Когда вечности становится скучно, она проявляет всю свою изобретательность, выдумывая порой весьма опасные развлечения. Фигуры на шахматной доске-жизни расставлены, первый ход сделан. И вот уже вернулась в мир проклятая рукопись. Перепутались в одном клубке судеб любовь и ненависть, вражда и дружба, жизнь и смерть. Догадывались ли Анна и Эрик Ди Таэ чем обернётся для них согласие работать на специальный отдел при дипломатическом корпусе Единой и всеблагой матери-церкви? Судьба, сделав очередной...
— Везёт же тебе, парень… — с лёгкой завистью протянул байкер, — кто бы мне так признался: мол, люблю тебя, женись на мне, я вся твоя. Ей-богу, женился бы!
Девочка вытащила из кипы очередной лист и повертела его перед носом, брезгливо держа за краешек двумя пальцами. Лист был изрядно затяган и помят, местами на нём темнели жирные пятна, местами кофейные.
— Святой отец, это куда?
— А? О! — Рид выхватил у ведьмочки бумажку и воззрился на неё с таким обожанием, что Арьята чуть не поперхнулась.
— Это память о селёдке, которую вы съели год назад в день святого Павсикахия? — невинно спросила она.
— Нет! — отец Рид сиял, как начищенный пятак, — Господи Всевышний, хвала тебе! Это моё прошение об отпуске, заверенное госпожой кардиналом! Я думал, что ненароком выбросил!
Почерк у архонта оказался как у хромой курицы-левши с нервным тиком и косоглазием.
— Вам сначала кровоостанавливающее заклятье или обезболивающее? — спросил Эрик, подцепляя смоченный в антисептике тампон.
— … … оба … …!!!!!
— Оба сразу не получится, я не Юлий Цезарь!
Даже Виктор держит свои бумаги в относительном порядке. Правда, его отчёты больше напоминают пошлые анекдоты, но он хотя бы их вовремя сдаёт.
Лучше пусть мне будет плохо от удовольствия, чем без него.
Я не пессимист, а мрачно настроенный реалист. К тому же я просил прислать бойцов, а не самоубийц! Слабоумие и отвага не мой девиз.
…и не нужно на меня так сердито молчать
«…Господи единый Всевышний, заступник, обрати взор свой на сына недостойного да очисти помыслы мои и душу от скверны греховной… Это, это невыносимо… её глаза, её голос, её… Господи, прости мне мысль неуместную, даруй мне силы пережить испытание… Невозможно больше… Она, она… что она со мной делает?.. Господи, спаси и помилуй. Разорви круг порочный, ибо силы мои слабнут…разумею, что недостоин её… Недостоин её?! Что я несу, Господи!? …»
— Святой отец, медальон выше! Нет, я конечно не против, но… Чего вы там возитесь, мне холодно, между прочим!
— Простите, но я не вижу с закрытыми глазами! — огрызнулся он.
— С закрытыми глазами?! — Анна выпуталась наконец, из коварной блузки, промокшее насквозь белье тоже особо ничего не скрывало, — Там что, все так страшно?! — возмутилась девушка.
И как она могла забыть основной закон этого сумасшедшего мира: всё вокруг отнюдь не то, чем кажется.
— Всё с вами в порядке, а сотрясение мозга у вас хроническое.
— Меня дважды чуть не убили, за мной гонялись плотоядные призраки вкупе с инквизицией, и под конец меня искусал собственный напарник, оказавшийся архонтом. Эрик, найди мне кладбище с упырями, яр со стрыгами, можно даже замок с привидением на худой конец — я так соскучилась по спокойной работе!
— Ну как, тебе нравится? — жеманным голосом произнёс старший Ди Таэ, вертясь перед сестрой, как юла и демонстрируя во всей красе кремовый пеньюар в малиновые розы, больше всего напоминающие смущённую капусту.
— Удачи вам, господин колдун, — байкер похлопал его по плечу, — сейчас госпожа кардинал устроит вам тёмную.
— Главное, чтоб она мне в темноте ничего не устроила, — пробормотал Эрик.
Э-э-э… — на щеках отца Рида выступил смущённый румянец, — но пристало ли деве незамужней созерцать неприкрытое тело мужское?
— Святой отец, — княжна едва сдерживала смех, — постигая основы целительства, я не только созерцала мужское тело, но и щупала оное во всех необходимых местах.
— Право, не знаю… Мне, служителю церкви, подвергаться воздействию чар… А, ладно, зароним семя надежды, что Бог не выдаст, свинья не съест.
Кристобаль Сангре шипел и плевался ядом, госпожа Пшертневская внимала ему с откровенно скучающим видом и толикой легкого презрения в глазах. Один Господь знал, чего стоило Злате такое напускное презрительное спокойствие, но Сангре бесился, словно черт на причастии, а значит игра стоила свеч и потраченных нервов.
— Три похабных анекдота. Хотите расскажу? Встретились как-то в баре инкуб, монашка и вампир…
— Это где одному откусила, второму не дала?
— Если ваш отдел не разберется, к расследованию подключат инквизицию…
— Постараемся обойтись без них, — поморщилась Злата, меньше всего желая сталкиваться с приспешниками Кристобаля Сангре. — Они в любом деле, как лишняя перекладина в кресте.
Влечение сердец рождает дружбу.
Влечение ума — уважение.
Влечение тел — страсть.
И только все это вместе рождает любовь.
Конфуций