Владелец лавки антиквариата Теренс Кейв мастерски восстанавливает старинные вещи, но не может уберечь тех, кого любит больше всего. После череды трагических событий он стремится защитить свою дочь от любой опасности. Пытаясь контролировать каждый ее шаг, мистер Кейв не замечает, как его любовь становится разрушительной одержимостью. Мэтт Хейг – одна из ключевых фигур современной британской литературы, его книги неоднократно были номинированы на престижные литературные премии. Газета The...
Иногда убийца способен улыбаться самой нежной из улыбок.
Может быть, о том, что желание защитить — желание обладать? Что желание обнять — это желание надавить? Что желание любить — это желание разрушать?
В этом и заключается наша трагедия. Мы хотим, чтобы мир был таким, каким мы его представляем. Чтобы вещи были такими, какими мы их видим. Мы хотим контролировать тех, кого любим, но при этом не можем контролировать даже собственное сознание.
И я постепенно окружил себя предметами из прошлого, в тщетной надежде, будто я смогу дотянуться сквозь время, или хотя бы частично сбросить его груз и замедлить его неумолимый бег.
Свобода. Что теперь значит свобода? Свобода - это миф. Есть только безопасность. Вот и всё.
То же самое - разум. Он не похож на город в привычном понимании. Он скорее город, построенный общечеловеческим опытом, всем предшествующим, всеми знаниями, накопленными памятью, книгами, вещами.Но если согласиться, что разум - это город, то он подвержен нападениям, вторжениям сил, буйствующих ночью, когда мы слабы, когда никого нет на дозорной башне.
- Взгляни. Взгляни на них. Посмотри, ради бога. Они с ума посходили. - Наверное, они немного выпили. Это подростки. Вечер субботы, - она наклонилась поближе и зашептала. - "Не бойся: этот остров полон звуков. И голосов отрадных и безвредных". - Это "Буря", - сказала она.
Я побродил туда-сюда в потоке туристов, задержался ненадолго у «Пьеты» Микеланджело, посмотрел на скульптуру через пуленепробиваемое стекло. Она всё равно впечатляла. Стеклянное заграждение добавило истории ещё один слой. Оно словно подчёркивало разрыв между умирающим Христос и современным миром, разрыв, возникший из-за желания защитить
Всё, что мы любим в этом мире, происходит из наших ошибок, из нашей боли. Всё, что создаёт человек, служит лишь одной цели - уменьшить ужас этого мира.
Печаль всё замедляет, придавливает тебя к дивану, выбрасывает из жизни. Горе поступает иначе. Горе вышвыривает тебя из самолёта. Горе - это ужас в чистом виде.
Я не смогла бы поцеловать парня, не зная, что он вообще любит. Это как будто - не знаю, пойти в церковь, не имея понятия о религии.
Как-то по Радио-4 какой-то остряк сказал, что если бы Бетховен жил сейчас, то он бы играл в рок-группе на соло-гитаре. Нет. Он бы сидел на железнодорожной платформе, дышал в бумажный пакет и молился бы, чтобы поскорее проехал поезд, с которым все кончится.
Не бывает рациональных существ. Рациональны только машины, потому что они не способны любить.
Единственная цель жизни - принимать жизнь как таковую.
Шекспир ошибся. Если розу назвать иначе, пахнет она тоже иначе.
Он был человеком. Принять это было невозможно. Человек с человеческим именем. В зале суда, когда он был уже без балаклавы, я вынужденно признал, что мы с ним принадлежим к одному виду, что у него сдержанные и приятные манеры.
Знаешь, нездорово все держать в себе. Если игнорировать эмоции, из них может вырасти монстр.
Ты вообще читала ту философскую книгу, которую я подарил тебе на день рождения? Если да, то ты должна помнить ту притчу Платона о пещере. Так вот, я скажу тебе : быть родителем - означает постоянно находиться внутри этой пещеры в попытках рапознать тени на стене. Тени, имеющие смысл лишь отчасти, потому что их с легкостью можно понять неправильно. Ты никогда не знаешь наверняка, что именно происходит в том мире, который твой ребенок скрывает от тебя. То, что ребенок рассказывает - это лишь тени на каменной стене, тени, которые нельзя точно интерпретировать, пока не выйдешь на свет.
Мужчина видит красоту и хочет завладеть ею, в полном смысле слова, или же уничтожить, но никогда не хочет просто созерцать. Значит там, где есть красота, всегда будет и насилие, для равновесия. Нам нужно оставлять свои уродливые следы на лице Земли, чтобы чувствовать себя как дома. Нам нужно видеть, как рушатся и разграбляются дворцы во время войн, точно так же, как прекрасной Римской Империи были нужны кровавые представления Колизея, и как красоте Елены нужно было вылиться в Троянскую войну.
Если игнорировать эмоции,из них может вырасти монстр.