Когда преподавательница литературного мастерства теряет лучшего друга и возлюбленного, ее жизнь катастрофически меняется. Ей кажется, что мир вокруг утрачивает свои краски, а окружающие не понимают элементарного: она никогда не будет прежней.
Случайный подарок судьбы – огромный дог по имени Аполлон – становится для нее словно еще одним наказанием. Но чем больше времени она проводит с собакой, тем сильнее осознает – не только она может помочь ему, но и он ей.
Люди всё время выбрасывают на улицу кошек и собак. Это собаки готовы умереть за своих хозяев, а не наоборот. Разве процент браков, заканчивающихся разводом, не говорит нам, чего стоит человеческая верность?
Мурлыканье - это просто звуки, которые издают кошки и коты, и это вовсе не значит, что они счастливы.
"Мне кажется, что мы все на протяжении всей своей жизни сохраняем глубинное воспоминание о самых ранних моментах, том времени,когда мы были в такой же мере животными, как и людьми, и о переполняющих нас чувствах страха, беспомощности, уязвимости и жажде защиты, которая, как подсказывает нам инстинкт, обязательно придёт, если достаточно громко заплакать. Невинность - это тот этап, через который люди проходят, который оставляют позади и к которому не в силах вернуться. Животные жеи живут, и умирают, оставаясь в этом состоянии, и зрелище надругательства над невинностью в форме истязания несчастной утки может показаться человеку самым варварским из всего, что твориться на земле. Я знаю людей, которых подобные чувства возмущают, которые называют их циничными, мизантропическими и извращёнными. Но я уверена, что тот день, когда мы перестанем испытывать такие чувства, станет ужасным днём для всех живых существ, ибо наше скатывание в бездну жестокости и варварства начнёт происходить тогда ещё с большей быстротой."
Розвиток публіації опусов за свій власний рахунок стало катастрофою. Стало смертю літератури.
... аборигени Австралії кажуть, що це собаи роблять людей людьми.
Хіба відсоток шлюбів, що закінчуються розлученням, не кажуть нам, чого варта людська вірність?
- Вся твоя квартира просмерділа псиною, каже мені знайомий, що прийшов провідати. -Я цим займуся,- відповідаю я. Що означає, що я більше ніколи не запрошу його до себе.
Would have, would have. The dead dwell in the conditional, tense of the unreal.
If reading really does increase empathy, as we are constantly being told that it does, it appears that writing takes some away.
– С чего вы все взяли, что быть писателем – это чудесно?
.
Писательство, – сказал Сименон, это не профессия, а призвание, приносящее несчастье. – Это слова Жоржа Сименона, который написал сотни романов под своим собственным именем и еще несколько сотен под двумя дюжинами псевдонимов и который к тому времени, когда ушел на покой, был самым кассовым автором в мире. Ничего не скажешь, это большое несчастье.
.
Он хвастался, что переспал, по меньшей мере, с десятком тысяч женщин, многие, если не большинство из которых были проститутками, и называл себя феминистом. Его литературной наставницей была не кто иная, как сама Колетт, а его любовницей – сама Жозефина Бейкер, хотя говорили, что он оборвал связь с ней, поскольку их отношения слишком мешали его работе, замедлив ее настолько, что в том году он написал всего лишь какие-то жалкие двенадцать романов. Когда его спросили, что побудило его стать романистом он ответил: «Ненависть к моей матери». (Должно быть, это была сильная ненависть.)
.
Сименон-праздношатающийся: замыслы всех моих книг приходили ко мне во время прогулок.
.
У него родилась дочь, которая оказалась психопатически в него влюблена. Когда она была маленькой девочкой, она попросила подарить ей обручальное кольцо, и он ей его подарил. По мере того как она росла, она несколько раз отдавала кольцо в ювелирную мастерскую, чтобы его расширили. Когда ей было двадцать пять лет, она застрелилась.
.
ВОПРОС: А где молодая парижанка может достать пистолет?
.
ОТВЕТ: В оружейном мастерской, о которой она прочла в одном из романов своего отца.
– Правда ли, что литературный мир заминирован ненавистью, что это поле боя, простреливаемое снайперами, где постоянно разворачиваются распри, подогреваемые завистью и соперничеством? – спросил одного известного автора репортер из Национального общественного радио. Автор ответил, что так оно и есть. – На этом поприще действительно много зависти и вражды, – сказал он. И попробовал объяснить:
.
– Этот мир похож на тонущий плот, на который пытаются взобраться слишком много людей. Так что, если тебе удается столкнуть кого-то в воду, плот, на котором ты плывешь, поднимается из нее немного выше.
.
Если чтение, как нас постоянно уверяют, и впрямь развивает в людях способность сопереживать другим, то писательство, похоже, в какой-то мере нивелирует ее.