- Это какие же мемуары? - спросила бабушка с легким презрением. - Эмигрантские? Так ведь эмигранты еще больше наших врали, Дмитрий Иванович! Человек без родины, да еще на родину обиженный чего только не наговорит, чтобы себя убедить, что не зря он эту родину покинул навсегда, больно плохо она себя вела. Нет, осуждать я никого не имею права, но знаю точно - издалека ничего понять нельзя, что тут у нас происходит, каково нам живется или жилось...
Вот привычка - десерт ложкой есть, как щи хлебать!
Кто в сорок лет не пессимист <...> а в пятьдесят не мизантроп, тот, может быть, и сердцем чист, но идиотом ляжет в гроб.
Вот чего Никоненко терпеть не мог, так это когда при нем умничали и говорили загадками!
Чай и бутерброд с колбасой всегда делают жизнь чуть более легкой, а неразрешимые вопросы чуть более простыми.
- Но здесь нет никакого ремонта!
- Да что вы говорите! - воскликнул Никоненко. - Не может такого быть, чтоб не было, раз по документам он есть! Положено быть!..
- Без боли ничего не выйдет. Гнилой зуб удалять тоже больно, однако ж приходится, потому что с ним жить невыносимо.
- Так ведь если с зубом вместе всю голову удалить, жить и вовсе невозможно станет, в ту же минуту конец придет, как удалишь-то ее.
Девушки на шпильках... как бы это выразиться... не до конца студентки! Девушки на шпильках учатся уж точно не для того, чтобы узнать нечто новое о русской революции девятьсот пятого года и Первой Думе!.. Ради чего-то другого они учатся.
Когда человек криво рисует на куске ватмана "trip yo Japan", бумаге передаются впечатления и эмоции, и они живые. Компьютерная презентация - это красиво, конечно, но она мертва и обезличена, как наштампованные на конвейере искусственные цветы.
Молодость ищет руководителей <...> В гимназиях и университетах же привыкли искать только подготовки к будущей профессии, а этого недостаточно. Все молодые смутно мечтают, что учителя откроют им самое главное - смысл жизни, а открывают им только калейдоскоп теории и обобщений, врассыпную, не связывая их в определенное миросозерцание.