Впервые на русском языке – роман от автора «Зимней сказки» и «Рукописи, найденной в чемодане». «Солдата великой войны» сравнивают с книгами Ремарка, Хемингуэя, Пастернака. Казалось бы, о войне сказано очень много и очень многими, но каждая судьба, перекореженная колесом истории, интересна по-своему. Герой романа Хелприна, Алессандро Джулиани, – профессор эстетики. Спустя полвека после Первой мировой войны он проходит некогда пройденный путь по дорогам, которые тогда, в 1914-м, были освещены...
Рим создавали не для того, чтобы по нему ездить, а чтобы он был красивым
Единственная смертельная опасность для души – слишком долго оставаться без нее.
Бог не дает только одного, того, что надо заработать, того, о чем человек ленивый никогда даже не узнает. Называй это пониманием, благодатью, возвышенностью души… называй, как хочешь. Это приходит только с работой, жертвенностью и страданием. Ты должен отдавать все, что у тебя есть. Любить до изнеможения, работать до изнеможения, шагать до изнеможения.
Предвидение – мать мудрости. Если ты собираешься пересечь пустыню, ты должен предвидеть, что тебе захочется пить, и взять с собой воду.
Ничего нельзя делать наполовину. Если любишь женщину, так любишь всем сердцем и душой. Отдаёшь всё. Не сидишь в кафе, не занимаешься любовью с другими женщинами, не принимаешь её как само собой разумеющееся. Понимаешь?
- ... помнишь, ты читал мне книжку про немецких кроликов, когда мне было два года?
- Каких кроликов?
- Детскую книжку про семейство кроликов в поле... как за ними гнались охотники, их приключения и всё такое?
Адвокат Джулиани кивнул.
- Я сидел у тебя на коленях, привалившись к твоей груди. Иногда я засыпал.
- Да, помню.
- Ты читал её мне, когда возвращался с работы. Ещё в рубашке и пиджаке, до обеда. Я прижимался головой к рубашке и от неё пахло трубочным табаком. Я хочу сказать... Не знаю, как выразить... Это лучшие воспоминания в моей жизни. Таким счастливым я никогда больше себя не чувствовал. Мир казался идеальным.
Иной раз становится легко и свободно, если забываешь, где ты находишься.
– Вы что, не боитесь смерти? – Нет. – А я боюсь. – Ты с ней просто не сталкивался.
Мы живем не вещами, которые накапливаются за жизнь, и не работой, которую мы делаем, а душой, и ее пути и дела нам не дано ни контролировать, ни предвидеть.
Я не боюсь умереть, потому что знаю: все, что я видел, не уйдет вместе со мной, когда-нибудь вырвется во всей красе из кого-то, еще не родившегося, кто знать не знал ни меня, ни мое время, ни тех, кого я любил. Я это знаю наверняка.
Случившееся остается навсегда.
Если ты сам не будешь верить в себя, то кто будет? Я не буду. Не стал бы тратить на это время, и никто бы не стал. Понимаешь?
Рим - подготовительная школа для Града Небесного, этакий трамплин. Ты берёшь земные удовольствия и переводишь их на язык божественного
Почему же ты не выбрал другую профессию, в которой тебе не пришлось бы так страдать?
— Обычная история: человек занимается тем, на что не способен
Изоляция - мать методичности
Только во Франции от раненых требуют говорить по-французски, но и это требование не из лёгких, потому что жизнь трудна и без необходимости произносить слова правильно
Я думал вы можете по ошибке принять за ум мою любовь к красоте.
— Такая фраза уместна во Франции, где путают мудрость с пониманием, но не в Болонье, где мы воюем с идеальным миром, который создал Бог
Тебе следовало идти в церковь. - Нет. Церковь отдаёт доказательства и анализ на откуп небесам
В воспоминаниях события, предметы и чувства просто подменяют людей, которых ты любишь...Если лет шестьдесят или семьдесят назад я и мечтал о грозе в Риме, о ливне, беспорядочных ударах молний, мокрых деревьях, которые гнёт ветром, то не из-за дождя или покоя в доме, или тиканья напольных часов в коридоре - я всё помню, - а из-за моих отца с матерью, обнимавших меня у окна, когда мы смотрели на грозу
Наилучший способ остаться в живых - проявлять решимость и рисковать.
Только священники и сумасшедшие улыбаются кошкам