Почему-то так издавна повелось в различных мирах, что расплачиваться за неправедные поступки и грубые ошибки мужчин сполна приходится их женщинам. Матерям, невестам, сестрам.
– Какое горе, – буркнул себе под нос Тарз, – видно, не выпадет мне радость надевать кружевной фартучек и тащить их милостям поднос.
– За тобой будет должок, – немедленно отбила выпад тень, – тебе ведь нельзя делать добро просто так, просыпается врождённая вредность или подозрительность.
– Могу расплатиться сразу, – не остался в долгу огр, подвигая к усевшейся неподалёку герцогской чете огромное блюдо с остатками жареного кабана, – и учтите, от себя отрываю.
–Никто не может отдать другому ни единого дня своей жизни,это ложное и лукавое утверждение.Если человек добровольно делает какое-то дело,значит,он получает за это награду,и не важно,какую именно.Деньги,славу или удовольствие для души.А если он работает по принуждению, нужно говорить–отняли несколько лет жизни.И вот тут главное,кто отобрал и почему обираемый не сопротивлялся,не бежал и никого не звал на помощь?А Таэльмина была беззащитным ребёнком,когда отец все решил за неё и нанял ей учителей,отняв у дочери и беззаботное детство,и право самой решать,кем она желает прожить свою жизнь.А вот её учитель был взрослым человеком и не мог этого не понимать,однако он не попытался разубедить графа или схитрить,объявив Таэль неспособной к ремеслу тени.Но он этого делать не стал,поскольку получал очень хорошую плату и как мне стало понятно только сейчас,намерен был получить в будущем надёжную и покорную помощницу в ремесле.И именно потому этот человек и умер для моей невесты,а значит,и для меня
– Мин, – предупреждающе нахмурился Ганти, - ты ведёшь себя неразумно!
– Скажи прямо – как дурочка, – ехидно скривила красивые губки тень, – и вообще можешь не стесняться в выражениях. Ты же сам научил меня пропускать мимо ушей оскорбления тех, кого я зачислила в число своих противников. Или считаю пустым местом.
– А ведь было время, когда я тебе доверяла, Ганти, – разочарованно усмехнулась тень, – и считала самым честным и порядочным из всех, кого знала. Но потом поймала на лжи раз, другой… и теперь не верю ни одному слову. Поэтому зря ты меня пугаешь и надеешься, будто я гордо брошу к твоим ногам амулет Бенфраха. Ошибаешься. Глупой и наивной графской дочки больше нет. Вы слишком долго гнули и ковали мой характер, и теперь я совершенно иной человек. И отлично умею считать собственные долги и обязательства. Потому и заявляю при всех: ни одной медяшки я гильдии не должна.
– Ты! – В глухом голосе вампира прорезалась звонкая ярость, его кошачьи глаза сузились, и покрытые серебристой шёрсткой скулы приподнялись так выразительно, как у приготовившегося к атаке зверя.
– Я, – довольно усмехнулась тень, – а отчего это ты так разозлился? Правда глаза колет? Или людям не позволено догадываться о своей роли игрушек… или всё-таки пищи? А может, это не разрешается только женщинам?
– Можно я её убью? – с тоской прорычал Тарз и получил в ответ ядовитый взгляд наглой гоблинки.
– Ты уже один раз попытался, меховой коврик под хозяйскими ногами!
– Таэль! – Хатгерн наконец понял, чего она так упорно добивается, и испугался. Просто до дрожи испугался, страх так и прокатился по телу ледяной волной.
– Только истинно благородный мужчина может нежно поцеловать молодую хорошенькую жену и, пожелав ей спокойной ночи, отправиться спать на чердак в обществе Ительса.
– Это эльфийский источник правды, и после того, как этой воды, набранной из источника в серебряный ковш, отведает кто-нибудь из созданий старшей расы, он ровно минуту не может говорить ничего, кроме правды, – отчеканил Ре, облизывая фиолетовым языком мокрую морду. – Но магия этой воды не действует, когда её набирает кто-то из гоблинов.
