Конец XIX века. На Балканах опять пахнет кровью и порохом. Россия не собирается терпеть насилие над братьями-славянами, и на границах могучей империи слышится железная поступь царских полков. А в одной из солдатских шеренг марширует наш современник, неведомо как оказавшийся в самой гуще событий. Он прекрасно знает, что ничем хорошим для его страны эта война не кончится и освобожденные «братья» с тех пор всегда будут воевать на стороне врагов.
– Митя, – неожиданно ласково спросил его священник после короткого молчания, – ты видишь, что там? – Не знаю, синагога, наверное… – Правильно, а вон там? – Церковь. Только какая-то… – …католическая это церковь, – закончил за него священник, – иначе – костел. – Ну да, наверное, а что? – А то, что я не иудей и не католик. Я, Митя, – православный! Я ведь могу и в морду дать!
Пока унтер с ефрейтором, отойдя чуть в сторону, таким образом беседовали, Будищев подмигнул писарю и прошептал:
– Не бойся, я штык марать не стану, я тебе горло перегрызу, а всем скажу, что это волки!