Это – одна из современных империй. Бизнес-империя. Мир гигантской автомобильной компании. Мир, подобный совершенному, безупречному механизму. Но каждый из винтиков этого сложного механизма прежде всего – человек. Человек, подверженный бурным страстям – жажде любви и успеха, денег и власти. Страстям, которые переплетают людские судьбы в немыслимый клубок интриг, почти что “дворцовых” в своей тонкой изощренности...
меньше суетиться, больше думать и читать
Государственные тайны и атомные секреты охраняются порой менее тщательно, чем эскизы деталей будущих машин.
В общем, он был из категории тех, кто, изобретя "молнию", потом забывает застегнуть ее на собственных брюках
Адам и внимания не обратил на прозрачную ночную рубашку — где уж ей конкурировать с папкой, на которой большими буквами было написано: «Статистический прогноз учета легковых и грузовых автомобилей в отдельных штатах».
Как всегда во время обеда, сначала все были мрачны, потом стали утешаться, а после еще одного мартини, по всей вероятности, начнут философствовать.
— Знаешь, чего полно в этом вонючем мире, детка? — спросил Ролли Найт у Мэй-Лу. И, не получив ответа, сказал: — Дерьма! Весь этот огромный мир — одно сплошное дерьмо.
Гора ведь кажется более или менее крутой — в зависимости от того, кто на неё взбирается
По дороге он дружески похлопал по скелету.
– Лояльный и весьма полезный член коллектива – никогда не критикует, никогда не просит надбавки.
Начинать надо с главного.
Вся эта болтовня насчет справедливости — одно сплошное дерьмо!
— Вот дерьмо! — вырвалось у Ролли.
Все — дерьмо!
- Каждый трек, на котором проходят гонки, гонщик обязан знать как музыкант свой инструмент. Надо знать каждую кочку, каждую ямку, как меняется поверхность трассы от жарких солнечных лучей или под воздействием мелкого дождика. Поэтому беспрерывные тренировки, гоняешь и гоняешь, пока не нащупаешь наилучший вариант.- Всё это очень напоминает нашу каждодневную жизнь...
Почему Мэтт Залески любил среды, объяснить было просто. Два дня отделяет среду от понедельника и столько же от пятницы.
Никто из нас не знает и половины того, что происходит с другими; нас разделяют всякого рода стены - кирпичные и прочие.
После каждого из нас остается памятник – в мраморе или в воздухе. И на нем выбито, как мы распорядились отпущенным нам временем и что мы оставили после себя.
Совет директоров уже ассигновал сто миллионов долларов на внедрение машины в производство, и немало миллионов будет, по-видимому, еще вложено, прежде чем она поступит на рынок. Бретт вдруг вспомнил: кто-то однажды сказал про Детройт, что “там играют азартнее, чем в Лас-Вегасе, и ставки там выше”.
Все мы знаем, что такую машину, какая изображена на рекламе, ты не купишь, даже если бы и очень хотел, потому что фотографии лгут.
Мой отец, бывало, говорил: "Человек куда больше устает, когда сидит, чем когда дрова колет”. Поэтому-то я в своей жизни немало наколол дров.
За последние несколько лет, конечно, изменилось многое, но только не натура человека. Разумеется, налицо синдром “перевернутых ценностей” – в смысле положения в обществе. Да, это модно, но все сводится к тому же, что и всегда: стремлению человека не быть похожим на окружающих или же возвышаться над ними. Даже отщепенец, переставший мыться, жаждет занять свое особое положение в обществе.