– Они немного упрямы, – уклончиво произнёс Ительс и словно нехотя добавил: – И ещё порой бывают… чрезмерно болтливы.
– Сам болтун, – немедленно пробасила ближайшая полосатая лошадь, – сдал с потрохами!
– А у тебя и потроха есть? – скорее под действием не до конца схлынувшего ощущения опасности, чем от удивления от поразительной способности местных лошадей, едко пошутил Харн. – Значит, с голоду не пропадём.
– И давно он у вас живёт? – заинтересовался скакун, на котором собирался ехать лекарь. – Спорим, не меньше полугода.
– Проиграл, Ес, – фыркнул Ительс, отвязывая животных от коновязи, – он только вчера пришёл.
– Стало быть, жители побережья за последние пять лет сильно поумнели, – ехидно заявил предназначавшийся Хатгерну типар.
– Наверное, – огорчённо вздохнула Таэльмина, подумав, – я всё же не решилась бы взять себе фейла. Иногда просто нельзя сказать правду, это может привести к очень большим бедам.
– Ну, чего молчишь?
Последние слова относились к ученице, сидевшей с самым безмятежным видом.
– Думаю, – честно ответила тень и снова смолкла.
– Вот это в тебе и странно, – успокаиваясь, усмехнулся Ительс, – ты всё время думаешь, причём вовсе не о том, о чём положено думать молодым привлекательным девушкам.
– А о чём положено думать молодым привлекательным девушкам? – живо заинтересовалась тень.
– О любви, о мужчинах, о том, как они выглядят… хм, без одежды.
– Я и так думаю о Харне и отлично знаю, как он выглядит без одежды, – беззаботно пожала плечами Таэльмина. – И о любви думать тоже приходится постоянно… Как видишь, не такая уж я и странная.
– В следующий раз, – моментально рассвирепев, ледяным голосом процедил Хатгерн, – и направо и налево ты будешь ходить только за ручку со мной.
– Харн, – снова оскорбилась тень, – а ты ничего не путаешь? Это я тебя охраняю и забочусь о твоём удобстве и пропитании. И вовсе не желаю услышать через три года, будто ничего не делала, лишь сидела у тебя на шее.
В распространённое среди жителей прибрежных герцогств мнение, будто сунувшихся в горы наглецов просто сжирают неизвестные монстры, Таэль не верила, и в этом была немалая заслуга её наставника.
– Любое существо должно регулярно питаться, и не важно, магическое оно или обычное. Иначе оно погибнет либо, истратив силу, впадёт в спячку. И нужная ему пища должна быть одной и той же, к примеру, если овца даже станет подыхать с голоду, мясом её не накормишь. Так же и с созданными магией существами. Если они питаются энергией, бездарные путники им даром не нужны. А если бы их создали кровожадными, все они давно бы издохли – преступники и аферисты убегают в Граничные горы далеко не каждый день и даже не каждый год.
– Вот, возьми… это тебе за Бретту. Не ожидал я, что ты сможешь так хладнокровно её убить.
– А кто тебе сказал, будто я убила хладнокровно? – тихо возмутилась Таэльмина, принимая из рук мужа тяжёлый простой кошель, из тех, какими расплачиваются с наёмниками. – Я ведь до этого никогда не убивала людей. Потому и выпила заранее особое зелье. Всего пару капель – и разум не позволяет чувствам взять над собой верх.
Бывают моменты, когда нужно выбрать малое, если хочешь когда-нибудь получить большее.
– Таэль! – яростно прошипел он. – А тебе не кажется, что сейчас ты пытаешься насильно заставить меня поступать так, как выгодно тебе?
– Два дня назад ты точно так же обошёлся со мной, – мигом парировала это обвинение тень, – и тогда это тебя почему-то ничуть не волновало! Но я ведь оставляю тебе свободу, живи как знаешь, только без меня. Хотя… могу по знакомству намекнуть – долго ты не проживёшь, даже если поставишь тройную охрану.