«Название этой книги отсылает нас к общеизвестной непечатной поговорке, смысл которой сводится к тому, что вербальный труд легче физического. Не хотелось бы вот так сразу соглашаться с народной мудростью, но знаете, положа руку на сердце, всё-таки – да. В книгу включены дневниковые записи и фрагменты из переписки с друзьями, сделанные в течение последних полутора лет».
Тело, погружённое в зиму, вытесняет такой объём зимы, который равен объёму борзости его обладателя, помноженному на всё, что он на разных интересных предметах вертел.
Я в последнее время почти обо всём важном обычно молчу, а всё это записываю только потому, что весной во мне просыпается мой мёртвый подросток, та прекрасная дурная и храбрая личность, которая до этого дня не дожила (но это нормально, личности вообще должны меняться хотя бы несколько раз за жизнь, без этого карнавала с переодеваниями человеческое существование – деньги на ветер, вообще непонятно, зачем жил). Пусть будет ему (моему мёртвому внутреннему подростку) такой письменный памятник. Он был дурак и чудовище, но памятник заслужил.
Условие очень простое, но на практике мало кому удаётся его выполнить: сталкиваясь с любым явлением, снаружи похожим на человека, заранее допускать, что он может быть сложнее и больше, и весь в тебя не поместится. И всегда с этим допущением жить.
в результате длительного перманентного послушания, человек становится слабей и беспомощней, чем, скажем так, потенциально мог бы стать. Чем слабей человек, тем больше у него вполне реальных поводов для тревоги. Но вместо того, чтобы решать проблему (которую, конечно, мало кто осознаёт), обычно выбирают сидеть на попе твёрже, громче визжать от страха и слушаться на всякий случай побольше народу, включая кассиров в супермаркете и собственных котов.
...сперва тебе спускают лестницу с неба, потом ты с неё срываешься, а потом выбираешь идти на небо пешком, или идти в жопу, потому что никакого неба, конечно же, нет.
Штука в том, что когда умирает твой очень близкий (в идеале, близнец, но есть еще варианты), его смерть (и само умирание, и отчасти то, что сразу после) становится немножко твоей. То есть, оставшийся в живых всегда отчасти умирающий, а отчасти мертвый, то есть ушедший совсем за предел.
– С другой стороны, а зачем ещё деньги нужны? – Тоже правда. Чтобы делать новые книжки, такие, как сам хочешь, а не как кто-то другой себе представляет. И на сдачу кофе в городе пить.
Всякая летняя ночь - ночь с пятницы на субботу.
Страх – самый главный страж, поставленный надзирать за нами, чтобы никто никуда не пророс.
Т.е вектор движения к духу или от него - единственный критерий "добра" и "зла", на который я опираюсь в своих рассуждениях.
Наносили нам лютый комфорт. А не крушили всё вокруг, эгоистично завывая от своей постоянной боли.
В общем дети правильные чуваки. Они сразу понимают, что лучше слушаться чем не слушаться. Вот просто так надо и всё. Так что будьте как дети - для начала в этом конкретном вопросе. А там - как пойдёт.
А для той части личности, которая боится окатся посмешищем, потому что жаждет величия, у меня есть отмазка: смотри, как круто держусь, на людей не бросаюсь слюни не пускаю, секту не организовываю, а когда шибко хочется проповедовать, выдаю это за безобидную беллетристику, на площадь орать не иду - какой обалденный самоконтроль.