Не одну сотню лет в школу магии Тарос отбирают самых одаренных детей со всей Закатной Империи. Здесь не имеют значения ни происхождение, ни родовитость, ни богатство. Даже истинные имена остаются тайной. Но и за высокими стенами Тароса нельзя спрятаться от судьбы. Дарел — будущий повелитель огня. Анаис — наследная властительница ледяной стихии. Двое, с детства предназначенные друг другу и с детства ненавидящие друг друга. Им предстоит победить в ожесточенной борьбе, и в одиночку сделать...
Когда тебя, утешая, поглаживают по спине и позволяют судорожно сминать рубашку, орошая ее слезами, рыдается лучше.
Обсуди-ить? Интересно, это значит поставить перед фактом или приказать?
— Чего тебе? — недружелюбно буркнула я, безошибочно опознав подошедшего. Кому еще захочется развлечься беседой со мной перед поединком?
— Поцелуй на удачу, — мгновенно отозвался Янтарь.
Я распахнула глаза, сраженная наповал его наглостью.
— А промеж глаз ледышкой не хочешь? На удачу?
Несмотря на строгие даты, экзамены, как водится, всегда приключались внезапно.
— Если отец меня чему-либо в этой жизни и научил, так это тому, что невозможно добиться чьей-то любви, силой принуждая его к этому.
— И вообще, я принц, что хочу, то и делаю.
— Дурак ты, а не принц, — вздохнула я, ускорив шаг, чтобы догнать Листа. Разговаривать с этим шутом бесполезно.
— Одно другому не мешает, — насмешливо прилетело мне вслед.
Мыслей в голове было, как головастиков в пруду по весне, и все маленькие, черненькие, отчаянно ускользающие, стоит только попытаться их отловить.
Вот поэтому я ненавижу плакать! Все вокруг начинают тебя жалеть. А раз тебя жалеют, значит, все действительно плохо, катастрофично и ужасно, и в итоге остановить слезы становится просто невозможно.
Утешало только то, что Янтарь — это вам не бродяга без роду и племени, и принц Закатной Империи не может просто взять и бесследно пропасть! (Надеюсь…) Поэтому однажды он найдется, и тогда я тоже его найду, и все скажу! Сначала, что люблю, потом, что он дурак.
Или наоборот.
Я с тоской посмотрела в окно, размышляя, что же лучше звучит: «ты дурак, но я тебя люблю» или «я люблю тебя, но ты дурак». Небо тоже хмурилось, наверняка озадаченное подобным вопросом.
— Ледышка, я по глазам вижу, ты задумала какую-то гадость, — произнес Янтарь, стоило нам оказаться в центре зала. И это были первые слова, сказанные им в мой адрес со вчерашнего дня.
— Пока только мечтаю ее задумать, — отозвалась я, положив руку ему на плечо.
— Тебе тоже показалось, что этому торжеству не хватает огонька?
— Как водник, я бы выразилась иначе, но — да.
Хотя было бы здорово, если бы эту тишину сейчас разрезал залихватский свист, и с одной из заснеженных крыш сорвался бы гибкий силуэт благородного разбойника, спасающего принцессу из лап злого Императора. Он бы умчал меня в темный-темный лес, где нас никто не найдет. И мы стали бы жить в хижине у озера, он — охотиться на кроликов, а я — варить из них супчики, пока смерть или злой, как демон, Император не разлучит нас…
— Есть хочу, — решила я и направилась к столам, уставленным всевозможными блюдами.
— А потом говорят, что у мужчин только одно на уме, — хмыкнул Янтарь, следуя за мной по пятам.
— Да ты на принца стал похож, — удивления я все-таки не сдержала.
— Да? — мрачно переспросил Янтарь. — А я думал, на идиота.
Я хихикнула и уже даже как-то привычно приняла предложенный локоть.
— Как же им это удалось? Сделать из тебя приличного человека?
— С трудом.
Я провела кончиками пальцев по корешкам, мимоходом читая названия. Если верить, вдохновляющим: «Тридцать способов безболезненно умертвить безнадежного больного» и «Паразиты кожные, внутренние и наружные» — здесь были собраны книги по медицине.
— Я-то думала, ты только мне жизнь отравляешь. А оказывается, родителям от тебя тоже доставалось?
— Не волнуйся, ты моя любимица. По количеству доставленных мной неприятностей с тобой никто не сравнится.
— Эй! — повторил Янтарь, присаживаясь рядом со мной на корточки и пытаясь заглянуть в глаза. — Ледышка, это запрещенный прием! Я не знаю, что делать с плачущими женщинами! Давай мы вернемся к той стадии, когда ты роняла на меня сосульки?
— Да, — я кивнула. — Скажите… а нет совсем никакого способа оставить меня в школе после выпуска?
— Видишь ли, лично я, несомненно, не имею ничего против. Но… ты же понимаешь, что ни тебе, ни мне не позволят этого сделать?
— Школа официально считается независимой от императорской власти, — пробубнила я, не столько надеясь его переубедить, сколько оттянуть момент, когда поражение будет окончательно признано.
— Считается. Официально, — согласился ректор. — А ты официально считаешься принцессой суверенной провинции, вольной творить все, что душе угодно. И как? Получается?
