.
– Абсолютно согласен, сэр.
– Так вот, развяжи меня немедленно, не то я засуну эти веревки тебе сам знаешь куда!
– Кажется, сэр, в вашу формулировку вкралось некое противоречие…
– Моркоу!
– Конечно, сэр.

- Господин Ваймс всех спас! - восторжено сообщил сержант Колон. - Проник внутрь и спас всех - в лучших традициях ночной Стражи!
- Фред? - утомленно прервал Ваймс.
- Да, сэр?
-Лучшие традиции Стражи - это устроить перекур где-нибудь, где ветер не дует, и часика этак в три утра.

Вот идет по улице паренек, словно только-только слез с верблюда, а как рот откроет - чистейшая анкская речь (ну, или грязнейшая: речь все-таки идет об Анке).

Всякого насторожит, если ему скажут, что сегодня ему крупно повезло. Обычно такое не к добру. Стоит кому-нибудь сказать, что сегодня вам крупно повезло, как непременно случается какая-нибудь гадость.

— Вот, — сообщил он. — Это принадлежало моему прадедушке. Он участвовал в той знаменитой сваре с Псевдополисом, и мой прапрадедушка дал ему с собой этот солдатский молитвенник, потому как на войне тебе только и остается, что молиться, уж поверьте мне, и прадедушка сунул книжку в верхний карман кожаного жилета, на нормальные латы денег не хватило, а на следующий день во время сражения, откуда ни возьмись, стрела и, фьють, прямиком в книжку, просверлила ее всю до последней страницы и застряла. Вот, можете посмотреть. Дыра осталась.
— Да уж, чудо так чудо, — согласился Моркоу.
— Оно самое, — подтвердил сержант и уныло поглядел на потрепанный томик. — Если бы не остальные семнадцать стрел…

Внезапное появление обнаженной девушки сильно меняет ваши планы на ближайшее будущее.

Налогообложение, господа, очень похоже на молочное животноводство. Главная задача: извлечь максимум
молока при минимуме мычания.

Сзади раздался грохот приближающегося Детрита. Тролль вытянулся по стойке «смирно» и, лязгнув шлемом, отдал честь.
– Что теперь будем делать, сэр?
– Думаю, пора собираться. Все записались?
– Так точно, сэр!
– А ты всех предупреждал, что это не обязательно, а сугубо добровольно?
– Так точно, сэр! Я говорил: «Это не обязательно, просто записывайся, и все дела», сэр.
– Детрит, мне нужны ДОБРОВОЛЬЦЫ.
– Разумеется, сэр. Я заставлял всех писать, что они записываются добровольно.

Как хорошо известно всякому человеку, когда-либо изучавшему историю открытий, награда достается вовсе не тому, чья нога первой ступит на девственную почву новой земли, но тому, кто первым вернется домой. С ногой или без оной. Наличие всех конечностей — это уже дополнительный приз.

Сержант Колон был широко образованной личностью. Он посещал школу под названием «Мой Отец Всегда Говорил», а также колледж «Ясно Дело, Так И Есть», а к описываемому периоду с отличием закончил университет «Как Сказал Мне Один Парень В Трактире».

Заговорщики существовали в действительности, это несомненно. Среди них были простые горожане, решившие, что с них довольно. И безденежные юнцы, возражавшие против того, что миром правят старые денежные мешки. Некоторые присоединились к заварушке только ради того, чтобы познакомиться с девушками. И конечно, хватало идиотов, безумцев вроде Загорло, имеющих свое собственное, нереальное, но непоколебимое представление о мире и выступающих на стороне тех, кого они называли Народом. Ваймс провел на улице почти всю свою жизнь; ему довелось встречаться и с приличными людьми, и с дураками, и с мерзавцами, готовыми украсть пенни у слепого нищего, и с теми, кто тихонько совершал чудеса или творил немыслимые преступления за закопченными окошками маленьких домов… Всяких людей он встречал, но с Народом ему так и не удалось познакомиться.Народ, радеющий о благе Народа, всегда ждет разочарование. Очень скоро выяснится, что Народу вовсе не свойственно испытывать признательность к своим благодетелям, равно как не свойственны ему дальновидность и послушание. Зато Народу присущи глупость и нежелание что-либо менять, а любые проявления разума его пугают. Таким образом, дети революции всегда сталкиваются со старой, как мир, проблемой: сменив правительство, они обнаруживают, что менять надо было не только правительство (это-то само собой), но и народ.

Может, не нужно с нуля строить чудесный новый мир, а стоит немного подчистить старый?

Будущее есть. Должно быть. Он помнил его. Но оно существует только в воспоминаниях, ненадёжных, как мыльный пузырь, и, вероятно, столь же недолговечных.

Никогда не доверяй революциям. Революция всего лишь замыкает круг. Поэтому их и называют революциями. Люди умирают, и никаких перемен.

Любая случайность - всего лишь часть замысла более высокого порядка.

- А, дезертиры. У нас тоже. В кавалерии! Как бы назвать человека, который бросает свою лошадь? - Пехотинцем?

У них там много новаторских идей в области медицины. Например, они считают, что в результате лечения пациентам должно становиться лучше.

— Когда я умру, — сказал Газон, осматривая пациента, — повесь на моей могильной плите колокольчик. В кои-то веки смогу с чистой совестью лежать и не дергаться, когда звонят.

Если люди собираются вместе, чтобы поговорить о свободе, равенстве и братстве, ничем хорошим это не кончится.

"Странно, - подумал Ваймс, возвращаясь в караулку, - но я, скорее всего, правда могу на него положиться. Шнобби может спереть что угодно или выкинуть ещё какой-нибудь фортель, однако он не плохой. Ему можно доверить собственную жизнь, но только дурак доверит ему хотя бы доллар".

Стоит человеку сломаться, ломается все. Так устроен мир. Да, обстоятельства могут тебя согнуть, а если хорошенько припечет, то и скрутить в бараний рог. Но нельзя, чтобы они тебя сломали. Потому что сломаешься ты — и начнет рушиться все, пока вообще ничего не останется. Все решается здесь и сейчас.

В девяти случаях из десяти волшебство - это всего лишь знание некоего факта, неизвестного остальным.

Люди, как правило, готовы сколько угодно ждать спасения своей души, но обед, будьте любезны, подайте в течение часа.

Всегда найдутся люди определенного сорта, готовые восхищаться человеком, у которого хватает духу быть по-настоящему плохим.

Народ, радеющий о благе Народа, всегда ждет разочарование. Очень скоро выяснится, что Народу вовсе не свойственно испытывать признательность к своим благодетелям, равно как не свойственны ему дальновидность и послушание. Зато Народу присущи глупость и нежелание что-либо менять, а любые проявления разума его пугают. Таким образом, дети революции всегда сталкиваются со старой, как мир, проблемой: сменив правительство, они обнаруживают, что менять надо было не только правительство (это-то само собой), но и народ.