Книгород, Город Мечтающих Книг, мекка писателей, издателей и читателей, был спален дотла, но вновь возродился из пепла в еще большем блеске! Великий цамонийский писатель Хильдегуст Мифорез возвращается в Книгород спустя двести лет, и снова его ведет след таинственного манускрипта. Но на сей раз автор ему отлично известен – это он сам… или некий неизвестный подражатель?
Впервые на русском языке!
Тома здесь громоздятся друг на друга, Покинуты и прокляты навеки... Слепые окна, призраки, недуги, Зверьё, жестокость... Жалкие калеки! Молчанье, привидения. И веками - Хоть бы стон развеял здесь печаль! Безумие лишь одно шуршащими шагами В забытом светом замке Шаттенталь!
Твой страх - моя надежда! Твои опасения - мои друзья! Пополняй их! Помни обо всём страшном, что случилось с тобой там, внизу! Вспоминай об этом как можно чаще!
Ведьмы всегда стоят среди берёз. Тень, которую ты бросаешь, не является твоей тенью. Если ты закроешь глаза, придут другие.
И при этом я узнал о пуппетизме значительно больше, чем мне, собственно, хотелось. Но разве это не единственно разумный метод познания? Впихнуть в себя больше, чем можешь переварить? Впитывать информацию наподобие пересохшей губки? Заправляться учебным материалом подобно верблюду в пустыне, который готовится к дальней дороге? Только так можно определить, что действительно тебе требуется, что прочно засело в извилинах мозга в качестве мыслей и идей. Что образует тот неисчерпаемый резервуар, из которого потом предстоит выуживать запасы всю жизнь. Каждый серьезный процесс обучения — это оргия, вакханалия подачи информации. Большая часть полученных знаний потом забывается, как это случается при любом избыточном объеме. Все зависит от того, что останется, но заранее никогда неизвестно, что именно. Но с этим покончено! Я никогда не придавал большого значения строго организованной и систематизированной учебе по учебнику. Нечто подобное возможно только в том случае, если организовывать библиотеку. Здесь приходится все располагать по алфавиту.
...Библионисты, библиодромы, библионеры, библиокласты, библиогеты, библиодонты, библиоготы, библиоспасты, библиоты, библиоклепты, библиометы, библиоганты, библиоманты, библиофасты, библиофанты, библиогомы, библиобилы, библиофаги, библиогамы, библио...
- Достаточно...
У меня еще ни разу в жизни не было чемодана. (Хильдегунст Мифорез)
Все-таки друзья — это тонкая материя! Они прямо скажут тебе, что ты стал толстым или надменным. Они считают тебя задницей, нагоняют на тебя страх ужасными историями о болезнях и катакомбах, вынуждают тебя проехать пол-Цамонии из-за какого-то мистического письма! А потом просят у тебя прощения и надеются, что после этого все будет опять в порядке.
В каждом крупном городе Цамонии одна из улиц была названа в мою честь. Существовали книжные магазины, которые торговали исключительно моими произведениями и научной и критической литературой, посвященной им. Мои почитатели основывали и регистрировали специальные общества, члены которых обращались друг к другу по именам персонажей из моих книг. Выражение «повторить Мифореза» в народе означало «сделать уникальную карьеру в творческой профессии». Я не мог пройти ни по одной оживленной улице, не подвергнувшись атакам толпы, не мог войти ни в одну книжную лавку, не вызвав у книготорговцев обморочного состояния. Любая книга, написанная мною, мгновенно объявлялась классическим произведением.
Существует такое количество этих библио, что его можно сравнить с числом жителей Книгорода. Библионисты, библиодромы, библионеры, библиокласты, библиогеты, библиодонты, библиоготы, библиоспасты, библиоты, библиоклепты, библиометы, библиоганты, библиоманты, библиофасты, библиофанты, библиогомы, библиобилы, библиофаги, библиогамы, библио…
Многие писатели, творчество которых оценили лишь на закате их жизни, с помощью своего мертвого тела приносили больше доходов, чем при жизни всеми своими произведениями!
Heкoтopыe вeщu нyжнo yмeть зaбывaть.
– Ты знаешь, как можно понять, что ты состарился? – спросил Кибитцер дрожащим голосом. – Не по забывчивости. О, нет. Это замечают по тому, что с тобой говорят более громким голосом и несколько медленнее. Как со слабоумными или с маленькими детьми.
Каждый боится темноты, если она абсолютная. Так как это напоминает нам о смерти.
Новости в Книгороде, похоже, имели определенный срок годности. Суетливое и неприятное ремесло – эта журналистика, целью которой является погоня за сенсацией! Уже завтра, вероятно, никто и не вспомнит о том, что произошло.
Чтобы способствовать длительному успеху какого-нибудь художественного произведения, его нужно всего лишь строго запретить, – такой метод всегда был наиболее эффективным.
Читать, читать, постоянно только читать и забыть благодаря этому о своем собственном жалком существовании!
Как Дождесвет, так и доктор Грунд являются основателями целых научных дисципли. Оба гении, о да! Но когда их труды читаешь сегодня, это вызывает бесконечный смех. Такова судьба всех пионеров! Они столкнулись с таким множеством всего нового, что не могут позволить себе применять серьезные научные методы. Когда завоевывают новую территорию, нельзя смотреть направо и налево, а только идти вслепую прямо! Но это не преуменьшает их заслугу!
Мы все постоянно умираем, потому что вообще-то начинаем делать это уже при рождении.
Существует ли что-то более страшное, чем некий предмет, который считается неживым и неожиданно начинает шевелиться?
Так постепенно из моей бессистемной борьбы за выживание родилась настоящая стратегия. Мы растем вместе со своими задачами.
Это был дерзкий, но удачный плагиат! Если уж воровать, то только лучшее - таков и мой девиз!
Такова судьба всех пионеров! Они столкнулись с таким множеством всего нового, что не могут позволить себе применять серьёзные научные методы. Когда завоёвывают новую территорию, нельзя смотреть направо и налево, а только идти вслепую прямо!
— Ты знаешь, как можно понять, что ты состарился? —спросил Кибитцер дрожащим голосом. — Не по забывчивости. О, нет. Это замечают по тому, что с тобой говорят более громким голосом и несколько медленнее. Как со слабоумным или с маленькими детьми. Я ведь не глухой, черт подери!