У Дуга Свитека и так жизнь не сахар: один брат служит во Вьетнаме, у второго криминальные наклонности, с отцом вообще лучше не спорить – сразу врежет. И тут еще переезд в дурацкий городишко Мэрисвилл. Но в Мэрисвилле Дуга ждет не только чужое, мучительное и горькое, но и по-настоящему прекрасное. Так, например, он увидит гравюры Одюбона и начнет рисовать, поучаствует в бродвейской постановке, а главное – познакомится с Лил, у которой самые зеленые глаза на свете. «Пока нормально» – вторая часть...
Нет, он совсем не толстый, ничего такого. Он просто огромный. Он возвышается над вами, как небольшая гора, верхушка которой поросла темными щетинистыми кустами, и руки у него как сосны, а ноги как дубы, а шлепанцы величиной с маленькие озера.
какой-то парень с винтовкой, которую он прижимал к груди с таким лицом, как будто у него видение или что-то вроде того.
С таким же успехом он мог бы говорить на древнеегипетском.
"... Наверное, актеры в конце концов не так уж важны, - сказал мистер Макэлрой. - Например, разве можно представить себе, чтобы актер стал президентом Соединенных Штатов?
И он был прав - нам не удалось себе это представить..."
Мы оба вели себя как придурки. Но знаете что? Не так это плохо – быть придурками вместе.
"...Думаете, я был против того, что от неё пахнет, как от маргариток в большом поле под небом, на котором расходятся облака после дождя?.."
Знаете, каким красивым может быть человек, когда он раскрывает книгу?
Знаете, если кто-то плакал, в воздухе что-то остается. Это не запах, это нельзя ни увидеть, ни пощупать. И нарисовать тоже нельзя. Но оно есть. Это похоже на крик искалеченной чайки, который разносится в пустом белом мире вокруг нее. Когда вы смотрите на картину, вы его не слышите. Но это не значит, что его нет.
Даже если вам очень холодно и мокро, мысль о том, что где-то варится для вас черный кофе, здорово помогает.
Мистер Макэлрой на всемирной истории начал проходить с нами Причины Первой мировой войны. Знаете, сколько Причин было у Первой мировой войны? Неудивительно, что ее не смогли избежать.
– Вы играете на флейте? - спросил я.
– Нежно и упоительно, – ответил он.
А потом показал.
Так оно и было – нежно и упоительно.