Ужас, всю жизнь преследовавший знаменитого писателя Скотта Лэндона…
Ужас, который достался в наследство ни о чем не подозревающей жене Лизи.
Как погиб ее муж?
Как он жил?
В каких лабиринтах кошмара черпал вдохновение?
С какими силами заключил тайный, страшный союз?
Лизи снова и снова пытается ответить на эти вопросы — и все необратимее запутывается в паутине кошмара — давнего и неизбывного…
Иногда она могла прожить целый день, не думая о нем, не вспоминая его. Почему нет? У нее и тек хватало забот, а с ним иной раз было трудно иметь дело, было трудно жить... А потом приходил день, серый день (или солнечный), когда ей так недоставало его, что казалось, внутри ничего нет, что она не женщина вовсе, а старое, трухлявое дерево. Именно это чувство испытывала она сейчас, ей хотелось выкрикивать его имя, звать его домой, и сердце сжималось от мысли, что впереди годы без него, и она задавалась вопросом, а зачем нужна сильная любовь, если потом человека ждут хотя бы десять секунд таких страданий.
Остаться одной, прожив так долго в паре, странно и необычно. Задай ей такой вопрос при жизни Скотта, она бы ответила, что два года – достаточный срок, чтобы с этим свыкнуться, но на собственном опыте выяснила, что это не так. Время, похоже, ничего не делало, разве что притупило острую кромку горя, и теперь она рвала, а не резала. Потому что уже ничего не было «по-прежнему». Ни снаружи, ни внутри, ни для нее. Лежа в кровати, где раньше спали двое, Лизи думала, что человек острее всего чувствует себя одиноким, когда просыпается и обнаруживает, что в доме никого нет. Из тех, кто способен дышать, – только ты да мыши в стенах.
Есть много такого, чего они не говорят тебе о смерти, она познала это на собственном опыте, но одна из самых главных недомолвок — время, которое требуется любимому человеку, чтобы умереть в твоём сердце. «Это секрет, и должен быть секретом, потому что у кого может возникнуть желание сближаться с другим человеком, если они будут знать, сколь тяжёлым станет расставание? В твоём сердце любимые умирают постепенно, не так ли? Как комнатное растение, которое никто не поливает, потому что ты, отправившись в поездку, забыла отдать его соседке, и это так печально…»
Люди думают, что много чего не могут, а потом неожиданно обнаруживают, что очень даже могут, когда оказываются в безвыходном положении.
У любого супружества два сердца, одно светлое и одно тёмное.
Людям нельзя разрешать строить дома с более чем двумя туалетами. Если их больше, люди начинают мнить себя великими.
— Я безумец, — мягко говорит он. — Безумец. У меня галлюцинации и видения. Я их записываю, вот и всё. Я их записываю, и люди платят деньги, чтобы их читать.
Утомлённый мозг — самая лёгкая добыча одержимости...
Ты хочешь быть хорошим с теми, кого любишь, потому что знаешь: твое время с ними будет очень коротким, как бы долго оно не длилось.
Человек острее всего чувствует себя одиноким, когда просыпается и обнаруживает, что в доме никого нет.
- Но если каждая книга - маленький огонек в этой темноте (и я в это верю, должен верить, банально это или нет, потому что я пишу эти чертовы книги), тогда каждая библиотека - это огромный, вечно горящий костер, вокруг которого каждый день и каждую ночь стоят и согреваются десятки тысяч людей.
Собственную забывчивость Скотт довёл до совершенства.
Мир соткан из «если»
Писателям в их работе приходится преодолевать столько помех. Реальность - это Ральф, вернувшийся домой три года спустя, и никто не знает, как ему это удалось. Но писатель не может пересказать эту историю. Потому что сюжет поскрипывает, старина!
"Разговор с собой хорош тем, что нет нужды заканчивать фразу"
Остаток вечера напомнил Лизи о том, что Скотт называл Законом плохой погоды Лэндона: когда ты ложишься спать, ожидая, что ураган уйдёт в океан, он вдруг меняет курс, движется в глубь материка и сносит крышу твоего дома. А когда ты поднимаешься рано, чтобы подготовиться к надвигающемуся бурану, с неба падают лишь отдельные снежинки.
Но разве храбрость — не одна из сторон красоты?
К женщине относятся ой как по-другому, если она с мужчиной, знаменитым или нет.
Это ещё одна привычка, которая появляется у человека, если в течение десяти или двадцати лет он не испытывает проблем с деньгами: ты думаешь, что у тебя есть право пинками пробивать себе путь из угла, в котором оказался. О
Ты хорош с теми, кого любишь. Ты хочешь быть хорошим с теми, кого любишь, потому что знаешь: твое время с ними будет слишком коротким, как бы долго оно ни длилось.
Сколько лет должно уйти на то, чтобы простая суммарная тяжесть дней, проведённых вместе, выжала всё из обетов, которые даются при вступлении в брак, — таким вопросом задастся она две ночи спустя, когда будет лежать в кровати одна, всё в том же номере мотеля, слушать собак, лающих под горячей оранжевой луной. И каким счастливчиком ты должен быть, чтобы твоя любовь обогнала твоё время?
... иногда лучше всего молчать, просто закрыть свой вечно назойливый рот и молчать, молчать, молчать.
Однако ей хотелось наносить удар за ударом. Почему? Да потому, что она могла их нанести.