Англия, 1887 год. Похоронив обеих тетушек, молодая исследовательница Вероника Спидвелл планирует посвятить свою жизнь науке и путешествиям. Однако, вернувшись с печальной церемонии, она обнаруживает у себя дома взломщика, который к тому же пытается ее похитить! И лишь своевременное вмешательство загадочного немецкого барона избавляет девушку от печальной участи. Ее спаситель уверен, что Веронике грозит опасность, и предлагает уехать с ним в Лондон, пообещав там раскрыть все карты. Но стоит им...
Не ваша вина, что вы абсолютно лишены воображения. Я бы списала это на ваше образование.
Да, кстати, и можете сказать своим источникам, что на Сицилии был не американец, а швед. Американец был в Коста-Рике.
Я искренне верю, что мужчины могут быть такими же рациональными и благоразумными, как и женщины, если приложат определённые усилия.
А вы не постоянны, как флюгер.
Я все никак не могу понять, вы самая храбрая женщина, которую я только встречал в жизни, или самая глупая, - сказал он язвительно. - Вы должны быть напуганы до смерти, дрожать от страха и рыдать на полу, а вместо этого вы меня оскорбляете.
Комнаты умирающих и припарки - не в этом моё предназначение, я сделана из сурового теста странствий.
...сам он заткнул кинжал за голенище сапога в дополнение к тому, который он всегда носил за пазухой.
– Господи, сколько же опасностей ты там ожидаешь? – спросила я.
Он задул свечу.
– По моему опыту, самая страшная опасность как раз та, которой не ожидаешь.
– ...я не верю, что мы побеждали потому, что Бог был на нашей стороне, или потому, что наши люди усерднее молились либо больше трудились. Мы побеждали потому, что у нас было больше пушек.
– То есть дело в силе, а не в правде, – заметила я.
– В мире обычно так и бывает, – напомнил он мне.
– Как было бы хорошо, если бы мы с тобой встретились еще детьми, – вдруг сказала я.
– Ну уж нет. Ты бы затащила меня в ближайшие кусты и совратила еще до того, как у меня начала расти борода.
Ты не должна передо мной оправдываться. Ты права: все мы имеет право на некоторые предпочтения. Мне было бы гораздо приятнее работать с львицей, чем со стервятником. Мы - простые смертные, Вероника, и созданы так, что всегда предпочтем красоту уродству.
Иногда можно спокойно показать свою ранимость, лечь на спину и подставить свой мягкий мохнатый живот. Но иногда нужно переносить боль без единого стона, когда она настолько всепоглощающая, что, если дать слабину хоть на минуту, она тебя просто уничтожит.
Дорогая Вероника, удивительно, что ты всё ещё этого не поняла: каждый человек способен на жестокость. Просто не всякому выдаётся случай её применить.