Июнь, 1943 год, Зауралье, полярный круг. Отблески военных зарниц красят горизонт кровью, враг ещё не сдаётся и с переломленным под Сталинградом хребтом медленно отползает к западу. Но и сюда, на пространства тундры возле матери приполярных вод великой реки Оби, на города, посёлки, лагерные зоны, фактории и оленьи стойбища, падает тень войны и наполняет воздух тревогой. Эта неспокойная атмосфера одних сводит с ума, превращая людей в чудовищ или жалкое подобие человека, лишённое воли и...
Человек должен к месту прикреплён быть. Чтобы всегда был виден, всегда был определён.
А в искусстве и понимать нечего! Его нужно принимать или не принимать. Когда вам, чтобы его понять, его объясняют, — это халтура, а не искусство.
Искусство нужно делать, а не болтать о нём. Рза не любил племя искусствоведов, терпеть не мог многоречивых господ и их экзальтированных спутниц, завсегдатаев биеннале и вернисажей, рассуждающих о природе гения и о гибели мировой культуры, всех этих никчёмных бездельников, работающих не руками, а языком.
В коробочке находилось нечто, очень напоминающее часы, циферблат был только какой-то странный — никаких делений, только две половины, чёрная и белая. И стрелка была одна. — Когда кто-то начинает себя оправдывать, а я знаю, что человек неправ, я кладу перед ним этот прибор и говорю: вот новое изобретение советских ученых, аппарат для чтения мыслей. И прибор сейчас показывает, что ты есть скрытый и молчаливый враг, потому что мысли у тебя чёрные. Видишь, стрелка ушла на чёрную половину? И люди верят — не потому, что наука, а потому, что нет человека светлого целиком и правильного. В каждом человеке водятся черви...
Калягин часто не понимал художника. В основном такое бывало, когда речь шла о материях, требующих особенных слов. Например, о чувстве вины. Калягин после случая в Вытегре постоянно задавался вопросом: вот есть Бог, вот есть он, Калягин. Он, Калягин, сделав что-то неправильное, чувствует иголку в мозгу. Возможно, это называется «совесть». Ну а Бог, Он вину испытывает? Вину за отчуждение от человека. Ему известно такое чувство? Рза на это улыбался лукаво. «Ему известно такое чувство через вас. В ваш мозг колет, и в Его мозгу отзывается, — говорил он не то серьёзно, не то подсмеиваясь.
«Жалко, — подумал он, — что интересная сторона личности открывается лишь тогда, когда переполняется алкоголем».
Он так думал, молчаливо и ровно, потому что пространство тундры приучает её жителей к тишине. Тишина в свою очередь приучает к внутреннему покою и течению мысли в направлении обретения смысла. Тишина эта рождается пустотой, целостной пустотой Севера, не заполненной кричащими красками и искушающими зрение предметами. Глаз здесь не разменивается на лишнее, взгляд несуетен, зрение неторопливо. Но сам ненец с комариной фамилией (Ненянг значит по-ненецки «комар») о причинах своих мыслей не думал, как олень не думает о кончине, когда стоит в очереди на бойню.
Когда выбираешь цель, глаз держи не на цели, а смещай чуть за нее. Взгляд, смещенный за цель, видит результат действия, и иногда он не стоит твоих стараний.
Умалишённого можно упечь в сумасшедший дом, преступника — расстрелять, посадить в тюрьму, запереть в зоне. Жить же, зная, что в Советском Союзе есть особая порода людей, пусть калеченных, пусть даже героев, и на неё не рас-ространяется советская власть и её законы, — для него, представителя партии на вверенном ему боевом участке, было всё равно что идти над пропастью по гнилой верёвке..