Жуткая история о неведомом простому обывателю мире жестоких людей, с которыми мы, не придавая этому значения, живем бок о бок. Матерый уголовник по кличке Токарь планирует ограбить наркоторговцев и выгодно перепродать их товар. Предвкушая удачную аферу, Токарь берет с собой на дело случайную попутчицу красавицу Нину. Операция удается. Но в пылу разборок и любовных утех он не замечает, как сам становится жертвой. Его новая подруга Нина – совсем не та, за кого себя выдает. Токарь с ужасом узнает...
— Ну, не знаю. Не слушаю я такое. Песня должна быть со смыслом. Жизненная. Наговицын там, Круг, «Лесоповал»… чтоб за душу цепляла, понимаешь?
— «Твою мать», – ворчал под нос Токарь. – Да за такие слова друзей режут. — Я же попросила прощения.
Я стал жалким недочеловеком совершенно справедливо, Обращенный в раба по букве неписаного закона. А нравится мне этот закон или нет, это мои личные проблемы. Главное – он был. И здесь жили только по нему.
Самообман – как противоядие; как лекарство от смертельной болезни: полностью не вылечить, но купировать можно долгие годы.
Любите жизнь. Цените каждый её момент. Потому что в один прекрасный день эти моменты закончатся. И счастлив тот, кто не будет этого ожидать…
Есть и другая философия на этот счёт. Только не ищите в ней глубины. Её там нет. Она простая, как рецепт жареной картошки. Поцеловал ту, которая тебе только что отсосала, – всё, собирай вещи, отныне ты пидор.
Самообман – как противоядие; как лекарство от смертельной болезни: полностью не вылечить, но купировать можно долгие годы.
Тюрьма – это своего рода чистилище, откуда вы отправитесь прямиком в ад, после того как получите приговор. В лагерь. Иногда вы задерживаетесь тут всего на несколько месяцев. А случается, и на годы.
— Никакой изюминки нет. Душа отморозков черна, как ночь, и не пытайтесь усмотреть в ней проблески света. У неё нет оттенков. Такая душа жаждет только одного – любой ценой получить то, чего ей вдруг захочется.
Мы считаем, что мы бессмертны. Если выразиться точнее – мы всегда думаем, что смерть настигнет нас ещё очень не скоро. Мы думаем так, даже когда возраст наш перевалит за седьмой десяток. Нам невозможно представить себя мёртвыми, и поэтому мы бессмертны в собственных глазах. Не бог весть какая мудрость, я знаю. Пошлая и не совсем верная. Но ведь суть от этого не меняется. Мы отказываемся верить в собственную смерть. Она всегда для нас неожиданность.
Почти всегда.