Четырнадцатилетний Ник чудом не погиб в одном из бруклинских парков от рук наркоторговцев, но на помощь ему явился Питер. О, этот Питер! Он быстр, смел, крайне проказлив и, как все мальчишки, любит поиграть, хотя его игры нередко заканчиваются кровопролитием. Его глаза сияют золотом, стоит ему улыбнуться вам, и вы превращаетесь в его друга на всю жизнь. Он приходит к одиноким пропащим детям – сломленным, отчаявшимся, подвергающимся насилию – обещая взять их с собой в тайное место, где их ждут...
- Скверные настали времена, - вздохнул Таннгност. - Род людской? - Христиане. Они полны решимости очистить землю от всех поклоняющихся Рогатому. Убивают друидов, жгут храмы, а порой и целые деревни, рушат каменные круги. Лицо Владычицы затвердело. - Определённо, этому богу мира и любви нравится обагрять землю кровью.
Скрежет лопат, стук комьев земли по крышке гроба отца… Глухие рыдания матери, плакавшей в подушку ночь за ночью… Вся эта гадость в школе, бесконечное глумление и тумаки, ежедневные измывательства Марко… Как он сумел справиться со всем этим? Он просто уходил глубоко в себя, делая вид, что все плохое происходит с кем-то другим, а сам он – только сторонний наблюдатель. И это всегда помогало. Нет, не смириться, не облегчить боль – просто пережить, пройти сквозь все невзгоды.
Богини слишком ревнивы, чтобы терпеть соперниц, пусть даже матерей.
“Christians. They’re determined to rid the land of any who worship the Horned One. Murdering all the druids, burning the temples, sometimes whole villages, and knocking over the standing stones.”The Lady’s face hardened. “This god of peace and love certainly likes to bathe the land in blood.”
Капитан смотрел на помост невидящим взглядом. Он пришел на клеймение, потому что так полагалось, но его уже тошнило от всего этого фарса. Противно было видеть, как люди день ото дня все сильнее утрачивают человеческий облик, до смерти надоело смотреть на пытки во имя господа. Что на них всех нашло? Когда-то Первопреподобный был вдохновенным, одухотворенным вождем, нравственным компасом для своей паствы. Таких праведников, как он, Капитан в жизни не видел. «Дорого же обошелся нам этот остров, – подумал он. – Он незаметно, исподволь, украл наши души».
Еще один взрыв ликования – и Капитану сделалось совсем невмоготу. Демоны или нет, какая разница? Страдания, одни страдания повсюду, куда ни глянь! Довольно. Он появился на церемонии, и хватит с него.
Капитан повернулся и двинулся прочь.
– Капитан, – раздался резкий голос за спиной.
Капитан узнал этот голос, даже не оборачиваясь. Сзади, скрестив руки на груди и испытующе глядя на него, стоял Первопреподобный. За его спиной замерли трое мальчишек в окружении охранников. При виде клеймения демона в мальчишечьем облике с них разом слетела вся необузданность и дикость – остались лишь широко раскрытые глаза да ужас и замешательство на детских лицах. Несмотря на все усилия, Капитан невольно представил на их месте собственных сыновей, и от этого на глаза едва не навернулись слезы. «Будь у меня время, – подумал он, – я привлек бы на нашу сторону и этих. И пытки тут вовсе ни к чему».
– Вы находите сии деяния отвратительными? – спросил Преподобный.
Подчеркнутая язвительность вопроса не ускользнула от ушей Капитана. «Всегда начеку, – подумал он, – бдит, высматривает заблудших овец». Инстинкт самосохранения в нем был отточен до невероятной остроты не только столкновениями в лесу. Куда лучше он развился здесь, в деревне, среди этих божьих людей, свихнувшихся на поисках демонов и совсем забывших о главной цели – убраться с этого острова. «Те, кто боится демонов, видят демонов повсюду», – подумал Капитан.
– Нет, ваше преосвященство, – сказал он вслух, заставив себя снова взглянуть на Питера. – Если речь о клеймении этого демона на кресте, то – нет, дело не в нем.
Зрячий глаз Преподобного впился в Капитана так, что Капитан не на шутку испугался, не читает ли Преподобный его мысли.
– Но, ваше преосвященство…
Капитан запнулся. Один неверный шаг – и его самого могут заклеймить, как еретика.
– Но вот о чем я думаю, ваше преосвященство: быть может, для остальных детей это – не лучший способ?
Преподобный сузил глаз и склонил голову набок.
– Не лучший способ?
Капитан понял, что промахнулся с выбором слов.
Преподобный шагнул к нему.
– Вы полагаете, что разбираетесь в сих материях лучше Совета?
