Уинтер с ужасом ждала того момента, когда Дэймон – человек, которого она отправила в тюрьму, – выйдет на свободу. Женившись на ее сестре, он только начал реализовывать свой жестокий план мести.
Когда-то давно Уинтер доверилась незнакомцу, и он предал ее. Но, возможно, настало время сделать новые выводы из старых ошибок.
Есть причины для того, чтобы всё было так, как оно есть.
Я хотел опять с ней поговорить. Проверить, сколько мне потребуется времени, чтобы проникнуть в ее мысли и устроить в них хаос.
– Твое место рядом со мной. Повтори это. Она прошептала: – Мое место рядом с тобой. – Громче, – распорядился я твердым голосом, аккуратно ее встряхнув. – Моя женщина не спрашивает разрешения. Она – сила, с которой нельзя не считаться.
Лишь один вид боли. Значит, если что-то болит, ты можешь притупить ощущение, сделав еще больнее в другом месте?
-Повтори. Вместе с моим именем. -Я хочу тебя сейчас, Дэймон.
Своим существованием ты доказываешь только одно – не все особи мужского пола вырастают в мужчин.
- Какого цена этого веселья? - Ты застрянешь со мной до конца жизни.
Он впервые поделился со мной такими личными вещами, впервые говорил со мной по-настоящему.
-После этого я довольно быстро усвоил, что мир не всегда будет красивым местом. До... До... встречи со мной?
Сорвавшись с края, я падаю вниз, но тут меня хватает чья-то рука. Резко втянув воздух, я чувствую что мои ноги болтаются над пропастью.
– Итак, что на ней надето? – Обручальное кольцо. – Развратно.
Есть причины для того, чтобы все было так, как оно есть.
Слышался звон бокалов, разговоры сливались в общий гвалт, напоминая стаю птиц, все улыбались, кроме меня. Люди меня сторонились. Несмотря на то что два мои друга тоже отсидели в тюрьме, я был единственным настоящим преступником. Насильником. Сексуальным извращенцем. Больным. Прячьте под замок своих дочерей, жен, сестер и матерей. Черт, да и бабулю тоже.
– Ты не будешь принуждать, угрожать, мучить, убеждать ее, чтобы затащить в постель. Ты к ней не притронешься.
Резко опустив руки на стол, я наклонился и посмотрел Рике в глаза.
– А если она захочет, чтобы я к ней прикоснулся?
– Мечтать не вредно, Дэймон.
Я едва не прыснул от смеха, но улыбку не сдержал.
– Боже, да ты просто женская версия меня. Это возбуждает.
– Логично. Ведь ты любишь себя больше всех на свете.
Вновь выпрямившись, я отряхнул руки. Рика была восхитительна. Если бы она не выступала против меня, я бы счел ее гениальной. Стойкой. Талантливой.
И хладнокровной, когда нужно.
Холодной.
Жизнь похожа на ад, когда мы ждем, что она окажется раем. Цитата, которую я прочитал несколько лет назад, звучала как-то так, но я никогда не понимал ее. Если ты постоянно находишься в эпицентре, если со временем понимаешь, что твое существование совершенно не похоже на жизни нормальных людей, то учишься спать на раскаленных углях и питаться огнем. Пока однажды не поймешь, что другого тебе и не нужно.
Наоборот, я не доверю раю. Завышенные ожидания и ложные надежды...
– Это все, что ты умеешь делать, не так ли? – спросил Уилл, вытерев себя и застегнув брюк. – Ты можешь только трахать людей или трахать им мозги. Только так ты способен находить с ними связь.
Он швырнул полотенце на пол. Мой друг вел себя спокойнее, но все еще... был не со мной.
– Оглядываясь в прошлое, – с печальной задумчивостью произнес Уилл, – я гадаю, была ли хоть толика искренности во всем, что ты для меня делал?
Мы никогда не станем слишком старыми для подобных розыгрышей. Я всегда мечтал сделать в своем доме комнату со стенами и постельным бельем, забрызганными красной краской, чтобы подбрасывать туда своих пьяных друзей. Проснувшись утром посреди такой кровавой резни, они бы накладывали в штаны от страха.
Я бы согласился вести бизнес с ним. Поверил бы каждому его слову. Даже на его похороны пошел бы. Круг людей, ради которых я способен высидеть целую церемонию, был очень мал.
– Ты спросила, почему я выбрал тебя? – произнес незнакомец, прижимая мою спину к своей груди. – Вот почему. Ты чистая.
Чистая? Что?.. И теперь он решил меня замарать или?..
– У тебя плохие родители, – пояснил он. – Твоей сестре не хватает глубины, чтобы быть интересной. Свой дом я ненавижу. Там слишком темно. – После короткой паузы парень продолжил: – Но все это исчезло к чертовой матери, когда ты танцевала. Ты сделала мир красивее. Мне это понравилось.
– И что? – возразила я. – Ты заточишь меня в своем подвале, чтобы я танцевала для тебя по команде? Так получается?
Вместо омерзительного, монотонного и спокойного ответа его грудь затряслась от тихого смеха.
– Могу я спрятаться там вместе с тобой?
– Порой я гадаю, каким бы стал, если бы вырос в доме Майкла. Или Кая.
Уинтер тихо засмеялась.
– Ты бы не был похож на них.
– Вероятно, нет. – согласился я. – Люди – это продукт смешанного воздействия внешних и внутренних факторов, а не регулируемые переменные. За редкими исключениями мы сохраняем свою истинную сущность. Даже в море змея останется змеей.
– А лев – львом, – добавила она, широко улыбнувшись.
— Если хочешь выжить, — предупредил Дэймон, — я бы на твоем месте как можно быстрее привык к этому, ведь наш брак может распасться лишь при одном условии — в случае твоей смерти. — Или твоей, — пробормотала я.
Мне не нравилась добыча, предложенная на блюдечке. Я любил охотиться.