Он висел над пропастями, бежал от злобных богов и падал с Края Плоского мира. Но ничто не в силах погубить славного Ринсвинда, самого неумелого и трусливого волшебника Диска. Также в ролях: Двацветок (турист), Октаво (волшебная книга заклинаний), Сундук (сундук), Коэн (варвар), друиды, герои и прочие обитатели Плоского мира.
Внутри каждого нормального человека сидит безумец, пытающийся выбраться наружу, - ответил продавец. - Лично я так всегда думал. Никто не сходит с ума быстрее, чем абсолютно нормальный человек.
Турист не только смотрел на мир сквозь розовые очки - он воспринимал его розовым мозгом и слышал розовыми ушами.
— О-о. А как ты думаешь, в этом лесу есть что-нибудь съедобное? — Да, — горько отозвался волшебник. — Мы.
Если ты все время будешь ходить с разинутым ртом, кто-нибудь обязательно даст тебе в челюсть.
– Ни шагу больше! – Вот именно! У нас в руках волшебник, и мы не побоимся пустить его в ход!
Никто не знал, что случится, если одно из Восьми Великих Заклинаний произнесется само по себе, но все сходились во мнении, что если это таки случится, то наблюдать за зрелищем лучше из соседней вселенной.
-Если хотите, у меня растут желуди, - услужливо предложило дерево.
Несколько минут они сидели в сырости и молчании.
-Ринсвинд, дерево сказало…
-Деревья не разговаривают, - отрезал Ринсвинд. – Очень важно это помнить.
Дерево, которое было хорошим деревом и вело чистую, честную и гладкоствольную жизнь, может рассчитывать на жизнь после смерти. Прожив поистине зеленую жизнь, в конце концов оно перевоплотиться в пять тысяч рулонов туалетной бумаги.
Он всегда утверждал, что паника - лучшее средство выживания. В древние времена, как гласила его теория, людей, столкнувшихся лицом к лицу с проголодавшимся саблезубым тигром, можно было легко разделить на тех, кто паниковал, и тех, кто стоял на месте, восклицая: "Какое великолепное животное!" и "Пойди сюда, киска".
Старшим волшебникам Круглого моря было не до ухмылок. Они постепенно осознавали, что столкнулись с чем-то совершенно новым и ужасающим. С молодым человеком, делающим себе карьеру.
Всем нужен свой угол. Хотя бы уголок, но зачастую этот уголок можно было отыскать только в собственном сознании
Вся беда с невообразимыми ужасами состоит в том, что их слишком легко вообразить.
- Твой приятель? - Да, нас связывает взаимная ненависть.
Дальше случилось вот что. Ничего.
Наступило долгое молчание. За которым последовало молчание покороче. И наконец старый шаман осторожно поинтересовался:
- Ты случайно не видел, как двое человек только что пронеслись сквозь хижину, сидя вверх ногами на помеле, вопя и крича друг на друга?
Ученик посмотрел на него ровным взглядом.
- Разумеется, нет, - ответил он. Старик облегченно вздохнул.
- Слава богам, - сказал он. - Я тоже.
- Он што, чокнутый?
- Вроде как. Но у этого чокнутого денег куры не клюют.
- А-а, тогда он не может быть чокнутым. Я повидал мир. Ешли у человека
денег куры не клюют, то он прошто экшцентричный.
Фундаментально важной для существования туриста обыкновенного является твердая как кремень вера, что в действительности с ним не может случиться ничего плохого, поскольку он тут ни при чем.
Можно сколько угодно носиться по свету и посещать всякие города, но главное — отправиться потом туда, где у тебя будет возможность вспомнить ту кучу вещей, которые ты повидал. Ты нигде не побываешь по-настоящему, пока не вернешься домой.
- Что будем делать? – осведомился Двацветок.
- Паниковать? – с надеждой предложил Ринсвинд. Он всегда утверждал, что паника – лучшее средство выживания.
Никто не сходит с ума быстрее, чем абсолютно нормальный человек.
Сундук снова ничего не ответил, но на этот раз громче.