Во время пикника на семейной ферме шестнадцатилетняя Лорен Николсон становится свидетельницей шокирующего преступления – ее мама Дороти убивает человека. Спустя пятьдесят лет эта история по-прежнему беспокоит героиню. Кем был тот человек и почему мама так поступила? Лорен понимает, что может упустить последний шанс узнать правду, и принимается искать ответы в прошлом Дороти. Она идет по следам незнакомцев, встретившихся когда-то в истерзанном войной Лондоне, чтобы понять, как их судьбы связаны с...
Она будет по ним скучать. Внезапно нахлынуло чувство утраты. Сестры брали без спросу ее платья, портили помаду, царапали пластинки, но Лорел не представляла, как проживет без шума и гвалта, вечных ссор и бурных примирений. Они напоминали щенят из одного помета. Приводили в смятение чужаков и гордились этим.
Он так долго увиливал от ответа, обходясь стыдливыми недомолвками: «конец длинного пути», «время подводить итоги», «вечный сон», что Лорел не выдержала.
– Другими словами, моя мать умирает? – грозно спросила она, предвкушая, как он будет трепыхаться, если загнать его в угол. Впрочем, тут же раскаялась в собственной опрометчивости.
– Да, – коротко ответил доктор.
Самое предательское из слов.
Совсем недавно ей хотелось побыть одной, сейчас не терпелось оказаться в гуще событий. Она была словно флюгер на крыше, ее бросало из крайности в крайность. Волнующее и немного пугающее чувство.
Этот обычай в семье соблюдался свято: готовила всегда Айрис, и всегда с видом мученицы, а остальные позволяли ей наслаждаться своим самопожертвованием: чего не сделаешь ради сестры?
Ты можешь быть вздорной, грубой, упрямой или безнравственной, но никогда не будь скучной.
Долли хватило нескольких встреч с мужем Кейтлин, чтобы понять: она найдет другой способ проникнуть в мир красивых вещей, чем брак с мужчиной, у которого всех мыслей - как сыграть в вист или облапать горничную в темном углу.
«Истинный друг – свет в ночи» (с.)
Есть вещи, которые невозможно рассказать собственному ребенку. Даже если завтра он уезжает учиться в университет, даже если вы сидите на крыше под звездами. И даже если тебе больше всего на свете хочется разделить с ним свою тайну.
Людьми, решившимися на кражу, движет алчность или нужда, они относятся к предмету, который предстоит украсть, с подлинной страстью.
Те, кому выпало жить долго, обречены сожалеть о поступках, которые совершили в прошлом… и которые предпочли бы не совершать.
"Иногда твои близкие кажутся тебе несносными, но ближе них у тебя никого на свете нет" (с.)
Дом стоял там же, где всегда, в конце аллеи, окнами на лужайку. Ничего удивительного, обычно дома стоят там, где их оставили.
Война многое меняет. Люди говорят и делают то, на что никогда не решились бы в мирное время. Ты не знаешь, что принесет завтрашний день, проснешься ли ты утром. Близость смерти заглушает угрызения совести.
Бывают времена, когда, стараясь быть чересчур правильным, можешь потерять все.
Вивьен вдруг поняла: куда проще говорить людям то, что они хотят услышать. Да и какая разница? Что проку в словах?
"Над любым ребенком тяготеет прошлое родителей" (с.)
Управлять можно лишь той частью жизни, которая у тебя в голове.
Нет на счете такой тайны, которая устоит перед показным равнодушием.
Она не стала добавлять, что вопрос не по адресу и среди сестер она не самая образцовая дочь. (Хотя ей далеко до Дафны. Хорошо, что есть Дафна. Не слишком приятно ощущать себя худшей из сестер.)
Он привез Виолу, «дитя природы», в Лондон, чтобы приобщить к цивилизации, однако требовал, чтобы она осталась чистым, неиспорченным цветком. Лорел округлила глаза, ловя себя на мысли, что от всей души желает Виоле подобрать юбки и рвануть от Хамфри со всех ног.
Меньше всего на свете ей хотелось исследовать перед камерой темные пятна своего прошлого - уж лучше сверлить зубные каналы.
Иногда хорошему сыщику только и остается, что мерить мостовую в поисках улик.
Иногда прошлое - все, что скопилось в его тесных складках, - доставляет почти физическую боль.
Актерская игра не рисовка, не привлечение внимания, а наблюдение.