1237 год от Рождества Христова. Погибельная зима Батыева нашествия. Рязанский воевода Еупатий, ездивший за подмогой, возвращается на руины родного города. На руины собственной жизни… Если твой дом превратился в пепелище, если мертв государь, которому ты служил, и все, кто был тебе дорог, если сам Бог, в которого ты верил, отвернулся от тебя и твоей земли — где искать помощи? И не пора ли вспомнить, что носишь совсем не христианское, а древнее языческое прозвище? Летописи сообщают об отряде...
Слово "никогда" княжич Константин понимал плохо, медленно. Дурное, длинное, бабье слово. Мужские слова, они короче. Долг. Месть. Бой.
«Не побрезгует сказавшим: «Не отнимают хлеб у детей, дабы отдать псам» — и бросившим детей на поживу степным собакам. Что-то душило его, тянуло к земле — воевода вцепился обеими пятернями в ворот кольчуги, подлатника, свиты, рубахи, пальцы нащупали тонкий волосяной шнурок, пару раз перехватились — и яростно сжались на нагретом от тела куске бронзы. Воевода бешено рванул сжавшуюся в кулак руку на волю из-за пазухи. Звонко лопнул гайтан, и брякнул о плитки пола бронзовый крест. И тут же словно град посыпался в каморе. Воевода не слышал, как подошли и встали рядом его гридни. Летели на пол бронзовые, медные, каменные кресты, распятия, образки. Они сказали свое слово — и держали его. Они шли с ним и за ним. «Хоть в могилу, хоть в само пекло».
Говорят, самое тяжкое в участи ослепшего - сны. Во снах видишь всё живыми глазами - солнечный свет, строгую синеву неба, доброе разноцветье земли... [...] Врут люди. Не сны самое тяжкое для ослепшего. Пробуждения. Когда каждое утро вновь безжалостно вышвыривает из-под синего неба в черную тьму.
Не было времени плакать. Не было времени проклинать или просить прощения. Даже скинуть с саней пропитавшуюся кровью солому. Только молча сцеплялись зубы в немом обещании не прощать...
ИЗ ИНТЕРВЬЮ ОЗАРА ВОРОНА: В настоящее время идет дискуссия об обращении к так называемым Хтоническим богам, Ящеру например, да и вообще, язычество ощутимо крениться в сторону Темных богов. А как же Светлые, небесные боги? Как ты относишься к этому? В принципе это правильно. В Кощный век надо почитать Кощных богов. Что же до Светлых… вернемся к рассказу «Крикса». Вот так мы живем. Вот это мы кормим собой ежедневно, плодим и выращиваем вокруг себя. О чем мы можем попросить Светлых? Мы, без обряда зачатые, без обряда рожденные, живущие без обрядов, простого обещания своего не способные сплошь и рядом сдержать – о чем можем попросить Хорса-Даждьбога, Солнце Праведное? Мы, терпящие тьму бесчестия, от инородческого ига до поносных слов пьяного быдла – с какими словами можем воззвать к Громовержцу Перуну? Разве только с одними – «Боги, пожалейте нас, прекратите это бесчестие, омойте Мать-Землю в пламени Своем от позора, которым мы сделали нашу жизнь!». Ты готов просить Их об этом? Я, честно говоря, пока нет. Велес, нисходящий в Навь, Макошь-Яга прядущая судьбы, Железновекий Ний, жница Мара да Чернобог-Душам Коваль – вот те Боги, коим мы достойны предстать. Пройдя через Их культ, может, и сможем с чем-то обращаться к Светлым».