Эта книга – не просто автобиография, не просто дневник и описание жизни, это даже не исповедь Галы Дали. Это попытка жены, музы и главной модели гениального художника Сальвадора Дали создать собственную жизнь по своему выбору. Ее подлинное имя – Елена Дьяконова, ее реальная жизнь – загадка. Скупые строчки официальных документов не дают полной картины: родилась в Казани, дружила с сестрами Цветаевыми, навсегда покинула Россию в 1916 году. Ее главное произведение – ее жизнь, созданная при помощи...
... чтобы стать Дали, мало встретить свою Галу, нужно Дали родиться.
Дали заслужил и свои деньги, и свою славу. Он не просто ГЕНИЙ, он труженик, даже если такое определение кого-то не устраивает.
Думаю, не открою большой секрет, если скажу, что внешность Сальвадора Дали, как и его стиль поведения, – не больше чем старательно созданный образ. Торчащие в стороны усы, бесконечные рассказы о том, как за ними ухаживать (даже специальная горничная нанята), вытаращенные глаза, трость, раскатистое «ррр»… Образ Дали запоминался не меньше его картин и работал на популярность лучше любых интервью или заказных статей.
Деньги сами по себе не хороши и не плохи, только отношение к ним делает человека тем, что он есть.
Еще Сальвадор ... поразил публику заявлением, что и сам не может объяснить смысл своих полотен – рисует просто образы, которые рождаются и умирают:
– Самое трудное – уловить эти образы, прежде чем они исчезнут.
Мир должен играть по его правилам, но для этого правила должны заметить. А чтобы заметили, надо быть заметным. Глупо надеяться, что стоя в сторонке и шепча о своем кредо, можно это кредо сделать популярным и вообще дождаться, чтобы услышали.
Чтобы услышали, увидели, обратили внимание, требуется скандал. Чем ярче, чем громче, тем лучше.
У Дали множество последователей, но никто из них не в состоянии даже приблизиться к его мастерству и творчеству именно потому, что пытаются писать по его правилам вместо того, чтобы создавать свои. Сальвадор однажды сказал, что только идиоты думают, будто он сам следует тем советам, которые дает остальным людям. Он не остальные, а потому эти советы ему не нужны.
Все просто, любое течение в искусстве, музыке, даже науке предполагает подчинение определенным правилам, а правила – это то, чего Сальвадор никогда не любил и чему не подчинялся.
Нет, он не сюрреалист, поскольку давно отверг правила сюрреализма и установил свои собственные.
Он ДАЛИ, и пусть мир подчиняется его правилам.
Никто не знает каково это – соответствовать идеалу ГЕНИЯ.
Французы, как и русские, различают любовь и секс. Одно необязательно сопутствует другому.
Никому и никогда не понять состояния изгоя, кроме тех, кто это пережил.
Это великое умение – жить своей жизнью, подстраиваясь только под одного-единственного. Но этот единственный должен быть гением. Просто Гением.
Любви одного из гениев Гале вполне хватало, чтобы не замечать ненависти остального мира.
Сальвадор Дали почти всю жизнь играл – сначала не вполне осознанно, затем сознательно изображал сумасшедшего. «Разница между сумасшедшим и мной только в том, что я не сумасшедший». Но если очень долго играть роль, в нее вживаешься. Конечно, он не сошел с ума, но надевал маску с вытаращенными глазами мгновенно, стоило заподозрить присутствие чужого. Тем более это делалось перед репортерами. Маска стала его вторым «я».
Когда будущее вступило в свои права и мечты сбылись, стало скучно.
Это очень тяжело - сбывшиеся мечты.
Самое страшное для человека, когда ему больше не о чем мечтать, это страшней любых трудностей.