Драматичная и увлекательная, основанная на реальных событиях история освоения одного из самых загадочных мест на планете — венесуэельской Гвианы, где находятся древние столовые горы тепуй, вершины которых до сих пор таят секреты… Легендарный американский летчик Джимми Энджел прибывает в Гвиану в поисках золота и алмазов, найденных когда-то на одной из горных вершин. Он отважен, находчив и неутомим. Какие испытания ему предстоит пройти, чтобы сделать былью свою давнюю мечту? Потрясающий,...
— Эта страна увязает в трясине, Джимми! Ее душат политики и спекулянты, которые доводят до ручки честных трудящихся. И нам остается одно из двух: либо устроить революцию, в которой прольются реки крови, либо свалить из страны.
" Испокон веков человек передвигался по земле и вдруг на тебе – полетел! Это целый переворот в сознании, и Джимми Эйнджел, свидетель первых шагов человека в воздухе, часто думал о том, как воспримут это событие люди, которые и не подозревали, что это уже свершившийся факт."
У меня была однообразная и скучная работа в холодном, неуютном городе, и вдруг ты взял и наполнил мою жизнь любовью, мечтами и фантазиями, и я оказалась на берегу величественной реки в жаркой экзотической стране.
"... я сомневаюсь, что человек может быть по-настоящему счастливым, если он не гордится тем, что делает..."
"Пропеллер – душа биплана, и если ты его поменяешь, он уже никогда не будет прежним."
" Они не могли заснуть и уселись на краю пропасти. Молчали и долго смотрели на темное пятно сельвы, раскинувшейся у них под ногами.
Змеящееся русло широкой реки заблестело, как только его высветила луна, висевшая еще совсем низко, и впервые за долгое время на обоих зрителей снизошло блаженное чувство бесконечного покоя."
" Ему как летчику-испытателю не раз приходилось сталкиваться с тем, что аппараты, которые в чертежах казались верхом совершенства, терпели аварию. Однако то обстоятельство, что какие-то из них взорвались в воздухе или рухнули на землю, вовсе не означало, что авиация в целом обречена на неудачу."
" Дик Карри родился в рабочем районе Детройта, вырос среди смазочных масел, двигателей и запаха бензина, любил пиво, бейсбол, скачки и женщин – и вдруг, приближаясь к тридцати пяти годам, открыл, что на самом деле его душа жаждала свежего воздуха, запаха влажной земли, ночной тишины и бескрайних просторов."
Любовь порой расставляет коварные ловушки.
Особенно когда любовь — как в этом случае — была не чем иным, как дружбой в ее самом чистом проявлении.
«К югу от Ориноко комары жалят копьями, а птицы какают стрелами».
— Красота всегда скрытна, сын мой. В противном случае она не была бы такой привлекательной. Это как вера: она привлекает, потому что ты никогда не можешь быть в ней уверен. Когда ты думаешь, что схватил ее за загривок, она ускользает у тебя между пальцев.
— Только не говорите, что вы утратили веру! Тогда что вы здесь делаете?
— Ищу каждое утро, теряю в полдень, вновь обретаю вечером и чувствую, как она опять удаляется в полночь. — Гипускоанец усмехнулся. — Но поскольку я знаю, что она ходит вокруг да около, продолжаю бороться.
" – На крыльях лед!
– На кой он вам, если у нас нет виски?
...
– Держитесь крепче!
И тут же повернул почти под прямым углом влево и отправил самолет в пике; пассажиру оно показалось бесконечным.
Прямо на глазах слой льда, который начал образовываться на крыльях, стал отделяться и даже разлетаться на куски, и самолет словно стряхнул с себя лишний груз."
" С незапамятных времен падение в пропасть было самым страшным кошмаром для большинства людей, сознающих, что сила притяжения – это единственная сила, с которой бесполезно бороться.
Мечта о полете рождается из давнего желания преодолеть эту силу и этот страх. И какими бы хитрыми ни были создаваемые летательные аппараты, в душе человека все равно гнездится уверенность в том, что рано или поздно всемогущая рука всемирного тяготения вернет отважившегося взлететь в реальность – на землю."
"...все женщины стремятся изменить понравившегося им мужчину настолько, что он перестает им нравиться."
Мы никогда не знаем, как человек «никогда бы не поступил».
" – Вот это жизнь! – воскликнул он, громко рыгнув. – Летать повсюду, приземляться, где вздумается, и знать, что мир принадлежит тебе, пока у тебя хватает на топливо.
– И это единственное, что вас волнует, не так ли? Чтобы было на что купить бензин?
– Ну конечно! – кивнул тот. – Я начал летать, когда мне исполнилось пятнадцать, и, как только сел на самолет, понял, что уже его не оставлю, пока мы вместе не рухнем вниз. Летать – это моя жизнь, и мне прекрасно известно, что это будет моя смерть, но не думаю, что существует смерть приятнее."
"Людей охватили такой страх и растерянность, что минут десять, если не больше, они не решались приблизиться к грозному биплану. Из него вылезли двое незнакомцев, облаченных в толстые костюмы на меху; оба явно совсем запарились.
Вот так, словно по волшебству, в жизнь обитателей Пуэрто-Карреньо вошел ХХ век."
" – Начинаете понимать, что значит летать? – спросил американец. – За штурвалом самолета ощущаешь себя песчинкой в огромном мире, но в то же время возникает ощущение, что ты сам управляешь своей судьбой."
" Он спрыгнул на землю, прошел назад и остановился на краю пропасти, разглядывая облака, рождавшиеся у него под ногами.
– Когда-нибудь я расскажу своим внукам, что приземлился на пороге неба… "
" Бурные потоки ревели под крылом «Джипси Моза», пока он летел вдоль самой опасной реки планеты, на берегах которой брали начало бескрайние равнины Великой Саванны с разбросанными по всей территории массивами дремучей и пугающей сельвы."
" Мотор урчал, как довольный кот, тахометр стоял на самой верхней точке, магнитная стрелка все время указывала на юг и лишь всего на несколько градусов восточнее, высотомер показывал, что он набирает высоту почти без усилий.
Последнее техническое достижение – искусственный горизонт – позволял удерживать горизонтальное положение, и Эйнджел вспомнил, как несколько лет назад, в героические времена, даже самому опытному летчику в темноте и в тумане удавалось удерживать самолет в таком положении не больше восьми минут, из-за отсутствия ориентира.
Изобретательный Ролан Гаррос приспособил для этого медаль, привесив ее к приборной доске на манер маятника. А некоторые немецкие пилоты, по слухам, пользовались плотницким нивелиром.
Вот из этих самых нивелиров шесть лет назад некий Элмер Сперри, оставивший по себе благодарную память, и позаимствовал идею замечательных искусственных горизонтов, которые позволяют летать в условиях плохой видимости."