«Лучше людей, бичующих себя плетьми? Людей, в любой момент готовых донести на собственного соседа, брата, сестру, жену? Да, безусловно». Но Капитану еще не надоело жить, и потому он, как и во множестве других случаев, предпочел не высказывать того, что думает, вслух.
– Что вы, ваше преосвященство, никто в мире не может разбираться в этих материях лучше Совета. Я всего лишь подумал о том, как эти мальчики могли бы послужить Совету наилучшим образом. Не могли бы вы ненадолго предоставить их мне?
Во взгляде Преподобного мелькнуло презрение. Капитан изо всех сил старался скрыть свои истинные чувства: одно лишь слово этого человека – и он повиснет на кресте рядом с Питером.
– Капитан, Господь в бесконечной милости своей уже вознаградил сегодня ваши труды, не оставив их бесплодными. Не просите же более того, что необходимо.
– Безусловно, ваше преосвященство, – с легким поклоном ответил Капитан, понимая, что уже зашел слишком далеко. – Сегодня Господь был более чем щедр ко мне.
Преподобный оглянулся на охранников.
– Отведите их к пруду и подготовьте.
На лицах мальчишек отразился ужас, и Капитан понял, что еще не раз увидит эти лица – в ночи, когда туман подступит к его порогу.
Поразить движущуюся цель - это одно, сказал Питер, а вот поразить движущуюся цель, которая пытается дать сдачи - совсем другое.
По словам самого Питера: «Умереть – вот это настоящее приключение!»
Ничто так не оживляет повествование, как вываливающиеся в изобилии внутренности.
Дэнни, лежавший на спине, будто жертва сердечного приступа, разом вскочил и, пожалуй, впервые за целый день оживился.
– Ужин! Мой любимый вид спорта!
Всё на свете имеет свою цену. Всё. Просто некоторые вещи стоят дороже прочих.
Вот он – хладнокровный убийца, а в следующую секунду – сентиментальный мальчишка, да ещё вечный оптимист, несмотря на то, что вся жизнь его – сплошная трагедия.
Children like yourselves are full of magic, but the men have turned, they've lost their magic to the fear and hatred they harbor for all that they can't explain, control, or understand.
Growing up can really suck, he thought. And bad things sure as shit do happen to good people and for the most part the world just doesn’t give a crap.
And you didn’t get children to trust you by gutting teenagers right in front of them, not even mean, ugly teenagers. That wasn’t the way to make new friends.
– Лерой же сам говорил нам, что пикси ни в коем случае нельзя причинять вред. Сказал, что это – один из законов. Вроде как пикси – часть здешнего волшебства, или еще что-то такое.
– Он и не причинял ему вреда, – заметил Дэнни. – Он его просто убил.
Те, кто боится демонов, видят демонов повсюду.
Но Питер многое повидал на своем веку и прекрасно знал: род людской не нуждается в поводах для жестокости и убийства. Не будь наркотиков - непременно нашлось что-то ещё.
If you don't learn to laugh at life it'll surely kill you, that I know.
Если друзья прикрывают спину - глядишь, удастся прожить подольше.
Старые сказки - это поучительные истории с ужасным концом, преподающие суровый урок старым и малым. Лично я верю, что все сочинители мифов и легенд вдохновлялись каким-то реальным событием, личностью или... чем-то еще. Поэтому, если вам случится оказаться в тесном закоулке Проспект-парка, или в любом другом диком безлюдном месте, и светлячки вокруг вдруг осмелеют, а в воздухе заискрится серебристая дымка, прислушайтесь хорошенько, и, может быть, вам удастся уловить отголоски заразительного мальчишеского смеха. И, что бы вы ни решили сделать потом, помните - вас предупреждали.
Насколько же все было плохо там, если здесь, среди этих кретинов, ей спокойнее, чем в собственной семье?
– Что они хотят сделать? – тонким, дрожащим голосом спросил Лерой.
Нет, это был не вопрос – скорее, просто слова, невольно сорвавшиеся с языка перепуганного мальчишки. Хотелось бы Нику сделать вид, будто он не знает ответа, но ответ был предельно ясен. Преподобный сказал, что их будут «испытывать водой» – то есть топить. Представить себе дальнейшее было легче легкого. Оставалось одно – не думать о том, каково им придется в этой корзине, опущенной в темную воду грязного пруда. Может, тонуть – это не больно?
Men who fear demons see demons everywhere.
Кое-что невозможно забыть никогда.
- Пора поиграть, - прошептал он, подмигнув звездам.
И, конечно же, звезды подмигнули Питеру в ответ - ведь улыбки заразительнее не найти на всем белом свете.