Янтарь уткнулся лбом мне в висок, удерживая, но не совершая никаких действий.
— Ледышка, а давай ты не будешь сегодня с меня супружеский долг требовать, а? Я, конечно, понимаю, что тебе ужас как не терпится, но я так устал, так устал, сил нет.
Смысл слов дошел до меня не сразу, а когда дошел, я распахнула глаза от удивления и резко повернула голову, чуть не столкнувшись с Янтарем носами. Он это серьезно?!
— Идет? — Уголок губ приподнялся в усмешке.
— Идет, — выдохнула я, чуть не расплакавшись от облегчения.
Парень тут же отстранился.
— Тогда давай, поворачивайся уже.
— Зачем? — Я снова насторожилась: а вдруг это была какая-то злая шутка?
— А ты в платье спать собралась? — Янтарь нетерпеливо закатил глаза. — Еще минута, и корсет свой сама будешь расшнуровывать, я муж, а не горничная! Меня надо любить и вкусно кормить, а не заставлять на тебя работать.
- Кажется, кто-то мог бы и посидеть у постели больной жены, - капризно передразнила я, поерзав спиной на подушках. - Между прочим, когда тебе было плохо, я тебе даже книжку читала!
- Совершенно жуткий любовный роман.
- Зато как быстро ты от него уснул.
- Я от него сознание потерял!
- А что за этой дверью?
Я указала на выделяющиеся среди прочих массивные створки из темного дерева, украшенные не замысловатыми узорами, а надписями на незнакомом языке.
- Понятия не имею. Давай откроем и узнаем, - Янтарь тут же направился к ним.
- А вдруг мы кому-то помешаем? - озадачилась я, тем не менее, тоже оторвавшись от стены.
- Мы скажем "премного извиняюсь, ошибочка вышла" и закроем дверь обратно. А как, ты думаешь, я искал твою комнату?
Я невольно хихикнула.
- И сколько раз тебе пришлось это сказать, пока нашел?
- Раза три. Один раз в меня даже попытались кинуть подсвечником, представляешь? Это была бы очень нелепая смерть...
- Интересно, - внезапно произнес Янтарь. - Кто бы мне достался, если бы ты не свалилась на мою голову?
- Интересно, кто бы достался мне, не свались ты на мою, - передразнила я.
- Кто-то очень старый и страшный, - мгновенно отреагировал парень и, поразмыслив, добавил: - И непременно горбатый.
- А горбатый-то почему? - хихикнула я.
- Чтобы ты сейчас еще больше оценила, какой я у тебя исключительный.
- Снежной зимы! - радостно объявил огневик, с интересом изучая мой завтрак.
- Ты сдурел? - я машинально плотнее запахнула халат на груди.
- Что не так? - Янтарь стащил с моего подноса яблоко и со вкусом в него вгрызся.
- Во-первых, надо стучаться, во-вторых, спрашивать разрешения войти, в-третьих, я вообще не хочу тебя видеть.
- Именно поэтому я не стал страдать подобными глупостями. Вкусное яблоко, кстати, хочешь? - я скептически скривилась в ответ на протянутый мне надкусанный фрукт. - Не хочешь, как хочешь. И вообще хватит валяться в кровати, как какая-нибудь принцесса!
Я поперхнулась бутербродом, а застывшая столбом Тая, у которой до сих пор только медленно расширялись глаза, теперь еще и рот приоткрыла.
- Тебя не спросила, что мне делать, - фыркнула я.
- И очень, между прочим, зря, - согласился Янтарь. - Потому что, если бы спросила, то знала бы, что ты сейчас быстренько одеваешься, и мы отправляемся на экскурсию.
- Это еще зачем?
- Одеваться? Понятия не имею, говорят, так приличнее. Лично мне все равно, можешь и так идти.
Он с интересом присмотрелся к выглядывающему из-под халата кружеву ночной сорочки, и я, не сдержавшись, швырнула в него подушкой. Огневик ее перехватил и с довольной рожей пристроил за своей спиной, облокотившись на спинку в изножии.
- На самом деле у тебя есть выбор, - продолжил он, как ни в чем ни бывало. - Либо ты сейчас идешь со мной исследовать дворец, либо тебя приберут к рукам моя дорогая матушка и ее стая шайс под секретным называнием "фрейлины".
- Она сказала, что я свободна до обеда! - возмутилась я.
- Она дала тебе крохотный шанс найти себе занятие до того, как она найдет его за тебя. Причем желательно, чтобы это занятие было связано с абсолютной неуловимостью. Я, конечно, давненько не был дома, но поверь мне, есть вещи, которые со временем не меняются. В общем, я жду тебя в коридоре, - подытожил огневик, поднимаясь и направляясь к выходу.
- Я еще не согласилась! - возразила я ему в спину.
- Ты не успела отказаться, - усмехнулся он, закрывая за собой дверь.
Я с тоской посмотрела в окно, размышляя, что же лучше звучит: «ты дурак, но я тебя люблю» или «я люблю тебя, но ты дурак».
Любопытство - великая вещь, а женское любопытство - ещё и непобедимая.
Останки ящера нам не вернули, так что Янтарь остался без головы. Василисковой. Своей-то у него отродясь на плечах не было.