Джеймсу Фрею 23 года, он просыпается в самолете с выбитыми зубами, понятия не имея, куда летит и где был последние две недели. Он алкоголик и наркоман. Чтобы дожить хотя бы до 24 лет, ему придется пройти шестинедельный курс реабилитации. Ох непросто будет, непросто.
Любая зависимость – это личное решение
Наркоман он и есть наркоман. Неважно, какого цвета у него кожа - белая, черная, желтая или зеленая, богач он, бедняк или посерединке, самый известный человек на планете или самый безвестный. Неважно, на что он подсел - на наркотики, на алкоголь, на преступления, на секс, на шопинг, на еду, на азартные игры, на телевизор или на "Семейство Флинтстоунов". Жизнь у всех наркоманов одинаковая. В ней нет радости, блеска, веселья. Нет удач, восторга, счастья. Нет будущего и нет выхода есть только одержимость. Все поглощающая, все объемлющая, полностью все заполняющая одержимость.
Я считаю, что люди выдумывают Бога, чтобы спрятаться от реальности. Я считаю, что вера позволяет людям отрицать, что все, что у нас было, есть и будет, это наш мир, то есть наша жизнь, наше существование, наше сознание, назови как хочешь. Я считаю, что люди выбирают веру из нужды, из потребности верить хоть во что-то, потому что жизнь без этого тяжела, жестока, безжалостна.
Когда человек живет без страха, его нельзя разрушить. Когда человек живет в страхе, он, считай, разрушен еще до того, как начал жить.
Насилие - это зло, но иногда оно необходимо. У некоторых черепа толстые. У некоторых сердца пустые. Иногда слова не доходят. Насилие было необходимо.
Что толку искать причину своей слабости не в себе, а в чем-то другом?
Я не хочу быть одиноким. Никогда не хотел. Не хотел до зубовного скрежета. Ненавижу, что не с кем поговорить, ненавижу, что некому позвонить, ненавижу, что некому пожать руку, что не с кем обняться, что никто не скажет мне: все путем, старик. Ненавижу, что некому рассказать про свои надежды и желания, ненавижу, что у меня больше нет ни надежд, ни желаний, ненавижу, что никто не скажет мне: держись, старик, надежды и желания вернутся. Ненавижу, что мой крик, от которого кровь стынет в жилах, раздается в кромешной пустоте. Ненавижу, что никто не слышит моего крика, и никто не успокоит, чтобы я перестал кричать. Ненавижу, что в моем одиночестве ничего не осталось мне, кроме бутылки и крэка. Ненавижу, что все, что осталось мне в моем одиночестве, убивает меня, уже убило меня, ну, или скоро добьет. Ненавижу, что мне подыхать предстоит в одиночестве. В одиночестве, в полном ужасе. Больше всего я всегда хотел приблизиться к кому-нибудь, да по сути ничего другого и не хотел.
Я думаю, любовь очень редкая штука на этом свете. Если тебе кажется, что с этой девушкой у тебя всерьез, пошли к черту всех, кто вздумает помешать тебе, со всеми их правилами. Рискуй, поступай, как считаешь нужным, но постарайся не попасться. А если попадешься, не сдавайся. Я смеюсь.
Человеку хочется чего-то, неважно чего, и он решает заполучить то, чего хочется. Заполучив, решает употребить. Если употреблять слишком часто, то процесс принятия решения постепенно вырывается из-под контроля, пока не вырвется окончательно, и тогда возникает зависимость. На этой стадии свое решение трудно контролировать, но все равно это личное решение. Употребить или не употребить. Принять дозу или не принять. Оставаться несчастным обдолбанным наркоманом и переводить свою жизнь на дерьмо или сказать нет, стать чистым и начать нормальную жизнь. Это решение. Каждый раз. Решение. Прими ряд таких решений, и ты задашь направление своей жизни, определишь свой образ жизни. Кто ты – наркоман или человек. И генетика тут вообще ни при чем. Пустая отговорка. Которая позволяет человеку говорить – я не виноват, у меня, видите ли, генетическая предрасположенность. Я не виноват, меня даже никто не спрашивал, все решено без меня. Дерьмо собачье. На хер это дерьмо. Это всегда твое личное решение. Возьми ответственность на себя. Наркоман ты или человек. Это, черт подери, каждый раз только твое личное решение. Каждый раз.
Быть частью – меня это никогда особо не привлекало, за эту радость я и горсти дерьма не дам. Я всегда жил в одиночестве. И умру в одиночестве.
Смерть – это смерть. Это навсегда.
Я знаю кое-что об утрате человеческого достоинства. Знаю, что, когда оно потеряно, остается дыра, глубокая черная дыра, на дне которой – отчаяние, унижение и ненависть к себе, и еще стыд и позор, и еще одиночество, изоляция, ад.
Раны, которые невозможно залечить, можно только оплакивать в одиночестве.
Когда человек живет без страха, его нельзя разрушить. Когда человек живет в страхе, он, считай, разрушен еще до того, как начал жить.
Насилие – это зло, но иногда оно необходимо. У некоторых черепа толстые. У некоторых сердца пустые. Иногда слова не доходят. Насилие было необходимо.