1972 год. Холодная война в разгаре. На Сирину Фрум, весьма начитанную и образованную девушку, обращают внимание английские спецслужбы. Им нужен человек, способный втереться в доверие к молодому писателю Томасу Хейли — он может быть им полезен. Сирина идеально подходит для этой роли. Кто же знал, что она не только начитанна, но и влюбчива и ее интерес к Хейли очень скоро перестанет быть только профессиональным…
Ведьма - если утонет, невиновна, если не утонет, приговорят к сожжению на костре. Метафора жизни молодой девушки.
Любовь набирает силу не равномерно, а нарастает рывками, толчками, неожиданными скачками.
...мы обе предпочтем английское решение и притворимся, что разговора не было.
Я подумала, что начинаю понимать, из чего рождается вымысел. Как читательница, притом привыкшая к быстрому чтению, я не вникала в этот процесс. Берешь с полки книгу, и там все уже придумано, населенный мир, не менее очевидный, чем тот, в котором ты живешь. Но теперь я подумала, что поняла механику сочинения или почти поняла. Это почти как в кулинарии. Только здесь не жар преобразует ингредиенты, а чистый вымысел, искра, скрытый элемент. Результат будет больше суммы частей.
Спор с мертвым в уборной вызывает клаустрофобию.
Я...заплакала, потому, что заплакала, а почему - не знаю.
...в уборке всегда есть элемент забвения.
Как понять внутреннюю жизнь персонажа, подлинного или вымышленного, не зная о состоянии его финансов?
Реальность чуть шире, чем "средний класс".
Только год назад я перестала пользоваться батистовыми носовыми платками с ажурной вышивкой и моей монограммой в уголке - рождественским подарком матери. Бумажные салфетки становились вездесущими - совсем как тележки в супермаркетах. Мир надлежало считать одноразовым - всерьез и надолго.
Факт страданий от рук цензоров еще не свидетельствует о художественной ценности писателя или скульптора.
Я сказала, что не люблю фокусов, люблю, чтобы на страницах воссоздавалась жизнь, какой я ее знаю.
Он сказал, что без фокусов нельзя воссоздать жизнь на страницах.
Я не решила загадку, но вдруг почувствовала себя поумневшей. А почувствовать себя поумневшей, так я всегда думала, это почти что развеселиться.
Полагаю, я была бы удовлетворена, только взяв в руки роман о девушке в комнатушке, расположенной в лондонском Кэмдене, девушке, которая занимает низкооплачиваемую должность в МИ-5 и тоскует без мужчины.
Иногда не разговаривать о чем-то – это лучший способ разрешить затруднения. Страсть выяснять, чья правда весомее, омрачала отношения не одной пары друзей или супругов.
В трудной ситуации иногда полезно спросить себя, чего бы ты больше всего хотела сейчас, и подумать, как этого достичь. А если нельзя, то чего на втором месте?
Трудно осознать ошибочность своих оценок, когда аппарат понимания, ум, задымлен.
...между существованием и забытьем среднего нет.
Читательский опыт искажается, если вы знакомы или собираетесь познакомиться с автором.
Мы были чем-то вроде друзей по переписке: они обмениваются пустячными письмами, потом, найдя общий язык, откровенными, потом встречаются впервые и понимают, что все надо начинать сначала.
Громкоголосые люди, в особенности женщины, всегда вызывают враждебность.
В семнадцать лет мы все были мятежниками - робкими и восторженными, но не забывали об уроках - заучивали и изрыгали неправильные глаголы, уравнения, мотивы литературных персонажей. Нам нравилось думать, будто мы - дрянные девчонки, но вообще-то говоря, мы были вполне приличными.
Я принадлежала к самой низменной прослойке читателей. Я искала в книгах только свой мир и себя в этом мире – облаченную в разнообразные наряды и формы.